- Правда? Спасибо большое! - оживилась она. - Только... много я не смогу платить.

- Я тебя приглашаю погостить. Живи, сколько понадобится, и про деньги не говори, пожалуйста.

- Я так не могу...

- Прекрати, - довольно резко оборвала я ее. - Почему не можешь? Глупости. Если решила - смотри, все ли взяла и поедем. Мила?

- Я с вами, - подтвердила Людмила. - Давай, корми Камиллу, она явно есть хочет. Маша, я на нашей машине поеду, захватим коляску и кроватку. Все, ждите. Подгоню и будем эвакуироваться.

Глава 28.

- Мам, ты куда пропала?! - возмущенно встретил меня Клим, обвешанный братьями, как шведская стенка. - Мы же к отцу хотели!

- Сына, так получилось, - я села на табуретку в прихожей, устало расстегнула сапоги. - Завтра сходим. Ты хоть поговорил с ним?

- Да, даже два раза. Второй раз мелкие тоже - мы по скайпу созванивались. Мам, они так радовались! Горка даже со стула сверзился.

- Бобошка, - показал Игореня, сползая по Климу и стаскивая штаны. - Забинтуй!

Бинтовать синяки и царапины - любимое занятие. Встала, нашарила тапки.

- Зеленкой намажем давай? - спросила по дороге в ванную.

- Неть!

Вымыла руки, нашла пластырь, залепила.

- Все? Полечили?

Ребенок полюбовался на 'рану', полез на стул, потом на стол.

- Куда? Ведь опять сверзишься, - сняла со стола. - Что тебе там понадобилось, верхолаз?

- Печеньку дай!

- Есть хочешь? Или печеньку? Климушка, вы ужинали?

- Как мы без тебя будем ужинать? Ты же сама говоришь - семья должна за стол вместе садиться. Так, пожевали чуть-чуть...

Вечером позвонила Саше. Валялась на нашей кровати в новом бельишке и легкомысленном халатике.

- Что это на тебе такое... вишневое?

- Это называется 'марсала'. Правда, на цвет старого вина похоже?

- Я, конечно, мог бы соврать, что оценю при ближайшем рассмотрении. Но... Дорогой?

- Что? - я делано похлопала ресницами.

- Ну, то что на тебе надето?

- Даа, - я легкомысленно приподняла полу. - Комплект довольно-таки дорогой.

- Не стоит его надевать первое время, пожалуй, - предупредил муж.

Я рассмеялась, по телу бегали пьяные мурашки, было щекотно и весело от предвкушения. Грудь бесцеремонно вылезала из низкого выреза, соски топорщили ткань, она в ответ больно царапалась.

- Сашуль, я соскучилась... Очень... - шептала я, сжимая колени. - Давай придумаем что-нибудь, а? Когда карантин кончится? Хотя бы на день вдвоем куда-нибудь?

- В Москву уедем. На Воробьевы.

- Не получится, - я вздохнула, дурман уходил. Села, убрала волосы. - Я Алину туда пожить отвезла. Саш, что произошло? Почему Денис так отреагировал? Я понимаю, она поступила не очень разумно, не сообщив о беременности, но такого взрыва никто из нас не ожидал, даже психологи, Мила говорит.

- Еще на Марсе он, вроде бы в шутку, ее ревновал. Маня, что греха таить, мы все хоть раз да...

- Саш!

- Маруська, я не думаю, что ты мужика себе завела, или даже просто на кого-то посмотрела. Но ведь и ты меня ревновала без повода. Вон Артем тоже свою Екатерину ревнует, а у них старшим семнадцать. Но эмоции эмоциями, а голову включаешь. А Денис... Доводы никакие не слушает. Мы и убеждать пытались, и экспертизу на отцовство предлагали сделать. Пока никак. Не достучались.

- Мила сказала, это у него на фоне эмоционального выгорания и стресса. Надеюсь, помирятся. Жалко девчонку. Да и его, дурака. Ведь не только семью может потерять, но и карьеру себе поломать. Отчислит его Галина из отряда с таким-то психологическим портретом.

- Терапию ему назначили, сегодня нового доктора нам подселили. По, - Саша обвел вокруг головы нимб. - черепушкам и нервным болезням. И к нам приглядывается...

Проговорили допоздна, пока не пришел дежурный врач и не обругал нас. Утром позвонила классной руководительнице Клима и воспитательнице, предупредила, что дети прогуляют. Вскочили рано, веселые, торопились к папе, завтракать отказались, еле уговорила. Никак не могли дождаться, пока я оденусь, прогрею машину. По коридорам бегом малые бежали, кинулись к стеклу, как мотыльки к лампе.

- Папа, папуля!

