- Саш, посиди, я пойду в душ, и ложиться будем. Попробую с ними лечь, на нашей кровати, может, уснут.

Муж, кажется, не обрадовался. Быстро умылась, вышла в спальню, с тоской посмотрела на приготовленную ночнушку, полезла на полку за пижамой.

- Не вздумай опять подштанники надеть, - предупредил муж, занося детей в ванную. - Они мне за неделю надоели, их только под скафандр надевать...

Послушалась, накинула сорочку, пошла детей на горшок высаживать и купать. Я сама соскучилась ужасно, в глубине души даже рада была, что дети с нами спать будут. Улеглись, я запела песенку, заворковала. Сначала возились, баловались, но постепенно успокоились, задремали.

- Выросли как, - легонько целуя маленьких, прошептала я. - Роднули любимые мои.

Саша гладил сыновей по животам и попам, баюкая. Слушала, как сопят, дышала своими детьми, и слезы наворачивались от счастья. Незаметно задремала, невесомо обнимая обоих. Проснулась от того, что скрипнула дверь. Саша осторожно уносил Андрюшку, через минуту забрал Игореню. Побыл с ними, видно, посмотрел, что не проснулись, Клима проверил - спит. Вернулся, плотно закрыл дверь, лег рядом со мной.

- Саш, - начала было я.

- Молчи, Маруська! - начиная целовать меня, хрипло приказал Сашка. - Я думал, за неделю свихнусь. Спать с тобой так близко, касаться постоянно, ощущать всю, и...

- Это было тяжело, - скользя губами по животу и обнимая его бедра, согласилась я. - Тогда надо быстрее, а то можем не успеть...

- Да, - начиная двигаться, прошептал любимый.

- Да... - простонала я, выгибаясь. - Да!

В институт мозга мы поехали не из аэропорта, как предлагал Нетесин, а на следующий день. Правда, пришлось выдержать скандал с Андрюшкой, не желавшим идти в сад, и Игорешкой, напрочь отказывавшимся остаться с бабушкой.

- Ну, не плачь, - уговаривала я маленького. - Мама скоро вернется, а завтра выходные начнутся.

- Мы тебя до тихого часа заберем, - посулила Дрюньке взятку Вера Васильевна. Мы обменялись детьми, причем Горку пришлось от меня отдирать клещами. Через пять минут сцена 'несчастного ребенка отнимают у матери' повторилась в яслях. Я села в машину к мужу и Климу в вытянутой на груди блузке и заплаканная.

- Ты хоть не реви, - попросил меня муж.

- Ммм, - согласилась я, сморкаясь.

- Дедушка сказал, что Игореню в ясли берут, еще маленько потерпеть осталось, - нашел время наябедничать Клим.

- Вот, а ты боялась, что мест не будет, - многозначительно посмотрел на меня Сашка. - Стоило деда с детьми на недельку оставить.

- А еще он ба в санаторий звал, прям завтра, но потом решили, что малого в ясли сбагрят, и уж тогда. Мам, а ты с мелкими поедешь, ну, как в прошлом году?

- Я вот думаю, а давайте на море съездим все вместе? - внес предложение Саша. - Как думаешь, Клим?

- Прикольно! - обрадовался сын. - Мам?

- Конечно, поедем, - я немного успокоилась. - Главное, папе бы отпуск дали.

- И маме, - выруливая на трассу и включая музыку, подмигнул Климу Сашка. - А то свинтит от нас куда-нибудь... В Антарктиду!

Я не знаю, почему представляла себе профессора А.П. Володарт мощным, непременно лысым, мужчиной с пронзительными жгуче-черными глазами. Я не видела ни одного гипнотизера, но стереотип сложился. И разбился вдребезги при первом же взгляде на молодую, лет тридцати семи, женщину невысокого роста, пышногрудую, уютную, с яркими серо-голубыми глазами.

- Здравствуйте, - улыбнулась она, входя в светлую переговорную, в которую нас пригласили минуты три назад. - Меня зовут Аурелия Петровна.

Саша с Климом встали, здороваясь, мы с профессором приветливо кивнули друг другу.

- Клим, мне сказали, что у тебя настоящее приключение, - садясь и усаживая Клима рядом с собой, начала она. - Никогда не видела шаманов вживую. А ты раньше не встречался? Ты же на Ангаре родился, там и Алтай рядом, и Бурятия. Твои родители тоже оттуда родом?

- Буряты у нас живут, только шаманов нету. Мамка говорила, бабка с дедом БАМ строили, она из Саратова, он из Кинешмы, это потом они в Свирске поселились. А отец с Канска, его как-то проездом занесло.

- Расскажи, пожалуйста, про встречу с шаманкой.

