Бумц!
- Аааааааа!
- Аааааааа!
Понеслась в гостиную. Вот сколько они были без присмотра, пять минут? Из мебели в комнате большой угловой диван, телевизор (к счастью, крепко и высоко прикрученный на стене), цветы на полу и на этажерке, низкий овальный столик. Все остальное пространство заставлено игрушками - детская палатка, мягкие кубики, звери, автопарк (в Дубне таксопарк поменьше, я думаю). Упасть, убиться и покалечиться негде. Разбить нечего. Наивная начинающая мать!
По всей комнате валялась цветы в горшках, цветы, горшки и земля отдельно. Центр композиции - сваленная этажерка. А дети где?! Нашла по звуку - лежат, придавленные, вопят.
- Как вы ее уронили?! Лезли, что ли? - вытащила одного, второго, повертела, рассматривая. - Где болит, Дрюнька? Игореня, иди ко мне!
Вопят, на шум кот пришел, ходит, нюхает. Морда такая - как это я пропустил? Почему без меня безобразия безобразничаете?
- Смотрите, киска пришла, а вы кричите. Киса спрашивает, что такое? Что за шум?
Вопят. Вот понимаю, что живы, здоровы, даже не очень испугались, а сердце щемит. Детский плач - вещь такая. В супермаркете услышишь, и ведь знаешь, что это мама очередную каку не купила, а хочется бежать и спасать.
- Все. Давайте умываться и пойдем папу встречать. Пойдем папу встречать?
Поднялась, взяла за ручки, повела в ванную. По дороге я уговаривала, они подвывали, больше по инерции. Умылись, в чистое переоделись, оставили Байкера одного в развалинах Помпеи и пошли гулять.
Тринадцатого, в пятницу, начальство назначило совещание. В Центр приехали Нетесин и Котов, рассказать о результатах экспедиции в тоннели.
- ... расставили по периметру Байкала контрольные хронометры, GPS-навигаторы и пошли. Шамрай привез шаманов, человек восемь, один другого колоритней, бубны отобрали у всех, тщательней, чем взрывчатку, искали. Ходят, бормочут, руками знаки делают, на вопросы не отвечают. Ни на один. Только старик один, ему лет девяносто, прошелестел: 'Вы заплатите за это. Дорого заплатите. Частью своей жизни заплатите за вход в священное место'. В общем, нагнетал, как мог, - рассказывал Аким. Нетесин, против обыкновения, почему-то молчал.
- Мы были в тоннелях 26 часов. На часах у нас и на контрольных часах прошло именно это время. Когда вышли, были признаки того, что биологическое время в организме текло по-другому.
- Это как? - уточнил Яшин.
- У всех была двухнедельная щетина на лице и ногти двухнедельные, - пояснил Котов со злой усмешкой. - И устали, просто вымотались, за сутки так устают.
- То есть время физическое осталось прежним, на часах никаких изменений, а время биологическое, то есть время течения жизненных процессов в организме, ускорилось в несколько десятков раз? - спросила я. - А когда меня оттуда достали, были такие изменения? - это я уже своему начальству адресовала.
- Хороший вопрос, - Яшин повернулся к селектору. - Пригласите ко мне Русанову, срочно.
Глава 23.
18 июня у Милы Серебро юбилей. Конечно, о возрасте женщины не принято говорить, но вот кому-кому, а ей нечего стесняться цифры '50'. С момента нашего знакомства пять лет назад она мало изменилась, в чем я ей искренне призналась. Мы сидели у нас на кухне за неделю до ее дня рождения, они накануне прилетели с Игорем из Владивостока, устроили себе мини-отпуск.
- Я никому не говорила, но я очень комплексовала, - обнимая и тиская Игорешку, скачущего у нее на коленках, сказала Мила. - Вроде бы сорок девять еще ничего, а вот пятьдесят - старость. По принципу цен - 49,90 и 50, - она улыбнулась.
- Я в пятнадцать думала, что глубокая старость это тридцать пять, а уж сорок, - закатила я глазки. - И как же ты... справилась?
- Игорь убедил, - взгляд у нее стал мечтательный-мечтательный.
- Мне через год страдать, - вздохнула Катя. - Заранее надо Русанова настраивать, пусть убеждать готовится.
- Темка все еще с вами спит? - коварно поинтересовалась Мила.
- Отучаю, - вздохнула Катя. - Вы вот правильные, дети у вас отдельно спят, у Маши мелкие давно в детской, а я даже в кроватке в нашей комнате спать не могу убедить.
- Я и рада бы с собой класть, но Сашка никогда не соглашался, - пожаловалась я. - А у Клима в комнате они быстро привыкли, ночью почти не просыпаются, - я хихикнула. - Один раз слышу - вроде пищит, даже не разобрала, кто. Встала, пошла, смотрю в щелку - а то ведь зайду и прилипнут. Андрюшка проснулся, оказывается. Сел, похныкал, опять лег. Вертится. Ну, думаю, все, сейчас и старшего, и младшего разбудит. Полежал полминуты, вылез из кровати...
