- Можно?

- Что можно? – переспрашивает она.

- Сигарету.

- А ты разве куришь?

- Нет, - на самом деле, мне самой неясен данный порыв, но я неожиданно понимаю, что хочу приобщиться хотя бы к какой-то вредной привычке, помимо существования в этом гребанном мире. – Так, что?

- Да пожалуйста. – Блондинка отстреливает мне сигаретку и нервно делает очередную затяжку. – Я рада, что ты не курила раньше. Ведь теперь если ты умрешь от рака легких, это будет только моя вина.

Классное предсказание. Впервые опробовав вкус сигареты, я морщусь и отвечаю:

- В таком случае, умрем от этой дряни вместе. Ты не против? Ведь наверняка никотин уже прожог насквозь твои гламурные легкие.

Соня не отвечает. Горбит спину и выдыхает в воздух круглые, мутные шары из дыма. Я же едва сдерживаюсь от кашля. Глаза щиплет, и мне приходится сморгнуть ядовитые слезы, чтобы не подохнуть прямо здесь от удушья. Черт. Выгляжу я со стороны, наверняка, глупо. Перевожу взгляд на блондинку, пытаясь понять, как же она так глубоко затягивается и не выблевывает всю эту гадость наружу, как вдруг замечаю нечто поразительное. У меня глаза становятся огромными. Я даже отпрыгиваю от изгородья и растерянно замираю: черт подери!

- В чем дело? – рявкает София. Она недовольно прищуривает свои карие глаза и пожимает худощавыми плечами. – Проваливай отсюда. Иначе я…

- Ты не блондинка, - перебиваю я девушку и отбрасываю сигарету в сторону. – Это не твой натуральный цвет!

Пожалуй, подобное заявление могло обидеть тех двух идиоток из столовой, но только не Софью. Она молниеносно улавливает ход моих мыслей, покрывается красными пятнами и, резко приблизившись ко мне, рычит:

- Что ты здесь забыла.

- То же, что и ты – я здесь учусь.

- Лучше бы ты подохла вместе со своей мамашей.

- Лучше бы ты осталась рыжей.

Девушка уязвленно поджимает губы и вдруг срывается с места. Я вижу, как на ходу, она откидывает в сторону окурок, и растеряно хватаюсь руками за лицо. Что здесь творится? Вновь облокачиваюсь спиной о металлические прутья и скатываюсь по ним вниз, расширив глаза до такой степени, что ставится больно. Я сама того не ведая, вспоминаю свой первый разговор с Сашей о том, как опасно влюбляться в рыжеволосых отличниц, и примерзаю к месту. Значит ли это, что ему нравилась Софья? Значит ли это, что она нравится ему до сих пор, и более того, что он ей тоже небезразличен, ведь тогда с какой стати она решилась бы ему помогать? А главное, значит ли это, что моего брата, действительно, избили не ради денег. Бумажек у Димы и так слишком много. Я должна была раньше догадаться: проблема закопана куда глубже. Правда, мне все равно неясно – что же именно так разозлило блондина, и почему Софья играла на его стороне?

Вновь перевожу взгляд в сторону удаляющейся блондинки и растеряно хмурю брови: кто бы мог подумать, что, переехав в новый город, я обрету не только новых «друзей», но и столкнусь лицом к лицу с новыми, чужими тайнами.

ГЛАВА 9.

Я знаю: сбегать с уроков в моем положении – не самая отличная идея. Но, во-первых, я хочу как можно скорее узнать правду о Саше и Софье. А, во-вторых, у меня нет никакого желания вновь встретиться лицом к лицу с ненормальным психопатом. Дима – слишком опасен. Я понятия не имею, чего от него ждать, а потому сейчас хожу по лезвию ножа, что само по себе подразумевает неприятности. Если и играть по его правилам, то хотя бы сначала узнав, откуда они вообще взялись. Не просто ведь так Софья стала совсем другим человеком, а Саша сейчас лежит в больнице с гематомами, двумя трещинами и вывихом левой лодыжки.

