Проведя в четверг в Париже пресс-конференцию, Борис

Березовский, ни минуты не задерживаясь, переехал на юг Франции.

Именно там его нашел корреспондент «Коммерсанта»

Владимир Ъ-Мироненко. Опальный политик согласился ответить

на вопросы, в том числе и те, которые интересуют следователей

Генеральной прокуратуры России.

«Я написал письмо президенту на пять строчек»

Коммерсантъ: Кому вы больше всего «обязаны» своим снятием с поста исполнительного секретаря СНГ и угрозой ареста? Похоже, что накануне заседания Думы по импичменту президент решил пожертвовать вами? БЕРЕЗОВСКИЙ: Нет, это не уступка Думе. Это результат долгого и жесткого противостояния не только с Думой. Раньше негативную информацию обо мне президенту давали Чубайс и Немцов, теперь этим занимается Примаков и, конечно же, коммунисты и недобросовестные службисты.

— На кого вы сегодня можете рассчитывать?

— В первую очередь на себя. У меня достаточно сил и уверенности, и я не буду просить о поддержке, хотя поддержка очень важна.

— Но ведь один в поле не воин?

— Я совершенно с вами не согласен. Это такой заезженный советский тезис. Хотя, помните, был такой замечательный именно советский фильм «И один в поле воин». Я разделяю точку зрения Бердя-

ева, считавшего, что Россия — максималистская страна и мы вполне можем воевать в одиночку. Что, разве Сталин или Сахаров не были в свое время одиночками? Конечно, я не обязан быть один. Вокруг меня много людей, разделяющих те же цели, которые я перед собой ставлю. Это Ксения Пономарева, Игорь Шабдурасулов, Бад– ри Патаркацишвили, Николай Глушков, Александр Невзоров, Сергей Доренко, арестованный Александр Литвиненко, мои чеченские друзья, многие предприниматели и политики.

— Если среди этих людей и семья президента, то, кажется, отношения у вас с ней несколько испортились.

— Они никогда не были такими, какими их описывают. Они всегда были абсолютно деловыми, а с Татьяной — еще и дружеские. Но у нас, к сожалению, никогда не было возможности обсуждать что-либо, кроме дел. Я, кстати, после последней отставки написал президенту письмо на пять строчек о том, что я всегда старался ему помогать: и в Совете безопасности по Чечне, и в секретариате СНГ. Было сделано максимум возможного. Никаких других отношений, кроме деловых, у меня с ним не было. А в последний раз я с ним встречался полгода назад.

— А как насчет упорных разговоров о том, что близкий вам человек Роман Абрамович (глава подконтрольной Березовскому компании «Сибнефть ». — Ъ) стал казначеем семьи президента? Что у семьи есть счета за границей, недвижимость?

— Тема очень серьезная. Ладно уж, скажу. Не случайно говорят «Абрамович », а не «Иванов». Нет понятия «российский политик». Политик в России может быть только русский. Можно сколько угодно твердить, что Сталин грузин, но он стал русским политиком. У нерусского в России в политике или рядом с политикой остаются только две возможные функции: либо серый кардинал, либо кошелек. Если он становится кем-то большим, то вне зависимости от его национальности он превращается в русского. Значит, мне остается быть либо серым кардиналом, либо кошельком. На большее я по разумению патриотической общественности просто не имею права.

— Вы не хотите стать русским?

— Не думал об этом… Это зависит не от меня, а от окружения. Мы сейчас говорили о внешней идентификации национальной принадлежности. А по внутреннему ощущению мне все ясно: я — русский еврей. Главное для меня — оставаться самим собой. Все остальное вторично.

— Значит, если вы серый кардинал, то Абрамович — кошелек?

— Нет. Слухи об Абрамовиче не имеют под собой абсолютно никакого основания. Он, как и еще несколько сотен других людей, просто хорошо знаком с Юмашевым и Дьяченко. Больше мне ничего неизвестно.

— Охранная фирма «Атолл» действительно была вашей карманной спецслужбой и прослушивала президента и членов его семьи?

— Никакого отношения к ней не имею. Это чистая провокация. Больше ничего на эту тему говорить не хочу.

