Но мужчина прекрасно понимал, что имеет дело не просто с беглецом, а с женщиной — и, следовательно, с женской логикой. Поэтому Ринслер тяжело вздохнул, и выбрал тот вариант, на который он в здравом уме и твердой памяти никогда бы не решился. Пошел в противоположную сторону.

Противоположная сторона привела его к комнате старых женщин. Мужчина очень надеялся, что беглянка не догадалась тут спрятаться — сдадут, раз плюнуть. Ринслер прошел дальше и вышел прямиком к отходной яме. Запашок тут стоял тот еще, поэтому мужчина церемониться со всякими там нежными словечками не стал. Как только обнаружил темную фигурку, отчаянно прижимающуюся к стене, не раздумывая дернул ее вверх. Девчонка вскрикнула, разжала пальцы у носа и забарахталась в руках мужчины. Но Ринслер с силой вытолкал ее в более менее не вонючий тоннель, схватил за волосы и потащил прямиком к темницам.

Она хотела сбежать? Вот и сбежала.

Песчаники у входа стояли с непроницаемыми лицами, но как только заметили, девчонку, которую тащил Ринслер, понятливо ухмыльнулись. Об этой дуре тут уже все, наверное, наслышаны были.

Мужчина затолкал ее в темницы, не обращая внимания на непрекращающееся сопротивление, одной рукой открыл дверь в камеру и заставил девчонку грохнуться на колени, прямо на холодный пол.

— Ну ты и овца, — искренне сплюнул Ринслер. — Сказано же было: отсюда не сбежать.

— А тут что, других воинов не существует? Или я тебе настолько понравилась, что ты меня все никак забыть не можешь? — выдавила девушка, переворачиваясь так, чтобы с ненавистью посмотреть на своего мучителя. С пола она не вставала, только на локти облокотилась.

Ринслер усмехнулся, присел на корточки рядом с решетками и доверительно сообщил:

— Был бы тут кто другой на моем месте, он бы с тобой не церемонился.

— А чего ж ты тогда ждешь? Благородный что ли?

— Я брезгливый, — поморщился мужчина.

Встал, не обращая внимания на далеко не женственные высказывания по поводу того, кому тут еще брезгливо должно быть, и вышел, нарочито громко хлопнув дверью.

Принесла же ее нелегкая именно в его смену. Как будто без этого проблем было мало.

— Ну что? — поинтересовался Лекс, выглядывая с нижней полки.

Ринслер вздохнул, свесился на секунду, чтобы кинуть на своего друга самый тяжелый взгляд, на какой только был способен, и вернулся в прежнее положение.

— Да ладно тебе. Ты ее хоть поймал?

— Естественно.

— Ну и?

— Что «ну и»?

— Я не знаю, это ты мне скажи.

— Лекс, иди ты в задницу. Я ее не трогал. За волосы оттягал и все.

— Если бы ты ее тронул, я бы тут вальс станцевал, — усмехнулся в ответ Лекс, и, вздохнув, спросил: — Куда ты ее дел?

— В темницы.

— Зачем?

— Дружище, зачем людей отправляют в темницы? — насмешливо поинтересовался Ринслер, но с койки не свесился — как лежал с закрытыми глазами, так и остался лежать.

— А если она и оттуда сбежит?

— Поможешь мне ее поймать. А потом сам и «тронешь».

— Не, я к чужому ни ногой, — тут же открестился Лекс и отодвинулся подальше, чтобы злобно-удивленный Ринслер не смог заметить его улыбки.

— Это на что намек?!

— Ни на что, — пожал плечами Лекс и отвернулся. Улыбнулся, уже не таясь.

— Она не моя, — хмуро сказал ему Ринслер.

— Ну, естественно. Она общая. Все «лапочки» тут общие.

— Вот именно. Что за чушь ты несешь в последнее время? Ты случайно сам уже не того, нет?

— Не знаю, — пожал плечами Лекс. — Может и того.

Ринслер что-то злобно пробубнил в ответ и закрыл глаза, намереваясь игнорировать последующие издевательства. Но Лекс тоже замолчал, больше не собираясь доставать своего друга. Зачем ему это, если с этим вполне сносно может справиться новенькая девчонка?

— Привет, — поздоровался Лекс с темной фигуркой в камере.

Девушка сидела, облокотившись о стену, и на эту фразу лишь лениво повернула голову. Когда увидела давнего знакомого, удивленно подняла брови.

