Я тоже ни фига не понимаю. Вик же щенка через сеть контролирует! А тогда чего эта электрическая сучка в сторону прыгает, без всякой команды?!

Я на Вика смотрю – но он только плечами пожимает. Хорошо бы разобраться, в чем дело – да некогда. Народа кругом – до… много, в общем.

Ладно. Обходим мы щенка с двух сторон, чтобы он не вырвался, и дружно бросаемся на него.

Но не тут-то было. Поймать-то мы его поймали – но как он при этом взвыл! Почище охранной сигнализации!

Отвалились мы от него, оглушенные. Щенок выть тут же перестал. Стоит, мордой крутит, как ни в чём не бывало. Не убегает. Но и в руки нам даваться не собирается. С-собака…

А на нас уже оглядываются. А вдали ещё и пара полисменских касок под осенним солнышком поблескивает…

Вик снова за свой коммуникатор. Приказывает щенку подойти.

Ни фига! То есть пока до нас далеко, еп к нам послушно косолапит. Но на двух метрах – встал, и всё. Ни шажочка.

– Чего он? – я не понимаю.

– Чёрт… – Вик бормочет. – Понял. У него в биосе прошита опция, что приблизиться к нему может только человек со специальным магнитным брелком. Еп с такими брелками в комплекте продается. А хозяин, зараза, эту опцию по дефолту и оставил, чтоб его…

– Так можно же щенка просто отключить! Ты же его контролируешь!

– Точно! Молодец!

Вик снова с крошечной клавиатурой коммуникатора помучился, приказывает епу отключиться. Прикрывает щенок глазки – камеры зачехлил, если без романтики, – расставляет лапы пошире, чтобы не рухнуть, и отключается.

Переглядываемся мы победно – и к щенку.

А он, зараза, глазки открывает – да как взвоет!

Снова отваливаемся мы от него. Щенок тут же выть перестал.

– С-собака… – Вик шипит.

– Он что, полностью не отключается? – до меня дошло.

– Наверно… – Вик плечами пожимает. – Похоже, только главный проц можно отключить, а вспомогательные всё равно бдят, блин…

Сели мы на скамеечку, думаем.

Народ на нас косится, полисмены ближе подходят. Встали в сторонке, поглядывают на нас подозрительно. Вот-вот привяжутся!

– Пошли, Вик, – я его за рукав тяну. – Сча здесь паленым запахнет. Ну его, этого щенка! Свобода дороже.

Но Вик себе в голову если что-то вбил – всё, с концами. Только ломом и переформатируешь.

– Идея! – пальцами щелкает.

Опять в коммуникатор утыкается. По экрану пером пощелкал – и епчик побежал. Да не просто побежал – а начинает вокруг нас круги нарезать.

– Ты чего? – говорю испуганно. Полицейские на нас и без того уже косятся! – Зачем ты его кругами гоняешь?

Но Вик только отмахивается.

– Если чат не ломается, он флудится! – выдает. Потом, вроде как, смилостивился, с английского на доступный переводит, специально для меня: Будет бегать, пока аккумуляторы не сядут. Я его отучу выть, с-собаку!

Сидим мы. Еп вокруг нас круги нарезает, народ пальцем показывает. Но народ – фиг с ним. Другое хуже: полисмены на нас смотрели, смотрели – и вот дозрели. Идут!

Я сразу ветошью прикинулся. На лицо выражение – «не я это, не я!», глаза в землю, и только дрожу тихонько. Ну, всё… Доигрались, блин! На фига я дал этому русскому себя уломать?!

– Это ваша электрическая собака? – полисмен спрашивает.

А Вик, похоже, не боится. Даже глаз не прячет!

– Наша, – говорит спокойненько.

– Зачем вы привели её в парк? – второй полисмен вступает.

– Выгуливаем, – Вик нагло заявляет.

Помолчали полисмены, переваривая.

– А зачем вы заставляете робота бегать кругами? – первый снова спрашивает.

Ну, всё… Сейчас они до нас точно докопаются!

И тут Вик такое отколол, что я своим ушам не поверил.

– Ну, вы даете! – в лицо полисменам ухмыляется. – Образованные же люди, должны сообразить! Как же ещё щенка на выносливость тренировать?

Я замер.

Полисмены переглянулись.

На Вика посмотрели, и ещё раз переглянулись. Пальцами у касок покрутили – и отошли в сторонку, от греха подальше.

