Он в раздражении топнул ногой.

— Их явно предупредили. Они знают, сколько нас, и готовы сражаться, — добавил командир. — Если не сдержать их сейчас, ваша светлость, то они пойдут на штурм города и возьмут его силой. Мы не можем ждать подкрепления. Так что переговоров не будет.

Последние слова он процедил сквозь зубы.

— Но там дети! И женщины! — возмутился Анхельм. — Мы не можем их уничтожить!..

Командир окинул герцога странным взглядом и сказал:

— Мы здесь выбираем между злом большим и очень большим. И выбор этот злой, ваша светлость.

— Дети! — почти закричал Анхельм. — Благие боги! Не будьте чудовищем! Вы же не станете воевать с детьми?!

— Я не хочу воевать с детьми! — повысил тон командир. — Но либо я пристрелю мелкого пацана, который нападет на меня, либо он пристрелит меня, а потом пристрелит вас. Доберется до города, устроит резню там. Со временем дойдет и до вашей семьи. Хотите этого?

Анхельм не ответил, опасаясь, что голос подведет его, но командир истолковал это как согласие.

— И я не хочу. Они подняли оружие, ваша светлость, значит, они террористы. А у террористов спрашивают только последнее слово на эшафоте. С ними не ведут переговоров!

— Вы причисляете к террористам тех, кто не имеет силы стоять за свою невиновность. Мы должны спасти женщин и детей! Они зависят от наших решений! Нам нужны переговоры, и если вы не хотите сделать этого, это сделаю я.

Он повернулся и зашагал в сторону города, но солдаты преградили ему путь.

— С дороги! — рыкнул он, но никто не пошевелился.

— Никак невозможно, ваша светлость, у нас приказ.

Анхельм отшатнулся.

— Приказ… Приказ! Знаешь, как часто я слышал слово «приказ»? Так часто, что перестал в него верить. — Он обернулся и потряс пальцем, указывая на капитана. — Вы сейчас хотите воевать против гражданских, оправдываясь приказом. Это зло в чистом виде!

— Ваша светлость, — вмешался Кастедар, — вы разве не слышали, что я сказал? Все люди там отравлены. Спасти никого нельзя! Очнитесь, наконец!

— О боги! — схватился за голову Анхельм, лицо его исказила гримаса.

— Капитан прав, ваша светлость. Вам придется принять результаты выбора, который вы сделали.

Некоторое время стояла тишина, нарушаемая лишь криками птиц, а потом капитан сказал:

— Мы, люди, воюем не потому, что мы злые. Причина в другом. Когда-то в Соринтии была одна легенда по имени Рин Кисеки. — При звуке этого имени у Анхельма все перевернулось в груди, а солдаты прижали ладони к сердцам и почтительно склонили головы. — Однажды она сказала: «Война не вокруг нас, она внутри нас». Внутри, понимаете? Это и есть причина.

Анхельму нечего было на это ответить. Капитан подошел, взял герцога за предплечье и отвел в сторону.

— Шли бы вы отсюда, ваша светлость. Здесь не место таким, как вы, — заметил он так тихо, чтобы услышал один Анхельм, и сразу же обратился к бойцам.

— Слушаю ваши предложения. Чес, тебя уже слышал. Пожар потом тушить нечем, а леса слишком близко, сами убьемся.

Солдаты пожимали плечами, ни у кого идей не было.

— Боеприпасов у нас считай что нет, а таким числом нам их не взять, сир, — ответил один из них.

— А если закидать их дымком?

— Не выйдет, Крис, — ответила Чес, — я со стеночки посмотрела — там площадь будь здоров.

— А если отравить им колодцы? — предложила красотка с кожей цвета кофейных зерен и похлопала по сумке на бедре. — У меня здесь на весь город хватит.

— Хороший вариант. Но если колодцы сообщены с городом, мы потравим своих. Давайте привал, я пока подумаю, — скомандовал капитан, и солдаты стали рассаживаться на обочине дороги. Анхельм обернулся к Кастедару и отвел его в сторонку.

— Вы можете чем-то помочь? Они же хотят… — тихо спросил герцог.

— Нет, — перебил Кастедар. Демон смотрел спокойно и уверенно, и Анхельм понял, что здесь он поддержки не найдет.

— И Фрис, естественно, помогать не будет…

— Ну, насчет него я бы не утверждал так категорично, — ответил демон, задумчиво глядя куда-то за спину Анхельма. — У вас есть кое-что, что может склонить его к согласию, и я удивлен, что вы до сих пор до этого не догадались.

