Вайян. Простым людям скучать некогда. Она целый день занята. У нас маленькое хозяйство, можно сказать — всего ничего, но у нее всегда все в порядке, все так уютно… Как она сама. Потом она берет переводы с английского, с немецкого. Она очень способная, и образование у нее есть-благодаря вам, сударыня, мы этого никогда не забываем.

Мари я-А н т о н и я (мягко). Полно, Вайян!

Вайян. Вот сейчас, например, она переводит для одних иностранок воспоминания какого-то знаменитого человека. Какой-то известный патриот — право, не помню, из какой он страны… Эти дамы так любезны, так внимательны к Лидии, каждый день заезжают за ней в экипаже: они хотят, чтобы перевод она делала при них.

Маркиза де Роканер. Подумайте! (Бросает взгляд на Марию-Антонию.) А вы знакомы с этими иностранками? Вы их видели?

Вайян. Нет. Я только знаю, что одна из них — сверстница Лидии и что они очень подружились.

Маркиза де Роканер. Как же вы не поинтересовались? Я бы на вашем месте… Вы только подумайте: вашу дочь увозят каждый день в экипаже… Я бы боялась, как бы этот знаменитый патриот не похитил ее у меня!

Вайян (вспыхнув). Он умер, сударыня.

Маркиза де Роканер. Ах, вот что!

Вайян. А потом, мою дочь не похитишь.

Мари я-А н т о н и я (живо). Помните, вы мне говорили о замужестве Лидии? Теперь уже об этом нет речи?

Вайян (погружен в свои размышления). Простите, сударыня… Ах, да, замужество!.. Нет, она отказалась. Я жалею, потому что это очень хороший юноша… и любит ее… но ведь только мать могла бы догадаться, что творится в этой маленькой головке, а матери у Лидии нет, давно нет.

Мари я-А н т о н и я (смягчившись). Вы должны заменить ей мать.

Вайян (в замешательстве). Да, конечно… Я… Простите, сударыня, я очень волнуюсь… Я чувствую упрек в ваших глазах, в вашем голосе… И вообще я чувствую, что вы ко мне изменились… Не могу понять, почему… Ломаю себе голову… Я всегда так уважал вас, был вам так благодарен… А сегодня все не так…

Мари я-А н т о н и я (про себя). Несчастный человек! (Громко.) Успокойтесь, мой друг, никто здесь не желает вам зла, просто вы пришли в недобрый час. Садитесь, Вайян!

Вайян (вытирает лоб платком). Это правда, сударыня? Вы на меня не сердитесь?

Мари я-А н т о н и я. Дайте мне руку, как вашему старому другу, и скажите, зачем вы пришли.

Вайян (все еще взволнован). Так вот, я пришел… Вы, может быть, помните… когда-то вы сделали одолжение семье Коссад…

Два удара колокола.

Мари я-А н т о н и я. Ах! Уже пришли!

Маркиза де Роканер. Замок открыт по четвергам.

Мари я-А н т о н и я. Пойдемте ко мне, Вайян.

В а й я н. Я не вовремя, сударыня… Я лучше в другой раз…

Мари я-А н т о н и я. Нет, нет, идемте, идемте! (Маркизе.) Ты идешь, Луиза? (Поднимаясь с ней по лестнице, тихо.) Как я рада!.. Он ничего не знает, бедняга!

Эртбиз, Эстер Селена, граф Адриан я, вдова маршала, туристы, старый крестьянин, два солдата 12-го егерского полка.

Дверь распахивается.

Эртбиз (громовым голосом). Осмотр начинается! (Видя, что зала пуста, отходит в сторону и пропускает входящих.)

Входят Эстер Селен и, в дорожном костюме, очень кокетлива. в руке маленький бинокль. За ней граф Адриан и, гвардеец папской гвардии (в штатском, напомажен, щеголеват, итальянские усики) ведет под руку вдову маршала в трауре: густая, длинная вуаль, шляпка. За ними туристы: англичане, немцы, жители Тура, старый крестьянин, два солдата 12-го егерскою полка, несущего в округе гарнизонную службу.

