Анхельм сразу же открыл глаза и сел.

— Слушай-ка, ничего не хочешь мне рассказать? Один, значит, знает все прошлое и настоящее, другой знает все будущее. Какой вообще смысл для меня распутывать все эти интриги? Я уверен более, чем полностью, что ты прекрасно знаешь, где находится Рин и что с ней происходит. Более того — Кастедар знает это еще лучше.

Фрис нахмурился.

— Во-первых, не дави на меня. Во-вторых, я действительно не знаю, где сейчас девчонка и что с ней. Я же сказал, наша с ней связь оборвалась.

— Господа духи или кто вы там, у вас одно с другим не клеится! — заявил Анхельм, поднимаясь и начиная расхаживать по комнате. — Кастедар обмолвился, что Рин уже теряла раньше память. Твое поведение это только подтверждает. Потом ты заявляешь, что знаешь Рин всю жизнь, и у вас с ней какая-то непонятная для меня связь. Потом Кастедар начинает мне рассказывать такие подробности из ее жизни и психологии, что у меня волосы на голове шевелятся, даже Рин сама такого о себе не знает. Он что, тоже знает ее всю жизнь? Знаешь что? Либо вы двое мне сейчас же все объясните, либо я дальше действую сам, без вашей помощи и подсказок.

Больше книг на сайте - Knigoed.net

— Это угроза?

Анхельм развел руками.

— Я прямым текстом говорю, что мне надоел этот театр, и я ухожу, если ты не расскажешь.

— Хорошо, — неожиданно согласился Фрис. — Я действительно знаю девчонку с самого детства. Это я принял роды у Харуко, ее матери. В моей реке первый раз омыли младенца. Она росла под моей опекой, я воспитывал ее. Наша связь не поддается объяснению, это нельзя выразить словами, поэтому я не смогу объяснить тебе, что это такое, как именно я чувствую девчонку.

— Почему ты… изображал, что не знаешь ее?!

— Рин говорила тебе, что ее убили в плену у этого выродка. Она не лгала и не заблуждалась. Боги вернули ее к жизни, чтобы она выполнила миссию. Альтамея, дух Жизни, моя сестра и моя суть, сделала свой выбор, отметив Рин печатью Наследницы еще в детстве. Рин спасла мне жизнь отнюдь не тогда, около моста, это случилось гораздо раньше. Я столкнулся с Раккашем. Это Разрушитель Рек, Жадно пьющий. Раккаш почти убил меня, а Рин спасла, не дав мне сгинуть во тьме. Это долгая история, не хочу рассказывать, она не для твоих ушей.

— Так почему ты вел себя так, словно не знаешь Рин? — повторил Анхельм свой вопрос, не давая келпи поменять тему.

— В двух словах? Я понял, что причиняю ей боль и сделал так, чтобы она меня забыла. Такой ответ устроит?

— Ты добровольно отказался от нее? — переспросил Анхельм, не в силах поверить в такое. — Тогда зачем ты снова появился в ее жизни? Зачем ты преследуешь ее?!

Фрис посмотрел на герцога, и его взгляд был… затравленным. Ответ келпи врезался в сознание Анхельма с тяжестью паровоза на полном ходу:

— А ты бы смог иначе? — тихо спросил Фрис и поднялся, чтобы уйти. Едва осознав, что своими неосторожными расспросами он режет Фриса без ножа, Анхельм остановил его, поймав за плечо.

— Прости. Я… Прости. Я ужасный эгоист. Ничего не могу с собой поделать.

Взгляд келпи смягчился.

— Извинения приняты. У тебя больше нет вопросов?

— Только один, но я думаю, что сам знаю на него ответ.

Фрис кивнул.

— Теперь, когда твое любопытство удовлетворено, мы можем поехать искать ее?

Анхельм кивнул, стал доставать одежду из чемодана и размышлять вслух:

— Кастедар с нами не поедет. Я уверен, что он сейчас откажет не в самой вежливой форме, если я обращусь к нему с просьбой об этом.

— Мы можем доехать сами, — намекнул Фрис, и его глаза озорно загорелись. Очевидно, келпи только и ждал момента, когда сможет сесть в макину.

— Я не умею водить эти макины, ты тоже, — ответил Анхельм. — Пройдемся.

Спустя час герцогу удалось убедить бдительного дворецкого, что ему не нужна охрана, сопровождающие, макина, и он действительно хочет отужинать в городе. На вопрос о Кастедаре дворецкий ответил, что в дела господина Эфиниаса он не вмешивается, но, скорее всего, тот уехал к его величеству. И только после этого герцог и Фрис выбрались из дворца.

Вечер опускался, словно шифоновая вуаль — невесомо, но стремительно. Спускаясь по дороге с горы, на которой располагался дворец, Анхельм и Фрис увидели, как лиловая тень подкрадывающейся ночи мягко стекает с гор, обнявших Магредину с двух сторон, как руками. Один за другим зажигались огоньки на улицах, и вскоре взору предстала восхитительная, будто праздничная картина: паутина дорог сияла в сумерках. Ветер принес с моря прохладу, и влажная жара, окутывавшая город днем, отступила. Они шли по удивительным местам, дышавшим атмосферой благополучия и великолепия. Анхельм с восхищением разглядывал, как обустроена жизнь здесь, в Левадии, и с сожалением признавал, что Соринтия — это просто дремучий лес, и потребуется немало лет, чтобы превратить хотя бы Кандарин в такое же потрясающее место.

Фрис с искренним интересом разглядывал проходящих мимо необычно одетых красавиц и тихо делился впечатлениями. Анхельм тоже заметил, что мода здесь совсем другая: они не встретили ни одной женщины в платье с корсетом или кринолином. Зато множество модниц в брюках. Почти все носили шляпы, и их разнообразие поражало воображение. Канотье с черными и белыми лентами, фетровые с круглыми мягкими полями и загнутой кверху задней частью, котелки, как у Кастедара, — сразу ясно, кто ввел моду! Женщины украшали головы изящными шляпками с вуалетками, и здесь почти не было этого птичьего безумия, какое наблюдалось в Соринтии. Местные дамы предпочитали тканевые банты и вуалетки-сеточки, но не перья.

Анхельм и Фрис обошли добрую половину города и, наконец, сели ужинать в небольшом ресторанчике на углу у Аллеи Света. Здесь желтые цветы акаций, подсвеченных фонарями на длинных столбах, переливались, словно волшебные огоньки, создавая иллюзию качающихся облаков света. Сделав заказ, друзья стали обсуждать все, что увидели в городе. Анхельм воодушевленно делился планами на тему того, как он перестроит и украсит города в своем герцогстве. Фрис тоскливым взглядом провожал проезжающие по дорогам макины и лениво ковырял салат с тунцом.

— Ну что же, уже десять вечера, — подытожил Анхельм и сделал глоток вина, — мы осмотрели город, но так и не сподобились дойти до дома этой самой Вивьен Мелли.

— Так давай сделаем это сейчас. С ужином я закончил.

— Фрис, я не представляю, что скажу Рин. Честно говоря, моя уверенность как-то повыветрилась, пока мы плыли в Левадию.

— Уверенность в чем?

— В том, что она должна находиться сейчас рядом со мной. Может быть, нам стоит сначала поговорить с Илиасом, а потом заняться проблемой Рин?

— Нет. Если этот ваш король разработал план, то неплохо было бы, чтобы девчонка тоже участвовала в переговорах. Ты должен быть рядом с ней. Ей это идет на благо, поверь.

— Почему мне кажется, что ты не говоришь мне всей правды? — пробормотал Анхельм.

— Потому что так и есть. Я не посвящаю тебя в детали, но задаю общий курс. Делай, как я говорю.

Анхельм ничего не ответил на это, он понимал, что Фрис прав. Герцог задумался и с неохотой признал: еще ни одно решение, подсказанное келпи, не оказалось проигрышным. Что было только справедливо — бессмертный дух, проживший бессчетное количество лет, и не мог ошибаться, ибо видел все возможные сценарии жизни. Как же его, Анхельма, угораздило оказаться в этих хватких руках?..

— Так мы идем или нет? — спросил Фрис. Анхельм кивнул, окликнул официанта, чтобы оплатить ужин, и после этого они двинулись дальше.

— Нам не нужны тряпки, нам нужна Вивьен Мелли, — напомнил келпи, глядя, как Анхельм останавливается практически у каждой лавочки, продающей одежду.

— Именно ее я и ищу, — отозвался тот, разглядывая очередную витрину. Удовлетворенно хмыкнул чему-то и вошел. За прилавком стояла дама лет тридцати с портновским метром в руках. Анхельм окинул взглядом полки с сумками и шляпками и поздоровался. Продавец вышла к нему и поклонилась:

— Доброго вечера, господа! Могу ли я помочь?

— Доброго вечера, мадам. Я ищу для моей невесты подарок на день рождения и увидел у вас замечательные сумочки.

— О, посмотрите вот на эти! Это новая коллекция от Вивьен Мелли. Вечерние сумочки «Мелли Тон Д`оро».