Словосочетание диалог с компьютером постепенно становится все более привычным, и это закономерно, потому что компьютеры входят в нашу жизнь все более широко и основательно, мы общаемся с ними все чаще, «беседы» с ними становятся все сложнее и содержательнее.

Но слово «беседы» недаром взято в кавычки: в данном случае это просто образное выражение. На самом деле пока еще общаться с компьютером можно лишь в очень узких, жестко ограниченных рамках и только через переводчика-программиста, потому что человек и машина говорят на разных языках. И подумайте-ка, не парадокс ли: не машина приспосабливается к своему создателю и повелителю — человеку, а он к ней, своей служанке. Ведь человек вынужден учить язык машины, чтобы повелевать ею. А почему бы не наоборот? Пусть компьютер потрудится выучить язык человека, чтобы служить ему верой и правдой!

Да, это сейчас одна из важнейших проблем кибернетики — общение с компьютером на обычном человеческом языке. Потому что все острее становится «информационный кризис», возникший из-за неэффективности общения человека с техникой. Как его преодолеть? Академик Г. Поспелов по этому поводу говорит: «Создание интеллектуальных средств общения позволит добиться того, что вычислительной машиной сможет пользоваться практически каждый, кто изъявит желание. Появление машин такого типа практически даст выход из того информационного кризиса, о котором шла речь».

Еще совсем недавно проблемы такого рода специалистам казались чисто инженерными: нужно повысить быстродействие машин, увеличить их память, сделать более совершенными устройства ввода-вывода информации — и машина овладеет языком человека.

Да только оказалось, что дело не в технике, а в самом языке. Мы с детства владеем языком, поэтому и не видим в этом ничего сложного. На самом же деле владеть языком — значит понимать мысли говорящего и выражать собственные мысли на этом языке. Язык — выразитель мышления. Эта истина — азбучная для любого языковеда — оказалась недооцененной кибернетиками, которые пытались обучить машину человеческому языку, не отдавая себе отчета в тех колоссальных трудностях, которые их ожидают, собирались учить языку машину, сами еще не зная всех сложностей и возможностей языка. Правда, знания языковедов, знания лингвистов о языке тоже не годились для кибернетических целей.

Вот ведь как сложилась ситуация — чтобы решить техническую проблему эффективного управления компьютером, приходится решать сложные языковые задачи, а для этого, в свою очередь, приходится обращаться к компьютеру. Выход здесь один — объединять усилия обеих наук, развивать пограничную область знаний. Как она будет называться, трудно пока сказать. Может быть, киберлингвистика? Но что такая наука необходима, что она будет существовать и развиваться, сомнений нет.

Кибернетико-лингвистические проблемы возникают и разрабатываются уже сейчас. Создаются диалоговые системы, когда общение с компьютером идет на обычном языке. Но все же что это за язык?! Убогий набор стандартных фраз, предполагающих не менее стандартные ответы. А ведь задача в том, чтобы компьютер понимал (вернее, как бы понимал) нормальную живую человеческую речь со всеми ее богатствами, со сложной игрой смысловых оттенков.

Разрешима ли в принципе такая задача? Есть ли какие-нибудь пути ее решения? А если есть, то означает ли это, что можно создать мыслящие машины? Такого рода вопросы и будут обсуждаться в книжке. Читая ее, вы увидите русский язык — звуки речи, слова, предложения и даже стихи — как бы глазами компьютера, который пытается понять человека и заговорить с ним на его живом и ярком человеческом языке.

Как стремительно развивается техника! Помню, с каким замиранием сердца смотрел я на техническое чудо середины XX века: стекло керосиновой лампы обрамлено диковинной серебристой крыльчаткой, от нее идут провода к радиоприемнику, в недрах которого звучит далекая разноязычная речь, играет музыка... А теперь включаю телевизор и смотрю, как люди ходят по Луне, как они парят в космосе, слушаю, как они рассказывают о том, что там видят!

