Кейтлин отнесла свою опустевшую миску к плите и налила добавку себе, а потом и Дрю.

- Я знаю, как говорят эти психи... психотерапевты, отрицание – неподходящий способ решать проблемы, но до сих пор это у нее получалось.

- Ты говоришь в точности как Эш, - Дрю взяла миску из рук Кейтлин. – Если верить тому, что я читала, Эш была ужасно талантливой. Ты знаешь, что это она написала их хит? Она не могла вечно зарывать талант в землю. Это же часть ее личности.

- Ты определенно хорошо поработала над своим расследованием. Что ты еще выяснила?

- Группа все еще существует. Они играют в местном клубе пару раз в месяц. Шанталь, барабанщица, организовала веб-сайт. – Дрю зачастила. – И все первоначальные члены группы все еще вместе, кроме Эш, конечно. Шанталь очень милая, и они не записываются...

-Милая? – ложка Кейтлин замерла на полпути ко рту. – Ты с ней связалась?

Дрю беспомощно усмехнулась и пожала плечами.

- Может быть.

- Дрю Талбот! Я поверить не могу!

Лицо Дрю покраснело, а сама она посмотрела на Кейтлин с самым невинным выражением лица.

- Я ничего не могла с собой поделать. Я увидела сайт, а потом электронный адрес. У меня руки зашевелились быстрее, чем я успела подумать, что я делаю. Я сказала ей, что мы недавно увидели их клип, и я разыскала их веб-сайт. А когда она позвонила, я не удержала язык за зубами.

Ложка выскользнула у Кейтлин из пальцев и брякнулась об стол. Ее губы зашевелились, но наружу вырвался какой-то писк.

Дрю потянулась и схватила Кейтлин за руку с умоляющим видом.

- Она так разволновалась. Они разыскивали Эшли очень долго.

Кейтлин подняла палец вверх.

- Помолчи лучше, а? С каждым словом становится все страшнее.

- Не сердись на меня, Кейти. Я ничего не могла с собой поделать. Ты знаешь, я иногда вцепляюсь в информацию, как собака в кость.

Дрю всталаи забегала по пятам за Кейтлин, которая меряла шагами кухню.

- Это же неплохо…

- Дорогая, это вторжение в личную жизнь Эшли, да и Эрики, если уж на то пошло, - все еще не веря собственным ушам, произнесла Кейтлин. – Они нас убьют.

- Шанталь даст нам приглашение. В субботу вечером. Пропуск в гримерку, бесплатная выпивка и отдельный столик на время концерта. Мы пойдем?

Кейтлин выглядела так, будто ей перестало хватать воздуха.

- Ну ладно, - спокойно ответила она, и тут же зажала рот ладонью. – Боже, на что это ятолько что согласилась?

Дрю заплясала по кухне, пока Кейтлин боролась с приступом паники.

- Мы им ни за что на свете не скажем, что мы это сделали, понятно тебе? – Кейтлин поймала Дрю, заставляя угомониться. – Они нам не простят, если узнают.

- Хорошо, это будет наш секрет, - ответила Дрю, едва сдерживая волнение.

- Обед пахнет изумительно, - сказала Эрика, входя в дом.

- Паста будет готова буквально через минуту, - ответила Эшли.

Эрика бросила свой портфель на пол рядом с кабинетом, достала из стойки на кухонном столе бутылку красного вина, которая стояла там уже, казалось, вечность, вытерла ее и стала искать штопор.

- Паршивый денек на работе? – Эшли проверила хлеб.

- Эллис напортачил кое с чем, - Эрика откупорила бутылку.- Мы весь день провели, успокаивая заказчиков и разгребая то, что он наворотил.

Эрика наполнила бокал и отпила глоток. Она с неловкостью посмотрела на Эшли, прежде чем поцеловать ее в щеку.

- А у тебя как день прошел?

- Тоже в заботах, - ответила Эшли. Ей тоже было не по себе. Поцелуй казался вымученным. Она понимала, что Эрика делает все, что может, но в данный момент Эшли не могла найти в себе сил, чтобы ей помочь. Она не хотела, чтобы это встало между ними, но снова начинать разборки ей тоже не хотелось. Она легкомысленно понадеялась, а вдруг Эрика все позабудет, да и она сама тоже.