Клим довольно связно и подробно повторил то, что говорил нам. Аурелия поощрительно кивала, что-то помечая в блокноте.

- Я могу сделать так, что ты вспомнишь и воспроизведешь то, что слышал. Согласен?

- А как же я... без бубна?

- Почему же без бубна? Мы подготовились. Но пока давай, сядь поудобнее, закрой глаза...

- И думай про шаманку, - Клим поерзал, усаживаясь.

- Можешь ни о чем не думать, - профессор повернулась к нам. - Пройдите, пожалуйста, в соседнюю комнату. Вы будете все видеть и слышать, - ответила она на мои невысказанные сомнения.

- Клим?

- Идите, че уж, - не очень уверенно проводил нас сын.

Сели возле прозрачного экрана - известный по кино трюк, нас не видно, нам видно все. Не знаю, чего я ждала - пассов руками, маятник в руках Аурелии, заунывных песнопений. Ничего такого не было. Она села напротив Клима, взяла его за руки, и что-то неслышно заговорила. Мы видели только, как у нее губы шевелятся. И вдруг Клим вскочил и заговорил, не своим голосом, низким, хрипло каркающим.

- Бубен, покрытый кожей,

Исполни мои желания,

С быстротой облаков неси меня

Через сумрачные стены

Под не нашим небом,

Принеси туда, куда нет

Хода чужим людям.

Все тайное останется тайным,

Скрытое не откроется.

Вина карается тьмой

Пустота сомкнулась.

Как-то неуловимо в руках у Клима оказался бубен - мы даже не заметили, откуда Володарт его достала - и он уверенно выбил сложную мелодию. У меня кожа покрылась холодными мурашками. Когда бубен замолчал, наш ребенок совершенно спокойно его положил, сел и улыбнулся.

- Все.

Аурелия Петровна улыбнулась в ответ, похвалила.

- Ты молодец. Как ты себя чувствуешь?

- Бодро, - Клим повертел головой, оглядывая себя. - Весело даже.

Она, наоборот, выглядела бледной и осунувшейся.

- Клим, через коридор у нас комната отдыха. Пожалуйста, пока я поговорю с родителями, посиди там, выпей сока или что захочешь.

Старшенький дождался Сашиного кивка и вышел. Мы сели напротив профессора.

- Есть люди, более поддающиеся нейролингвистическому программированию и гипнозу, и есть те, на кого это практически не действует.

- Наш очень внушаемый, да? - не выдержав, прервала я ее.

- Напротив, - взглянула она на меня. - Клим мало подвержен воздействию, я редко с таким сталкиваюсь. Ему внушили только то, что вы слышали. Хотели больше и не смогли, или цели такой не было - не знаю. Но больше ничего нет. Запись сеанса вам сейчас принесут, - помолчала. - Я не специалист в фольклоре, только в техниках воздействия на подсознание. Мне показалось, что в ритм заложен какой-то запрет.

И я наконец-то додумала мимолетно мелькнувшую мысль.

- Саша, она закрыла пирамиду!

- Молодец, Климушка! - я полюбовалась на Почетную грамоту, притянула к себе ребенка, поцеловала в щеку.

- Вот, еще вам с отцом велели передать, - он протянул мне сложенный вдвое плотный лист. Открыла.

- Уважаемые Мария Всеволодовна и Александр Олегович! Педагогический коллектив школы искренне благодарит вас и выражает глубокую признательность за воспитание вашего сына Клима, который показал себя как ученик, способный глубоко мыслить, преодолевать трудности, показывать великолепные результаты, побеждая достойных соперников. Победы Вашего ребёнка - это наша общая радость. Желаем вам всяческих благ, оптимизма, здоровья и дальнейших успехов в воспитании ваших детей. Директор, классный руководитель... - я дочитывала, едва сдерживая рыдания, а дочитав, расплакалась.

- Мам, ты чего? - испугался сын. - Я думал, ты обрадуешься.

- Я обрадовалась, - вытерла слезы, встала, обняла его. - Я тобой так горжусь!

- Не плачь только, ладно? - Клим неловко меня обнял. - Мам, я гулять! Норд, ко мне!

- Иди, - сказала я хлопнувшей двери. Надо посмотреть, что там мелкие делают, раз моя смена. Папа едва дождался окончания учебного года, вчера они с Верой Васильевной отбыли на три недели в санаторий. Клим забрал младших из сада и сидел с ними, пока я не пришла, почти до семи. К сожалению, прихожу поздно, а Саша, вообще, только ночевать. У них новая программа, пока теория, но скоро улетят на космодром. Не знаю насчет отпуска на море, получится ли. Я согласна даже на неделю всей семьей, на пять дней!