— Опять ты?

— Ты не рада? — лукаво осведомился мужчина.

— Оставь меня.

— Все-таки ты такая невежливая. Я тебе такое одолжение сделал, а ты?!

— Как патетично, — скептически отозвалась девушка. — Зачем ты пришел?

— Помочь тебе.

— Знаешь, — вздохнула она в ответ, — в первый раз я еще могла купиться. Но во второй раз этот фокус не пройдет.

— Знаешь, — в тон ей вздохнул мужчина, — ты такая неромантичная. Тебе же несказанно повезло, ты наткнулась на принца.

— Поверь мне, — девчонка в одночасье приблизилась к решеткам и ядовито прошипела: — принцы вымерли тогда, когда научились раздвигать ноги принцессам. Или говори, чего тебе реально надо, или проваливай!

Лекс по достоинству оценил быстроту ее реакции, усмехнулся уголками губ и решил сменить тактику.

— Ладно, — его тон стал совершенно обычным, словно вот именно сейчас начались переговоры между наемником и заказчиком. Девчонка удовлетворенно усмехнулась и вернулась на прежнее место. — Ты права. У меня тоже есть выгода.

— Какая? — холодно спросила она.

— Разве воровки задают вопросы? Насколько я помню, ваша задача была просто слушать и запоминать. И уж тем более, никогда еще твои сородичи не обворовывали своих клиентов.

Девушка надменно вскинула голову, поджала губы, но ничего не сказала.

Лекс вытянул руку и абсолютно спокойно потребовал:

— Ножик верни.

Надо отдать девчонке должное: железяку она вложила в ладонь мужчины с таким видом, словно это Лекс подкинул ей эту довольно дорогую вещицу, да еще и оклеветал в воровстве.

— Чего тебе надо? — хлестко спросила девушка.

— Хочу, чтобы ты разделалась с одним здешним хамом.

— С тем, который каждый раз выходит на охоту по мою душу? — прозорливо поинтересовалась новенькая «лапочка».

— Да. — Мужчина пододвинул к ней маленький мешочек. — Вот здесь уникальная трава. Заставишь охранников чуть-чуть вдохнуть, и у тебя будет пять минут форы.

— На входе не люди, а эти ваши… твари, — сказала девушка, недоверчиво рассматривая мешочек.

— Поэтому и даю тебе это.

— Тебе-то что с этого будет?

— Моральное удовлетворение, — честно ответил ей Лекс.

— Имя заказчика остается в тайне? — скорее на автомате поинтересовалась девчонка.

— Нет, почему, — усмехнулся в ответ Лекс и самым серьезным тоном сказал: — Абдул.

— Чего?!

— Будешь смеяться над моим именем, и мешочек перекочует обратно ко мне.

Если бы кто только знал, скольких сил стоило мужчине сохранять немного оскорбленное выражение лица, этот кто-то поаплодировал бы ему стоя.

— Честно скажу, тупое имя.

— Сам знаю. Имя дамы останется в секрете?

— Да, — недружелюбно бросила девушка.

— Да ладно, мы же больше не чужие, — довольно фальшиво улыбнулся Лекс.

Девчонка обвела цепким взглядом его фигуру, вздохнула, скорее соглашаясь с собственными мыслями, а не с доводами мужчины, и коротко сказала:

— Эва.

— Приятно познакомиться.

— Не взаимно.

Лекс нарочито тяжело вздохнул, медленно отошел от решетки, и, словно только в этот момент вспомнил что-то важное, резко вскинул голову.

— Кстати, советую бежать по правому коридору от входа.

— Почему? — настороженно спросила девушка.

— Там светожелов больше.

— Кого?!

— Этой зеленой слизи.

— Она же светится.

— Вот именно. Поверь мне, лучше, чтобы светожелов было побольше. А то до следующего поворота можешь и не дойти. К тому же, это романтично.

Эва непроизвольно усмехнулась, совершенно не догадываясь, что на счет романтики Лекс не шутил.

В столовой как всегда сквозила всеобщая оживленность. Даже в бараках воины так не разговаривали, как в столовой. Чем это можно было объяснить — наличием более менее сносной еды, или сменой обстановки — никто не знал, но факт оставался фактом. Болтавня распространялась по помещению с такой силой, что аж стены вздрагивали.