— Даже если бы я знал, что сделать… Как его найти? Он опять ушел в неизвестность! — всплеснул руками Анхельм. Демон усмехнулся.

— Он уже здесь. Во-он там. Видите большую черную лошадку?

Анхельм обернулся и ищущим взглядом заскользил по лесу. И нашел: огромный черный конь с мохнатыми ногами стоял под деревом и смотрел на него.

— Так что же я ему должен дать?

— Ничего особенного. Уверенность. И возможность уехать отсюда. Копытный ваш друг очень спешит, как и мы все, смею вам напомнить. Идите, он вас ждет. Я не пойду, а то вы не договоритесь.

Анхельм сообразил. И широким шагом он направился в лес. Фрис развернулся и пошел прочь от него. Герцог прибавил шагу, келпи тоже. Они забрались в джунгли так далеко, что, обернувшись, Анхельм не увидел дороги, где остались солдаты. Фрис тоже вдруг исчез. Герцог потерянно завертел головой, страх заблудиться сковал его по рукам и ногам. Птицы, казалось, заверещали с тройной громкостью, откуда-то сверху послышалось странное насмешливое завывание. Анхельм взглянул вверх и увидел на ветке большого разноцветного попугая, смотрящего на него. Птица спрыгнула с ветки прямо на него, он едва увернулся от острых когтей. Под ногу что-то подвернулось, Анхельм оступился и со всего маху впечатался спиной в ствол дерева. Пытаясь унять дрожь, он несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, но результата не достиг: руки тряслись, ноги подкашивались.

— Фрис! — тихо позвал он. Келпи не спешил появляться. Анхельм отдышался и постарался взять себя в руки. В конце концов, он знал, что келпи просто играет с ним, наслаждаясь его бессилием.

— Фрис, выходи!

Птица гаркнула прямо над его ухом, и герцог испуганно отскочил в сторону.

— Проклятье! — выдохнул Анхельм, нервно вглядываясь в бесконечную зелень джунглей. Дыхание у него сбилось, сердце рвалось из груди, руки дрожали, он шел и шел дальше, уже не зная, куда идет. Ветви и корни трещали под сапогами, а с кустов вокруг то и дело вспархивали птицы и какие-то громадные зеленые насекомые. Вдруг Анхельм остановился и прислушался к тихому и зловещему шелесту листьев. Может быть, здесь тигры? Он зажал рот ладонью, с ужасом глядя на кусты впереди. Шепот растений перерос в звук шевеления чего-то большого. Нечто приближалось к нему. Анхельм сделал шаг назад, и его нога заскользила на чем-то мягком и жилистом. Потеряв равновесие, он упал на спину, и его ноги тут же обвила и сдавила огромная желтая змея. Анхельм закричал от ужаса, но горло перехватило и вышло лишь сипение. Он попытался встать, но змея быстро затягивала на нем свои кольца и давила все сильнее. Анхельм задергался, стал брыкаться, но никак не получалось стряхнуть ее с себя и выскользнуть из смертельных объятий. Сквозь тонкую ткань брюк он чувствовал, как она шевелится и скользит вокруг него, но не мог понять, где голова, а где хвост… пока она не поднялась над высокой травой. Рубиновые глаза уставились на него голодным взглядом. Змея открыла огромную розовую пасть, в которой блеснули бело-желтые мокрые клыки, и зашипела. Анхельм мгновенно закрыл лицо, и тут же ощутил удар в руку, — она попыталась атаковать, но зубы наткнулись на пуговицу пиджака. Гадина продолжала сжимать добычу ледяными тисками, он уже не мог пошевелить ногами.

— Фрис! — закричал он, но лишь птицы издевательски захохотали в ответ. Сильное и тяжелое тело змеи уже свернулось вокруг груди, ребра затрещали, и он понял, что она собирается обвить его шею и задушить. Анхельм не мог открыть глаза, он обнял себя за плечи, закрывая лицо локтями и надеясь, что так оттянет момент гибели. Теплая, влажная чешуя коснулась его уха, тварь уже пробиралась под шеей.

И тут горячее дыхание обдало лицо, клацнули чьи-то зубы. Змея издала гневное шипение, вдруг забилась и стала отпускать добычу. Анхельм открыл глаза и увидел, что над ним нависает Фрис, в волчьих зубах которого зажата окровавленная голова змеи. Ее кровь потекла на лицо, Анхельм рванулся изо всех сил, стряхнул с себя змеиное тело, бьющееся в агонии, и пополз прочь.