- К Климу пошел? - развернула конфетку Катя. Андрюшка тут же подбежал, подергал крестную за руку.
- Дай! Дай кофетку! - полез к ней на колени.
- Маш?
- Дай, - махнула я рукой. - Вроде проблем пока не было, - суеверно постучала.
Мальчишки ели конфеты, я про них рассказывала.
- ... вылезает из кроватки, берет Думку, кота своего, и вдвоем к Горке. Карабкается, сопит, Думку тянет. Забрался, сам лег, кота уложил. Тут Игорешка проснулся - нате вам, гости. Обрадовался, что-то лепечет. Обняли вдвоем одного кота, побормотали и уснули. Так до утра и спали, вдвоем.
- А Клим и так не проснулся?
- Нет. Я утром спросила - говорит, не слышал.
- Надо, пожалуй, Тему сразу в собственную комнату отселять. Девчонки вдвоем привыкли, и вообще - ему пять, до школы год.
Пришел Саша, забрал детей, Клим с собакой пришел с прогулки. Я встала поставить чайник, на полдороге передумала.
- Девчонки, у меня вино есть, вкусное! И сыр. Давайте по чуть-чуть?
- Давайте, - переглянувшись, согласились подруги.
- Я только Артему позвоню, - Катя потянулась к телефону. - Вот пусть попробует сам отдельно уложить, а то, видишь ли, я плохо стараюсь!
Мила решила праздновать в полном смысле слова.
- Никакой готовки, посуды и уборки! Соберемся на базе отдыха, формат - три дня, две ночи, считая с пятницы. Я с начальством договорилась, оно, начальство, как лицо приглашенное и заинтересованное, всех с работы пораньше отпустит.
- Пораньше - это вовремя? - уточнила я.
- Даже на час раньше, - поразила меня Мила.
- Надо еще 'скотину' к вам на дачу отвезти, - я соображала, как это лучше сделать.
- Мы поедем восемнадцатого вечером, маму с папой с моим рождением поздравлять, и захватим.
Подарок, кстати, мы ей восемнадцатого и подарили. Не с пустыми же руками идти, в смысле, только с котом и собакой. Мы его заказали сильно заранее и специально для Милы. Боюсь, мы не будем оригинальными и янтарем ее в ближайшее время завалят. Но такой янтарной шкатулки с серебром уж точно никто не подарит! Ей, кстати, очень понравилось.
- Спасибо! - поочередно целуя нас с Сашкой, поблагодарила Люда. - Красота какая! И вензель ведь еще придумали! Корона-то зачем?
- Так ты королева, - сообщила я ей.
Она гордо задрала нос, не выдержала и прыснула, как девчонка.
По приезду на базу быстренько разместились и пошли гулять. У Милы с Игорем, оказывается, с этим местом связаны очень личные воспоминания.
- Он у меня романтик очень дозированный, - улыбаясь, поделилась она со мной. - Сегодня как раз такой случай. Снял нам домик, в котором мы первый раз отдыхали, на двоих, а детей с Золотаревыми поселил.
Я вздохнула. Мне тоже хотелось побыть вдвоем с мужем пару дней, но придется подождать. Лет пятнадцать.
- Мам, тут у них пейнтбол и лазертаг есть! - примчался Клим. - Отец сказал, все там собираются! Я за кроссовками! - и опять умчался.
Конечно, все мальчишки от десяти до шестидесяти и боевые девчонки - не все, с детьми не брали, хотя очень хотелось! - оторвались на стрелялках от души. Маленькие уже спали, и я задремала с книжкой, когда пришли Саша с Климом, довольные, грязные и усталые.
- Тихо, - шикнула я на них из зависти и вредности. - Быстро мыться и спать.
- Хорошо, мамочка, - чмокнул меня Сашка в щеку. - Ты только не усни там, - тихим шепотом. - Я собираюсь победу отпраздновать!
Все лето у нас прошло под знаком работы. Дети росли, каждый день что-то случалось - какие-то милые мелочи, новые словечки, учатся новому постоянно. И шкодничают два мелких как три больших. Я никогда не думала, что такие малявки могут, например, утопить в ванной папин ботинок, Климов учебник, мой фен и собственного Думку, просто потому, что не смогут воду открыть. Они смогли. Хорошо, сами не утонули и соседей не залили. Бабушка поднялась на второй этаж, детские вещи после стирки отнести, ее не было минут пять-семь. Дедушка, оставленный на посту, мирно дремал под телевизор, пока бдительный Норд не проверил ванную, обнаружил непорядок и начал возмущаться. Дед и тут не отреагировал, бабушка колобком скатилась с лестницы, закрыла воду и только потом начала ругать 'няня' и утешать плачущих бедняжек, лишенных развлечения. В общем, описание проделок и происшествий тех двух недель, что сад закрывали на текущий ремонт, заняло в моем 'детском дневнике' четыре страницы, и полторы - в медкарте дедушки.