- Папочка мой!

Прижались к стеклу мордашками, стучали кулачками.

- Папа, я хочу к тебе!

- Папочка, на ручки!

Разревелись, и я с ними. Клим отошел, отвернулся, плечи вздрагивают. У Саши глаза мокрые, присел, уговаривает. Кое-как успокоилась сама, начала детей успокаивать, Клима обняла. Сели все у стенки, мы с одной стороны, Саша с другой. Дети облепили меня, младшие нет-нет, да и принимались подвывать. В общем, я к Саше ходила несколько раз на дню, и Клим забегал, а младших больше не брали. Я не смогла, и Саша не настаивал...

Сердце потихоньку переставало колотиться, и дыхание выровнялось. Я улеглась поудобнее, поцеловала Сашку. Кожа на груди была чуть влажной и немножко соленой, и я не удержалась - потрогала ее языком, лизнула, вздохнула от удовольствия. Муж притиснул, поцеловал в макушку.

- Пойдем в душ?

- Ага, - согласилась я, не трогаясь с места.

- Или?..

- Или не пойдем, - я счастливо вздохнула.

Мы полежали еще немного, потом не просто полежали, сходили в душ. Саша одевался, я причесывалась у комода. Посмотрела в зеркало на голую спину, бросила расческу, подошла, обняла, прижалась.

- Не верю, что ты, наконец, дома, и долго-долго не уедешь.

- Я сам не верю, Маруська, - муж повернулся, и мы поцеловались длинным поцелуем.

- Сколько времени? - Саша потянулся за телефоном. - Ого, почти пять уже. Клим разве не в начале четвертого приходит?

- Обычно да, но сегодня он после школы пошел к деду с бабушкой, ей надо вещи на антресолях разобрать. К пяти в детский сад за мелкими зайдет и домой.

- Странно как-то. Вера Васильевна другого дня не выбрала, на антресоли лезть?

- Сашуль, дети не знают, что карантин сегодня закончился, - я виновато вздохнула. - Я их обманула - сказала, завтра.

- А Русановы? Клим же с девчонками дружит, они наверняка сказали.

- Русановы тоже папу только завтра ждут. Всем сегодня будет сюрприз!

- Это ты замечательно придумала, - мы стояли обнявшись, ощущая потребность просто касаться, чувствовать друг друга. - Клим не обидится на нас?

- Мне кажется, они так обрадуются, что все остальное... - я махнула рукой.

- Пойдем встретим?

- Весь городок с ума сведем, - мне было немного стыдно от собственного эгоизма, но я ведь знала, что сейчас придут дети, и заполучат себе папу в безраздельное владение. - Сашуль, а давайте уедем куда-нибудь отдыхать? Да вот хоть к Игорю с Милой в деревню попросимся?

- Давай. Надышаться хочу. Так надоел неживой воздух...

- Я так конспирировалась, что ничего вкусного на ужин не приготовила. Мы с Климом договорились устроить грандиозный пир, только завтра. Пойду, придумаю что-нибудь...

Дети пришли, я из кухни посматривала, как они возилась в прихожей, раздевались, аккуратно убирали вещи - с этим у нас строго. Забежали в кухню, Саша с улыбкой позвал из гостиной.

- Я дома!

Хорошо, папа на диване сидел. Свалили, устроили кучу-малу. Обнимали, обнимали без конца, лезли на руки, на шею. Клим старался сдерживаться, все же взрослый парень. Сел рядом, радовался, глядя на младших. Саша сдвинул малых на одну сторону, свободной рукой обнял старшего за плечи.

- Мама отличную идею подала - в деревню уехать. Ты как?

- Спрашиваешь!

- Я позвоню Нелли Тагировне. Лыжи возьмем, сын, побегаем с тобой.

Дети, от избытка эмоций, полночи уснуть не могли, и спали плохо. Наутро все трое обнаружились у Клима в кровати.

- К вам намылились, - пояснил старший. - Я чет подумал, что вы не обрадуетесь.

Вы не представляете, каких трудов нам стоило не покраснеть!

- Хорошо, Нелли Тагировна. Клим все сделает и вам на почту пришлет. Спасибо, что разрешили задержаться. Да, он готовится, знает, что его каждый урок вызывать будут.

Попрощалась, положила трубку. Мы уехали на дачу к Серебро во вторник, планировали вернуться в воскресенье. Но в пятницу приехали хозяева с сообщением, что в воскресенье 'сбор всех частей'. Будем отмечать возвращение с Марса. В понедельник отоспимся, поможем порядок навести, во вторник после обеда - домой. И так эти дни как будто украли. Явились мы нагруженные вещами, гостинцами. Сверху на машине прибыли лыжи.