Уже не верится, что статистические таблицы для своих первых публикаций приходилось рассчитывать на арифмометре. На арифмометре! С ручкой, которую надо было крутить. А ведь это было совсем недавно. Всего-то два десятка лет назад. Теперь же нажимаешь пальцем кнопку и сидишь себе, попивая кофе. А компьютер приятным голосом читает стихи и рисует по ним дивные цветные картины. Я веду с ним интеллектуальную беседу:

— Как по-твоему, какова экспрессивная тональность этих стихов?

— По-моему, — рассуждает он, — в них говорится о чем-то сильном, но печальном и даже, пожалуй, страшном. И потом, здесь интересная звукоцветовая игра: эти резкие красные всполохи ударных А на грозном темно-синем фоне У и Ы. Как гроза или пожар в бурю. Вот, взгляните на экран.

Нет, каково! Компьютер проник в такие тонкости и глубины поэтического произведения, какие не всякому человеку доступны. Мыслимое ли дело!

Но поумерим восторги. Все правильно: наша техника могуча, стремительна, сложна. Только зададим такой каверзный вопрос: а как мы ею управляем, нашей могучей, стремительной и сложной техникой? С помощью чего? Каким способом?

Очень уж неожидан и, пожалуй, даже обиден для нас ответ: мы управляем техникой руками. Ну, иногда и ногами. Руками мы крутим штурвалы, двигаем рычаги, включаем рубильники, ногами жмем на педали, пальцами нажимаем кнопки. То есть в принципе управляем нашей техникой вручную, так же, как первобытный дикарь управлял своей «техникой» — дубиной и камнем. Человек в современнейшем автомобиле руками и ногами прикован к его управлению, ни на минуту не может оторваться. Так кто кому служит? Даже вершина технического прогресса — компьютер — и тот управляется вручную! Его самостоятельность — иллюзия. Чтобы он работал «сам», нужно пробить на перфокартах или перфоленте отверстия, командующие каждым его действием, или набрать программу на клавиатуре терминала. А пробить или набрать команды надо руками. Вот и стучат по клавишам программисты и перфораторщицы часами, неделями, месяцами, подготавливая управляющие команды, которые компьютер выполнит за считанные минуты. Да и вложить эти перфокарты в приемное устройство машины нужно руками, руками поменять диски с магнитными лентами, руками нажать кнопки исходных команд...

Плохо обстоит дело и с обратной связью. Мало о чем могут сообщить нам технические устройства. И набор сигналов для этого убог: стрелки приборов, мигание лампочек, звонки да гудки — вот и все.

Может, кто и упрекнет нас: мол, вы уж совсем хотите сложа руки сидеть, чтобы уж и пальцем не пошевелить, чтобы все само собой делалось, да еще бы и подавалось как на блюдечке. Отнюдь нет. Не подумайте, что нам грезится теплая лежанка на самодвижущейся печке. Другое волнует: резкое несоответствие между высоким уровнем развития техники и примитивными способами управления ею. Это несоответствие уже сейчас вырастает в тревожную проблему — дальнейшее совершенствование машин теряет смысл из-за невозможности эффективно ими управлять. И здесь, конечно, уже нельзя надеяться на совершенствование работы рук оператора, нужно менять сами отсталые принципы управления и обратной связи.

Менять-то менять, да на что? Есть ли у человека в запасе другой принцип управления?

Вспомним, что мы управляем не только техникой, но и друг другом, людьми. Как мы это делаем? Руками? Конечно, нет. Разве что в исключительных и, заметьте, в «дикарских» случаях. А вообще-то людьми мы управляем с помощью языка, с помощью речи. Вот истинно человеческий, интеллектуальный принцип и способ управления! Он чрезвычайно эффективен, гибок, надежен, универсален. Он служит нам верой и правдой в любых ситуациях —- а ведь человек несравненно сложнее любого компьютера. И с обратной связью никаких проблем — опять выручает язык: он объединяет управление и обратную связь в единый процесс общения, процесс коммуникация. А нельзя ли и с техникой общаться так же эффективно, так же гибко и универсально? Общаться с помощью речи?