Я несусь через футбольное поле. Оббегаю спортивную площадку, теплицу, натыкаюсь на красивый, ухоженный дворик и выскакиваю на свободу. Внутри тяжелое, неприятное чувство, говорящее мне лишь о том, что я вновь наживаю себе проблемы на одно место, но мне плевать. Стоит, наконец, понять, что происходит, иначе Сашина тайна заберет не только его в могилу. Я смотрю на титановые пики, возвышающиеся над каменным корпусом лицея, и решительно бегу дальше. Сейчас я как никогда уверена в том, что поступаю правильно. До обеда где-то около часа, то есть я успею без проблем посетить брата, а это в свою очередь означает возможность спокойного и тихого будущего. Поправляю сумку и оставляю очертания школы позади; далеко за своей спиной. Если Константин разозлится, скажу, что не смогла не повидать Сашу, ведь это, в какой-то мере, и является правдой. Да и не уверена я, что он вновь решится на поучительные нотации. Мне кажется, он многое бы отдал за размеренное и дружеское сосуществование без проблем и без происшествий.

Останавливаюсь на пешеходном переходе и непроизвольно прикусываю губу. Интересно, что же именно заставило такую умную девушку, как Соня стать…. Хм. Такой. Чутье говорит, она изменила не только цвет волос. Однако, почему? Что случилось? Неужели ей вдруг резко захотелось сбежать от самой себя, оставить свое настоящее позади. В это не так уж и сложно поверить, ведь все мы пытаемся стать другими. Измениться. Правда, в основном, наши дикие метаморфозы так остаются лишь лихими фантазиями, и на выходе мы не имеем ничего, кроме глубокого разочарования и ироничной веры в лучшее.

Загорается зеленый свет, я собираюсь ступить на дорогу, как вдруг на противоположной стороне вижу его и замираю. Все мое тело вспыхивает, будто спичка, а я даже не могу понять от чего именно: то ли от страха, то ли от странного любопытства. Его синие глаза замечают меня, и, несмотря на расстояние, я вижу, как они темнеют, становятся черными, ледяными, и такими пугающими. С места мне теперь точно не сойти. Я слежу за тем, как он приближается, как на ходу скидывает капюшон мокрой от пота толстовки, и жду.

Не знаю, чего именно. Просто не двигаюсь.

Незнакомец останавливается в нескольких от меня метрах, но это ничуть не мешает ему испепелять меня холодным, опасным взглядом. В то же время, его лицо выражает неясное мне недоумение, и я растеряно прикусываю губу, абсолютно не понимая, как мне себя с ним вести

- Ты, что здесь делаешь? – сухо спрашивает он. Я чувствую запах пота, исходящий от его серой, широкой толстовки, и отчаянно пытаюсь взять себя в руки.

- Здесь? – растерянно поджимаю губы. – На дороге?

- В этом городе.

- А ты? – с вызовом парирую я. - Кажется, не только у меня большие неприятности.

- Неприятности? – парень удивленно вскидывает брови. Стремительно сокращает между нами дистанцию, и я невольно сталкиваюсь глазами с его взглядом, который пронзительный и пугающий, и который смотрит мне прямо душу, сквозь нее. – У тебя нет неприятностей. Теперь у тебя вообще ничего нет.

- Что ты имеешь в виду? – недовольно восклицаю я.

- Ты понятия не имеешь, во что ввязываешься.

Кожа вспыхивает. Не знаю, с какой стати я так реагирую на этого человека, но мои щеки краснеют, и мне приходится сжать в кулаки руки, чтобы не закричать на всю улицу.

- Какое тебе вообще дело? Ты ведь работаешь на них! Убиваешь людей…, - с омерзением морщусь и покачиваю головой, - и это я не понимаю, во что ввязываюсь?

Незнакомец озадачено стискивает зубы. Затем делает широкий шаг ко мне навстречу и оказывается так близко, что я вновь ощущаю знакомый, приятный запах мяты, исходящий от его вспотевшего, накаченного тела. Он пронзает меня ледяным взглядом и говорит:

- Пока не поздно, - его голос становится тише, а я завороженно замираю, непроизвольно оказавшись в ловушке из синего, глубокого океана, - беги.

Он все еще смотрит на меня, а я дико хочу сорваться с места. Мне прекрасно известно, что стоит бояться этого человека, стоит, действительно, унестись от него, как можно дальше. Но я почему-то не могу даже пошевелиться. Отнюдь мне даже нравится стоять здесь. Нравится смотреть в эти глаза, которые голубые ближе к центру радужки, но темные, почти черные в ее уголках. И я предвкушаю опасность, но не могу заставить себя спастись.