«Чтобы избежать воровства, нужно было консолидировать финансовые потоки»

— К вам есть претензии от налоговых органов?

— Никогда никаких претензий мне на эту тему не предъявлялось. А то, что есть какие-то другие претензии по «ЛогоВАЗу» и «Аэрофлоту », — чушь плетет наш бывший генпрокурор. Я с ним встречался неоднократно. Он расписался в своей полной профнепригодности. Вот, смотрите (берет ксерокопию со статьей Хинштейна и цитирует слова Юрия Скуратова о том, что Березовский является сотрудником «Аэрофлота »). Я же ни дня в «Аэрофлоте» не работал.

— Каким процентом акций «Аэрофлота» владеют подконтрольные вам структуры?

— Насколько мне известно, 0 процентов.

— А почему после акционирования «Аэрофлота» его банковские счета оказались в Объединенном банке и АвтоВАЗбанке?

— Потому что большая команда «ЛогоВАЗа» работала в «Аэрофлоте » и потому что в бизнесе мало доверяют чужим. Чтобы избежать воровства, нужно было консолидировать финансовые потоки и перевести счета в контролируемые финансовые структуры, какими могли быть только дружественные банки.

— Более 10 человек из подконтрольных вам структур («ЛогоВАЗ», AWA и проч.) занимали руководящие посты в «Аэрофлоте». Как вы это объясните и принимали ли вы сами в этом участие?

— Да, принимал. Объясняю это теми же причинами, по которым счета «Аэрофлота» были переведены в дружественные банки: нужны были профессионалы и единомышленники. Люди подбирались по такому же принципу, как подбирается состав нормального правительства. То есть по принципу профессионализма и единой команды. Кстати, с тех пор эффективность работы «Аэрофлота» существенно повысилась.

— Имеете ли вы какое-нибудь отношение к зарегистрированным в Швейцарии фирмам «Андава» и «Форус»? Были ли вы учредителем, акционером или членом совета этих фирм? Если да, то какова ваша доля и получали ли вы с нее дивиденды?

— Я имел отношение к «Андаве» и «Форусу», так как был инициатором их создания и членом совета директоров. Они создавались для привлечения иностранных инвестиций в российскую промышленность. Конъюнктура потом сложилась так, что это было не совсем выгодное дело, но нам все же удалось убедить западных инвесторов сделать определенные инвестиции в России. Нужно уточнить, что по швейцарским законам я, а также другой член совета директоров, Глушков, должны были иметь хотя бы по одной номинальной акции, которые ничего не стоят и на них не положено начислять дивиденды. Когда меня назначили заместителем секретаря Совета безопасности, я вышел из совета директоров, и у меня теперь нет даже этой одной номинальной акции. Компания «Форус» тоже была создана для иностранных инвестиций, но уже в «АвтоВАЗ», куда были привлечены инвестиции в размере около $ 1 млрд. И что очень важно, без государственных гарантий.

— Известно ли вам, что на счетах «Андавы» и «Форуса» аккумулировалась большая часть прибыли «Аэрофлота»?

— Я этим вопросом не занимался. В принципе этим по должности обязан был заниматься Глушков. Я не в курсе этих деталей, но, зная Глушкова, уверен, что все делалось по закону и профессионально.

— Вы способствовали выдаче лицензии ЦБ на перевод денег «Аэрофлота » в «Андаву»? Звонили ли вы по этому поводу Дубинину? Вы говорили с ним как замсекретаря Совета безопасности России?

— Да, я не только звонил Дубинину, но и встречался с ним по этому поводу. Я объяснял ему, что это необходимо сделать для консолидации финансовых потоков, и мне удалось его убедить. Я безусловно лоббировал интересы «Аэрофлота», но как должностное лицо, как госслужащий. Это ведь компания национального масштаба, где есть значительные государственные интересы, которые я, безусловно, учитывал.

— В Генпрокуратуре утверждают, что Николай Глушков, Александр Красненкер и другие незаконно переводили на счета «Андавы», большинство акций которой, по словам следователей, принадлежат вам и Глушкову, около 80 процентов валютной выручки, полученной загран– представительствами авиакомпании. За свои услуги «Андава» получила $11 миллионов комиссионных, а полученные деньги отмывались через