— Стойте! Нет! — донесся до нее возглас. Рин повернулась и увидела, как несколько человек в формах хватают Анхельма, который рвется к ней, и тащат его к выходу. Что-то необъяснимое проснулось в ее душе, жар объял ее, сердце гулко застучало, разгоняя кровь. Все вокруг стало медленным, крики солдат утонули в шуме барабанов, загремевших в ее ушах. Рин почувствовала, как кто-то заходит сзади, развернулась, выдернула из рук солдата его оружие и двинула ему со всех сил прикладом в живот. Мальчишка отлетел в сторону. Как только винтовка легла в руки, еще одно страннейшее ощущение накрыло ее с головой. Пришла уверенность, что вот так и должно было быть. Раздались выстрелы, Рин прыгнула назад, в сторону, вперед. Рванулась наперерез тем, кто хотел увести герцога. Крик Анхельма врезался в ее уши, пробился сквозь пелену, окутавшую ее, и отозвался в душе жгучей болью. Рин оскалилась, словно волчица, загнанная в угол. Солдаты прыснули в стороны, но офицер тут же что-то приказал им, и они построились вокруг нее. Рин была окружена, ей было некуда бежать.

— Сдавайся! Сдавайся, и больше никто не пострадает! — кричал офицер.

— Рин! Рин, нет! — голос Анхельма. Девушка подняла руки вверх.

— Оружие на землю! Медленно!

Она смотрела на герцога: тот мотал головой и что-то кричал ей, но Рин не слышала. Рядом с ним был тот самый мужчина со странными глазами, его тоже схватили, но он не сопротивлялся. Двери распахнулись, в зал вбежала еще группа солдат с очень знакомыми ей нашивками на рукавах: орлиные профили. Лишь взглянув на них, Рин почувствовала настоящую опасность, мурашки пробежали по спине, мысли о том, чтобы сдаться, исчезли. Она мгновенно отпрыгнула в сторону, чувствуя, что может — может! — делать все, что угодно. Тело подчиняется любым ее приказам. Она — аирг, ей доступно несравнимо большее, чем всем этим людям! Солдаты выстрелили, но пули не достигли цели: Рин была уже за спинами нападавших. Пока они перезаряжали, она подстрелила одного солдата, а затем… патроны кончились.

— Рин! Нет! Не стреляй! — заорал герцог. Рин увидела, как его, сопротивляющегося, волокут из зала, бросила бесполезную винтовку и побежала, едва успевая уворачиваться от пуль, летящих ей вслед. Огнем обожгло бедро, плечо, бок. Превозмогая кошмарную боль, девушка рвалась к герцогу, чтобы освободить его, достать его, не расставаться с ним, не позволить им…

Словно из-под земли, перед ней выросла фигура человека, которого Рин знала. Это с ним Вивьен разговаривала там, в парке, когда она танцевала. Это он! Кастедар! Он пришел помочь ей! Рин протянула к нему руку, крикнула: «Помоги!»

Его мертвецки-спокойное лицо на секунду ожило в усмешке. Кастедар достал пистолет и выстрелил. Грудь Рин взорвалась болью, она захлебнулась стоном и упала.

— Она мертва?

Это голос Вивьен? Рин из последних сил повернула голову и увидела знакомые красные туфли на высокой шпильке.

— Ты… подставила… — прошептала она, оглядывая стройные темнокожие ноги. Мрак сгустился вокруг нее, стало очень холодно.