Эртбиз (очень быстро). Милостивые государыни и милостивые государи! Вы видите перед собой старинную кордегардию эпохи Екатерины Медичи, реставрированную в стиле XVI века, так же как и башня, которую нам предстоит осмотреть. Красивый потолок, разбитый на прямоугольники, старинная мебель, обои с вытканными на них изображениями турниров, портрет Франциска Первого, приписываемый Приматиччо[11]… Военные! Вытрите ноги!

Первый солдат (вытирая ноги). Ладно, старина, ладно!

Второй солдат. А почему только мы должны вытирать ноги?.. Это даже странно.

Эстер (оглядываясь по сторонам). Да, французские королевы неплохо жили, им легко было казаться красавицами в этой оправе! Ужасно, что приходится любоваться всем этим в такой скверной компании!

Вдова маршала (жалобным тоном). Милая Эстер! Иначе мы не могли бы сюда попасть.

Граф Адриани (с итальянским акцентом). Я сказал швейцару, чте вы вдова маршала Селени, самого знаменитого в Австро-Венгрии маршала, а я гвардеец папской гвардии в Ватикане, но он мне ответил: «У нас осматривают только партиями».

Эстер (с презрением). Партиями! (Показывая на Эртбиза.) Отвратительный тип!

Вдова маршала (останавливается перед портретом Франциска I; взволнованно). Эстер!

Эстер (хладнокровно). Что, тетя Кэт?

Вдова маршала. Посмотри на этот портрет.

Эстер. Ну и что же?

Вдова маршала. Ты не находишь, что он похож… на того, кого я вечно оплакиваю?

Эстер. Мой дядя, фельдмаршал, похож на Франциска Первого?.. Ни капельки!

Вдова маршала. А мне кажется, осанка, поворот головы… О, я всюду вижу сходство!

Граф Адриани (с глубоким вздохом). Бедняжка!

Эртбиз. А сейчас вы видите перед собой террасу, где Луиза де Водемон, жена Генриха Третьего, узнала…[12] (Подбегает к Эстер: та поднимается по лестнице.) Куда вы? Это вход во внутренние апартаменты!

Эстер (на верху лестницы; с невинным видом). А разве в замке кто-нибудь живет? Ведь сейчас лето.

Эртбиз. Живет или не живет, публика не допускается туда для осмотра. Пожалуйста, спуститесь.

Эстер (спускаясь; про себя). А мне так хотелось ее увидеть! Только взглянуть… чтобы мы посмотрели друг другу в глаза.

Эртбиз (возвращаясь) …где Луиза де Водемон, жена Генриха Третьего, узнала, что ее мужа убил Жак Клеман. С тех пор она в своих вдовьих одеждах, которые она не сняла до самой своей смерти, каждый день приходила сюда вспоминать и рыдать.

Вдова маршала (плачет). Боже мой! Боже мой! (Падает в кресло.)

Граф Адриани (в испуге похлопывает ее по рукам). Ma che, ma che… Мадемуазель Эстер!

Эстер. Что еще?

Вдова маршала. Ах, я не могла справиться со своим волнением! Эта несчастная королева… У нее такая же трагическая судьба, как и у меня…

Эстер. Позвольте, тетя Кэт, но ведь мой дядя не был убит?

Вдова маршала. Траур по великому человеку и траур по королю — это почти одно и то же… Я, жена великого патриота, потерпевшего поражение в Каринтии, я тоже осталась верна, как и королева, я тоже дала клятву, и слезы мои не высохнут никогда.

Эртбиз (переходя от террасы к галерее). Мы переходим в музыкальный зал, построенный по желанию Дианы де Пуатье, с выходом на реку.(Меняя тон и указывая на вдову маршала.) Если эта особа устала и хочет немного отдохнуть, мы прихватим ее на обратном пути. (Прежним широковещательным тоном.) Старинные панели, картины мастеров, железный пюпитр тонком работы, трехструнные скрипки, виола дамур. Пожалуйте за мной… Военные! Вытрите ноги! (Выходит на галерею.)

Первый солдат. Ладно, старина, ладно!

Второй солдат. Опять вытирать? Удивительно!

Вдова маршала (Эстер и графу Адриани). Вы идите, а я побуду тут. (Встает с кресла.) Я тоже хочу предаться воспоминаниям, хочу поплакать на этой печальной террасе, излить мое горе на том же месте, что и бедная королева…

Эстер (графу). Побудьте с ней, Пепино.

Граф Адриани. Ма[13] мне хочется быть с вами.