Бекетов досчитал до десяти, потом еще раз, потом зажмурился. Успокоиться не получалось. Ну, вот какого черта другие пытаются влезть, дать совет, прокомментировать, считая, что знают и понимают больше, чем он. Алексей выругался и сел в машину. На этот раз дверцу он захлопнул с громким стуком и, устроив локти на руле, положил голову на руки. Алексей ненавидел вмешательство в свою жизнь, от кого бы оно ни исходило, слишком ценил независимость, да и открывать душу перед другими не привык. Только один человек смог достучаться до него сквозь глухую стену, которой он окружил себя много лет назад. И им стала Женя, маленькая, хрупкая, искренняя и поразительно смелая, хоть и прятавшаяся, порой, за робостью и смущением. Воспоминания пришли непрошенным гостем, и Бекетов не стал их прогонять, потому что они делали его живым, не давая остывающему сердцу окончательно покрыться коркой, все больше его сковывавшем.

Пасмурный ноябрьский день. С неба сыпался то ли дождь, то ли снег, превращая дороги в невероятную кашу и заставляя водителей собираться в многокилометровые пробки, вспоминая коммунальные службы самыми теплыми словами. Бекетов уже час ехал на абсолютно ненужную ему выставку, приглашение на которое секретарша передала под вечер. По идее он вообще мог не присутствовать на этом мероприятии, но поскольку его организовывал лично директор рекламного агентства «Кит», с которым «Алмир» сотрудничала уже не первый год, нужно было проявить элементарное уважение. За экспозицией лучших макетов, являвших собой не что иное, как демонстрацию достижений самых талантливых дизанейров разных агентств, следовал необязательный фуршет. Бекетов посмотрел на часы и понял, что опаздывает даже на необязательную часть. Вереница машин медленно двигалась по главной улице города, напоминая ползущую гусеницу и не предполагая увеличение скорости. Оставалось набраться терпения. Сотовый настойчиво зазвонил, но, услышав знакомую мелодию, Бекетов достал его только за тем, чтобы выключить звук. Разговаривать с Оксаной он хотел сейчас меньше всего. Отношения, которые продлились всего несколько недель стали его утомлять. И дело не в том, что Алексей не стремился к постоянству, просто предпочитал, чтобы ему не задавали лишних вопросов и не беспокоили, если он в этом не нуждался. Ксана не удовлетворяла ни одному из этих требований, видимо посчитав, что регулярный секс дает ей право контролировать и бесконечно жаловаться, как мало ей уделяется внимания. Бекетов откровенно устал от нытья в трубке, которое поначалу списывал на капризный характер, и понимал, что нужно срочно что-то делать. Переделывать Оксану под себя, он не считал нужным, поэтому пока предпочитал игнорировать, принимая окончательное решение относительно целесообразности дальнейших отношений. Пробка постепенно рассосалась, и уже через пятнадцать минут, Бекетов подъехал к нужному офисному центру. Найти место для парковки оказалось трудной, но все же решаемой задачей. Он вышел из машины под моросящий дождь, смешанный со снегом, и, подняв воротник, отправился к стеклянным дверям, подсвеченным разноцветными огнями. Давыдов явно готовился к приезду лучших клиентов, и решил поразить воображение уже на входе. В холле было пусто, только одинокий охранник неторопливо прохаживался вдоль окна, разгоняя скуку. Увидев нового гостя, он выпрямился по стойке смирно и предложил проводить в зал, где проходила выставка. Алексей отказался, коротко кивнул в знак благодарности и прошел к лифту. Бекетов прекрасно знал, где «Кит» должен был устроить экспозицию и, поднявшись на седьмой этаж, уверенно направился к распахнутым дубовым дверям. Из зала доносилась легкая музыка, и несколько молодых женщин выходили ему навстречу с бокалами в руках. Бекетов расстегнул пальто и аккуратно снял его, повесив на руку. В зале стояло несколько накрытых столов, уставленных изящно оформленными закусками и бокалами с шампанским. Но главным украшением были многочисленные рекламные плакаты, являвшиеся гордостью начинающих и более опытных дизайнеров, собравшихся с тем, чтобы продемонстрировать свои достижения. Алексей поискал глазами Давыдова. Небольшого роста, крепко сложенный, в свои пятьдесят Олег Константинович выглядел как заправский воевода, держащий власть над вверенной ему вотчиной крепко и уверенно. Он был крут в решениях и беспощаден к конкурентам. И цель сегодняшней выставки была простой – переманить на свою сторону как можно больше хороших специалистов, предварительно ознакомившись с их работами. И сейчас Давыдов разговаривал с хрупкой девушкой в светло-сером платье, которая прижимала к груди маленькую сумочку, словно защищаясь. Олег Константинович приятно улыбался, но в этой улыбке читалось больше угрозы, чем радости. Подходя, Бекетов услышал только конец фразы, которую произнес организатор выставки:

-… и в ваших силах будет все изменить, Евгения Максимовна.

- Я подумаю над вашим предложением.

Девушка уже собиралась сбежать, когда Давыдов обратил внимание, что к нему подошел Алексей и поспешил представить молодого дизайнера:

- Леша, это Евгения Максимовна, которая, я надеюсь, будет у нас работать. Она пока размышляет, но ведь такие клиенты, как ты в мелкие агентства не обращаются, а сотрудничая с «Китом», она сможет заполучить и Вас, не правда ли? Вы бы видели ее работы. Талант! – он возвел указательный палец, потом притворно вздохнул, словно утомившись от долгой беседы, и протянул Бекетову руку.

-Рад, что ты приехал. Располагайся. И давай пальто, оно тебе ни к чему.

Алексей же рассматривал девушку, которая кусала губы, явно нервничая от пристального внимания, оказанного ей. Она вежливо извинилась и прошла мимо него. В воздухе разлился тонкий цветочный аромат жасмина и мяты, напомнивший Бекетову о детстве и маме. Он даже головой помотал, прогоняя наваждение, и проследил за Евгенией взглядом. Девушка постаралась затеряться среди людей, но Бекетов успел рассмотреть худенькие плечи и гордо распрямленную спину, на которую волной падали светло-каштановые волосы, завивавшиеся на концах. Давыдов забрал у него пальто, и отвлек внимание на себя:

-Леша, поговорил бы ты с этой строптивой, чтобы она ко мне переходила. И тебе будет приятно работать с хорошим дизайнером, и я неограненный бриллиант в коллекцию добавлю. Пойдем, покажу ее работы.

Давыдов увлек Алексея к одному из стендов, на котором было два великолепно выполненных рекламных макета. На первом необычное сочетание геометрических фигур и цветов, объединенных общим слоганом «Нет ничего идеального, но есть стремление к нему, из которого вырастает гармония», а на втором – детские лица, отражающие разные эмоции, от счастья до гнева и подпись «Непосредственность присуща не только детям, хотя взрослые часто об этом забывают, надевая никому не нужные маски». Бекетов видел, что потенциал у дизайнера, безусловно, есть, вот только стоит ли вверять его Давыдову, оставалось вопросом. Олег Константинович обладал слишком жестким и требовательным характером, и ковал профессионалов под себя и свои проекты, а здесь явно было авторское неповторимое начало. С другой стороны, «Кит» уверенно стоял на ногах, и имел хорошую клиентскую базу, а значит возможности для карьерного роста, вот только нужно ли это Евгении, Бекетов не знал. Поэтому он предпочел просто поговорить с девушкой, чтобы соблюсти формальность.

Алексей поискал Евгению глазами. Она одиноко стояла у стены и переминалась с ноги на ногу. Он еще раз отметил про себя, насколько хрупкой она выглядела, похожей скорее на девочку-подростка, нежели на молодую женщину. Бекетов подошел к ней, предварительно захватив два бокала с шампанским. Сам он пить не собирался, потому что еще предполагал, что сядет за руль, а вот девушке расслабиться бы не мешало, отметил он.

-Будете? – Алексей протянул бокал.

Евгения помотала головой, но заметив просящий взгляд, все же взяла шампанское, правда даже не пригубила. Просто сжала тоненькими пальчиками хрусталь и обреченно вздохнула.