- Сопливые носы, одного пациента покусала собака, завал с бумагами – типичный понедельник, день тяжелый.

- Покусала собака? – Эрика вздернула бровь. – Сильно?

- В общем, нет. Пудель Линды слишком разыгрался, ну и цапнул ее.

- Это который раз за месяц он ее цапнул?

- Третий, если считать сегодняшний, - Эшли слила воду из кастрюли.

- Выглядит как насилие в семье.

- Ага, может, Линда вскорости съедет, оставит Типпи дом.

- Надеюсь, он потянет выплаты по ипотеке. Я не думаю, что банк принимает к оплате собачьи печеньки, - Эрика стала накрывать на стол.

Рассказав о событиях дня, они обе снова умолкли. Эшли гоняла еду по тарелке. Она и пары кусков не съела, когда Эрика завозилась и стала объяснять, что ей нужно вечерком посидеть в кабинете и поработать, чтобы нагнать то, в чем она отстала. Но что бы Эрика ни говорила, Эшли поняла, что это значит только одно: Эрика чувствует себя не в своей тарелке, как и она сама.

Когда кухня засияла чистотой, Эшли решила, что теперь можно расслабиться и принять ванну. Стоя на верхней ступеньке, она глянула в сторону чердака. Она знала, что Эрика в ближайшем будущем здесь не покажется, поэтому быстренько прошмыгнула в дверь и прикрыла ее за собой. Чердак был забит всякой всячиной, которая насобиралась у Эрики за все эти годы. Эшли пробиралась сквозь коробки, пока не нашла те две, которые оставила нераспакованными, когда переехала к Эрике.

Среди старых налоговых деклараций и всякой дребедени Эшли нашла то, что искала. Она вытащила пластиковую папку из коробки и опустилась на пол, глядя на нее. Пятна от кетчупа побурели с годами, но она все еще могла различить свой почерк. «Но станет ли эта любовь моей в один прекрасный день?»

Группа поехала в Пенсаколу[13], чтобы отыграть два концерта. Они были на мели, могли себе позволить снять только один номер на всех, и Эшли почувствовала, что задыхается. У нее в кармане нашлось достаточно денег, чтобы купить молочный коктейль и картошку фри. С этим нехитрым обедом она сбежала в парк неподалеку от гостиницы. На заляпанной салфетке она излила свои одиночество и тоску. Она писала о любви, которую надеялась однажды испытать.

Как ее отыскала Алекс, так и осталось загадкой. Она возникла ниоткуда вместе со своей неразлучной гитарой, уселась на траву рядом с Эшли и стала время от времени тягать у нее картошку. Алекс легко подобрала музыку к сокровенным желаниям Эшли, которые она перенесла на бумагу этим днем. А позже, ночью, они прокрались назад в парк и занялись любовью на одеяле рядом с деревом, где они вместе написали песню, изменившую их жизни.

Алекс оказалась великолепным, хотя и жестким учителем. Эшли с огромным желанием училась у нее сексу и страсти, но одновременно преуспела в науке боли и разбитого сердца. Алекс же без малейшего сожаления переключилась на новую ученицу.

Эшли швырнула папку назад в коробку и закопалась поглубже. Ее руки рылись в бумагах, света не хватало, но она уже почувствовала глянцевую поверхность фотографии, единственной, которую она осмелилась сохранить. Это не было постановочное фото, наоборот, кто-то щелкнул их, просто когда всем было хорошо. Пятеро стояли и улыбались в камеру; Алекс обнимала Эшли за плечи и прижималась к ее щеке своей. Эшли не вспоминала лица Алекс до тех самых пор, пока не посмотрела злосчастный клип. Она думала, что теперь в ней всколыхнутся прежние чувства, может быть, злость или чувство утраты, испытанное ею прежде. Но все, что она почувствовала – это отстраненность и отдаленность, и она задумалась, а может быть, время все же исцелило старые раны? А вот при виде Вики в объятиях Шанталь на глаза Эшли навернулись слезы. Она была так поглощена собственной болью, что только сейчас поняла, как сильно она тоскует по одной их своих лучших подруг. Они с Шанталь все еще вместе после стольких лет? Простили ли они ее? Эшли засунула фотографию на место. Ответов на эти вопросы она наверняка никогда не узнает.