Человек, который смотрит на далекую гору, не замечает красоту одуванчика, который находится прямо перед ним. Человек, который смотрит на одуванчик, не видит красоту далекой горы. Вот и у нас так с голосами людей. Нам очень трудно осознать, что рядом с нами кто-то есть, что кто-то обращается к нам, — мы не можем понять это, просто услышав голос.

Поэтому вы бы очень помогли нам, если бы сначала называли наше имя, чтобы привлечь наше внимание, прежде чем говорить с нами о чем-то еще.

Вам только кажется, что выражение нашего лица не меняется, потому что вы думаете не так, как мы. Довольно долго я переживал из-за того, что не могу смеяться за компанию, когда кто-то рядом со мной смеется. Мне кажется, представление аутиста о том, что смешно, а что нет, не совпадает с вашим. Более того, бывают времена, когда ситуация кажется нам совершенно безнадежной — ведь наша повседневная жизнь полна трудностей, которые нам приходится преодолевать. В других случаях, когда мы чему-то удивляемся, или чувствуем себя неуютно, или испытываем замешательство, мы просто впадаем в ступор, будучи не в состоянии проявлять какие-то эмоции вообще.

Когда кого-то критикуют, дразнят, выставляют дураком или обводят вокруг пальца, аутисту вовсе не смешно. Заставить нас улыбнуться может красивая вещь или забавное воспоминание. Обычно это случается, когда нас никто не видит. Зато ночью, наедине с собой, мы можем рассмеяться под одеялом или разразиться смехом в пустой комнате… когда нам не нужно думать о других людях или еще о чем-то — вот тогда наше выражение лица может выражать то, что мы на самом деле чувствуем.

Лично у меня нет никаких особенных проблем с физическим контактом, но, конечно, некоторые аутичные люди терпеть не могут, когда кто-то их обнимает или прикасается к ним. Честно говоря, я не знаю почему — думаю, они просто чувствуют себя неловко. Для людей, у которых есть сложности с тактильным восприятием, даже необходимость менять свой гардероб в соответствии с сезоном, надевая больше вещей зимой и меньше — летом, может представлять серьезную проблему. Действовать в соответствии с ситуацией — нелегкая задача для нас.

В более общем смысле для аутиста чье-то прикосновение означает, что прикасающийся пытается установить контроль над его телом, которым даже сам его владелец не может как следует управлять. Мы как будто теряем самих себя. Вы только подумайте — ведь это просто ужасно!

Мы также боимся, что, когда к нам прикасаются, наши мысли могут стать видимыми. А если это произойдет, другой человек может начать сильно беспокоиться из-за нас. Понимаете? Мы воздвигаем вокруг себя баррикаду, не подпуская к себе людей.

Когда я был маленьким, я всегда поворачивал ладонь к себе, когда меня просили помахать рукой на прощание. Простые гимнастические упражнения и танцы для меня были чем-то невозможным. Причина в том, что аутичным людям трудно имитировать движения. Поскольку мы не очень хорошо владеем собственным телом, мы предпочитаем совершать движения, за которыми можем проследить глазами, — это первый шаг к тому, чтобы научиться правильно имитировать движения других людей.

Я никогда не понимал, почему мне говорят, что я машу рукой неправильно, пока однажды я не увидел себя в большом зеркале. Вот тогда я понял — я махал рукой самому себе!

— Я бегаю быстрее всех зверей! — сказал Заяц, нетерпеливо подпрыгивая на месте.

— Но мы уже как-то раз соревновались с тобой, и я победила, — сердито сказала Черепаха. — Я бегаю быстрее.

Другие животные не проявили никакого интереса к спору. «А, кому какое дело?»

Но Заяц настаивал на том, чтобы устроить еще один забег. В конце концов Черепаха уступила и направилась к линии старта.

Соревнование между Зайцем и Черепахой вот-вот должно было начаться.

«На старт, внимание, марш!»

Заяц умчался прочь с головокружительной скоростью.

Черепаха поскользнулась и перевернулась на спину. Все остальные животные подбежали к Черепахе, чтобы посмотреть, все ли с ней в порядке: «Бедняжка, ты не ушиблась? Лучше тебе пойти домой и отдохнуть».

И они все вместе отнесли Черепаху домой.

Заяц добежал до финиша.

Никто его не ждал.

Иногда аутичные люди начинают смеяться до упаду или веселиться без каких-либо явных на то причин. Вы, должно быть, удивляетесь: что, черт возьми, на него нашло?

Если мы ведем себя таким образом, это означает, что нас посетило одно из наших «видений». Может быть, это не совсем видения, но в нашей голове как будто ниоткуда появляются картины или сцены. Нас может рассмешить воспоминание о чем-то или страница из книги, которую мы читаем.

Вам, наверно, трудно это понять. Но на самом деле вы тоже испытываете что-то подобное в моменты, когда вспоминаете что-то смешное и не можете удержаться от хихиканья.

Мы помним, что мы делали, когда, где, с кем и тому подобные вещи, но эти воспоминания разрозненны и никогда не бывают связаны в правильном порядке. Проблема с разрозненными воспоминаниями в том, что иногда они воспроизводятся в моей голове так, как будто события, с которыми они связаны, произошли буквально минуту назад — и когда это случается, все эмоции, которые я испытывал в тот момент, снова обрушиваются на меня, подобно внезапной буре. Такие воспоминания похожи на вспышки.

Я знаю, что у меня много приятных воспоминаний, но те воспоминания, о которых я сейчас говорю, — это всегда плохие воспоминания, и когда они меня нежданно-негаданно посещают, я всегда чувствую себя невероятно несчастным, заливаюсь слезами или просто впадаю в панику. Не имеет никакого значения, что событие, с которым связано это воспоминание, случилось давным-давно, — меня сразу же переполняет то же самое чувство собственного бессилия, которое я испытывал тогда. Оно переливается через край, и с ним просто невозможно справиться.

Поэтому когда такое происходит, просто позвольте нам поплакать, и вскоре мы снова придем в себя. Может быть, шум, который мы поднимаем, действует вам на нервы, но постарайтесь понять, что мы переживаем в этот момент, и не оставляйте нас одних.

Когда я понимаю, что допустил ошибку, мой разум отключается. Я начинаю плакать, кричать, поднимаю шум, я просто не могу думать ни о чем другом. Какой бы ничтожной ни была ошибка, для меня она очень серьезна, как будто небо и земля поменялись местами. Например, если я наливаю воду в стакан, для меня невыносимо пролить хотя бы каплю.

Вам, наверное, трудно понять, почему такие вещи заставляют меня чувствовать себя несчастным. Даже я сам понимаю, что на самом деле ничего такого страшного не произошло. Но для меня почти невозможно сдерживать свои эмоции. Осознание того, что я совершил ошибку, обрушивается на меня как цунами. И, подобно тому, как цунами уничтожает дома и деревья, я чувствую, как шок уничтожает меня. Я полностью поглощен моментом и не могу отличить правильные реакции от неправильных. Я понимаю только одно — я должен выбраться из этой ситуации как можно быстрее, чтобы не утонуть. Чтобы выбраться, я готов сделать все, что угодно. Плакать, кричать, бросать на пол вещи, даже ударить кого-нибудь.

Наконец я успокаиваюсь и прихожу в себя. Теперь я не вижу никаких следов цунами — только учиненные мной разрушения. И когда я вижу это, я сам себя ненавижу. Я просто ненавижу себя.