– Ну ты, Вик, даешь…

– Наглость – это не только бесплатные «форточки», – Вик говорит невозмутимо. – Это ещё и виза в Штаты по приглашению мелкомягких программеров!

А вечером я первый раз в жизни пожалел, что в нашей джи-биндии производят лучшую в мире радиотехнику.

Три часа ждали, пока у епа аккумуляторы сядут! Совсем стемнело, холодает всё сильнее – а он всё бегает, гад! Пришлось пивом согреваться.

Ну, наконец отбегался щенок. Мы уже так продрогли, что зуб на зуб не попадает. А нам ещё час до Кембриджа…

Наконец доехали, добредаем до общаги. Вваливаемся внутрь. Тепло, благодать…

И тут привратник, чтоб его!

– Доброй ночи, джентльмены, – на Вика глядит зло. – Что это вы несете?

Это он про кевларовую тушку епа у Вика под мышкой.

А Вик пивом перегрелся. Наглости у него добавилось, а вот четкость мысли явно сбилась.

– Щенка! – говорит.

И к лифту.

Но не тут-то было. Привратник мигом от своего ти-ви отлип и проход загораживает.

– Нет, джентльмены, – говорит, прищурившись. – Собаку вам придется оставить снаружи. Правилами колледжа запрещено приносить животных в комнаты студентов.

Вик мигом набычился.

– Какие правила? – рычит. – Это же электрический щенок!

Но привратник только головой мотает:

– Нет, джентльмены. Вам придется оставить собаку снаружи. В правилах написано четко: запрещены любые животные. Может быть, ваш электрический щенок начнет кусаться и на людей набрасываться?

Вик словно подвис малость.

Оттесняю я его быстрее в сторонку, пока он на строительный слог не перешел. Пытаюсь со стариком вежливо договориться. Но тот ни в какую. Ему ещё прошлой ночью, когда Вик мимо него ящик пива протащил, нехило влетело. И теперь привратник всеми четырьмя конечностями уперся. Ещё и декану пригрозил звякнуть, если что…

Декан-то, конечно, человек образованный. Робота от животного отличит. Но ведь Вик и у декана вот уже где сидит! Сразу начнет копать, откуда у нас такие деньги – еп дороже иной машины стоит…

Плюнули мы, вернулись на вокзал, сдали щенка в камеру хранения.

Во рту – пивной перегар, в душе – помойка. Столько стараний, и всё зря!

– Это всё из-за твоего пива! – говорю в чувствах. – Если бы ты думал, что говоришь, привратник к нам не привязался бы!

– Ты на пиво не наезжай! – Вик огрызается. – Пиво – это такая штука… А в правильных дозах… Иногда такое сделаешь, до чего в нормальном состоянии ни за что не додумался бы. Утром в себя придешь – и даже не верится, что это действительно ты такое отчебучил! Даже не помнишь ни фига! А иногда совершенно гениальные штуки получаются.

– Ну да! – говорю. – Протащить в общагу ящик пива, например!

Если бы не лучшая на курсе успеваемость, декан Вика после вчерашнего мигом из колледжа попер бы.

– Не… – Вик обороты сбавляет. – Ну, иногда на поворотах заносит, конечно… Бывает. Тут главное – подписываться надо правильно. Чтобы до народа дошло, что ты не по злобности, а на пивных калориях. А то таких плюх накидают, что мама не горюй… Мамашу-то почти всегда и жгут первой, кстати… Видел, у меня на мониторе липучка висит? «Mode: seriously drunken.» Как раз на такие случаи. Чтобы не забыть, как надо подписаться, чтобы народ снисходительнее был, если шутка не удалась.

И в магазин ныряет, чтоб ещё пару банок прикупить…

Наш угон всё-таки отследили.

Два здоровых полисмена хватают нас за шкирки, бросают в машину на заднее сиденье и гонят в управление, как сумасшедшие.

Но Вик не отчаивается. Потихоньку достает свой коммуникатор, и что-то на нём химичит… И вдруг наперерез нам, с красного светофора, вылетает машина. И бампер в бампер нас – бабах!!!

У полисменов глаза на лоб. Мало того, что машина на красный свет мчалась – так она ещё и без водителя! Ребята в крик и из машины лезут своим глазам не верят.

А Вик хохочет. Быстрее дверцы запирает и на передние сиденья ныряет, к рулю. Аварию он устроил: нашел через сеть машину с автоматической парковочной системой – ну а дальше дело техники.