Глава 6.2

В кабинете Кастедара было уютно и светло. Вдоль одной стены стояли различные приборы и приспособления, которым Рин не знала названия и назначения, вдоль другой — книжные шкафы, полки которых прогибались под тяжестью книг. У окна располагался большой письменный стол с аккуратными стопками бумаг, а посередине кабинета стояла кушетка. Сам Кастедар сидел в кресле за столом и что-то строчил в большом журнале. Когда Рин зашла, он указал ей на кушетку и попросил посидеть пару минут. Закончив писать, подошел к пациентке и провел осмотр; на сей раз она не сопротивлялась.

— Сними тапочки, встань вот туда. Измерим твой рост, — сказал он и показал ей в угол, где стояла железная платформа с прикрепленной к ней длинной вертикальной палкой. Рин пригляделась: вся палка была расчерчена линеечками и цифрами. Она послушно встала к ней.

— Прижми спину, затылок. Выпрямись. Подбородок выше, — командовал Кастедар и опустил ей на голову книжку. — Отходи. Так, сто семьдесят два сантиметра. Встань теперь на весы.

— Куда?

Кастедар показал ей на странное сооружение с гирьками и шкалами. Рин забралась на него, демон покрутил какие-то штуковины и сообщил:

— Пятьдесят четыре килограмма.

— Я поправилась, — Рин ущипнула себя за бок. Кастедар странно на нее посмотрел.

— В каком месте? У тебя ребра видно. Ничего, скоро питание изменится, наберешь недостающее. Садись на кушетку.

Рин подумала, что ни за что набирать вес не будет и протопала к кушетке. Демон сел рядом с ней и сказал ей сделать три глубоких вдоха. Затем взял холодными — ледяными! — пальцами ее запястье и надавил на пульс.

— Давление сто двадцать на семьдесят пять, норма. Жалобы есть? Голова не болит, не кружится?

— Нет, все нормально. Горло побаливает.

— Орать надо было меньше.

— Сам бы попробовал чем других потчуешь. Я думала, вы с ним мою голову напополам распиливаете.

— С кем? — уставился на нее демон.

— С этим дядькой зеленым. Ты еще обращался к нему очень почтительно. А он тебе сказал, чтоб ты не смел лезть в мою голову. Это кто такой был?

Кастедар удивленно расширил глаза и кашлянул.

— У тебя самой есть идеи?

— Я его однажды уже видела, — убежденно заявила Рин, — это он вылечил меня тогда. Ты сказал, что в тот раз меня вернули к жизни боги. Это был Инаис?

— Собственной персоной.

Рин присвистнула.

— Когда-нибудь я напишу мемуары. Они будут стоить бешеных денег! Меня, конечно, посадят в психушку, но, согласись, оно того стоит!

Рин улыбнулась и почесала голову. Вся важность события до нее доходила с трудом, словно натыкалась на стену скепсиса перед сознанием и шла долгим обходным путем. Губы демона дрогнули в улыбке, но он тут же стал серьезным.

— Бестолочь ты, Рин. Голову поверни сюда, смотри мне в глаза и медленно вслух считай до десяти.

Ладдар приложил пальцы к ее вискам и стал всматриваться в глаза, пока Рин считала. Во время этого странного визуального контакта девушка пыталась понять, что за выражение появилось в глазах демона, но ее попытки были почти безуспешны. Кастедар был сосредоточен на работе, но в глубине его глаз мерцало нечто… тоска? