— Слышал, маленькая, — Фрис нежно погладил ее щеку, — но был так далеко в лесах, что едва успел добраться. Пришел в последний момент и успел помочь тебе убить ее. А ты… Ты сделала это, и твои силы кончились… Я обязан Ладдару за твою жизнь. Он взял магию Рейко, чтобы оживить тебя. Почему ты не хотела возвращаться?

Рин тяжело вздохнула и откинулась на подушки.

— Устала. Не знала, зачем мне возвращаться. Не знала, куда. К кому.

Фрис поцеловал ее руку.

— Прости меня. За всю боль, что ты выдержала, ты будешь вознаграждена, — прошептал он, щекоча дыханием ее ладонь. Рин прижала пальцы к его губам.

— Замолчи. Ты прощен. Но еще раз выкинешь подобный фокус и больше никогда меня не увидишь. Клянусь тебе клятвой аирга, которая прочнее алмаза, дороже золота. А теперь хватит об этом. Пока не хочу больше ничего знать.

Фрис послушно кивнул и сжал ее ладонь, словно она была самым дорогим его сокровищем. А Рин наконец-то поняла то странное чувство: она была счастлива. Несмотря на всю боль, которую причинил ей келпи, несмотря на обманутые ожидания, на его странное поведение, она была счастлива, что он сейчас здесь, с ней. Сам пришел, чтобы попросить прощения. Признал свою вину, вытерпел от нее унизительные сцены, что наверняка было для его гордости сродни удару серпа. Вот он — мужчина.

В дверь постучали, зашел Кастедар в белом халате и с тетрадью в руках.

— Рин, вперед, на процедуры. Поднимайся.

И ушел, не дожидаясь ее ответа.

— Мне нужно идти, Фрис. Ты останешься или пойдешь?

— Я пойду. Тебе нужен покой и сон.

— А Анхельм ко мне не придет? — расстроилась Рин. — Я так ждала его. Я хотела поговорить…

На лице Фриса появилась мрачная тень.

— Я с ним сегодня поругался. Но, думаю, я подобрал все слова правильно, так что он придет немного позже.

— Почему поругался? Что случилось? — Рин встала с постели и стала переодеваться в другую больничную одежду: белые фланелевые штаны и кофту с длинными рукавами.

— Я преподал ему урок.

— Ты не был с ним слишком строг? — она посмотрела на него с укором. Келпи расправил плечи, его лицо стало суровым.

— Я был с ним откровенен. Этот ребенок должен учиться, иначе он не сможет жить.

— Фрис, ты называл его человеком светлым, достойным, а теперь говоришь, что он ребенок и должен учиться. Ну где логика?

— Я не отрицаю его достоинства. Но у него есть недостатки…

— У любого человека есть недостатки!

— Его недостатки мешают ему жить. Он должен стать сильнее.

Рин вздохнула и не стала спорить. В конце концов, Фрис знает, о чем говорит.

— Не ссорься с ним, пожалуйста, — мягко попросила она. — Я не люблю, когда мои друзья ссорятся.

— Я постараюсь, но воспитывать его я буду.

Рин согласно кивнула, обняла Фриса и попрощалась.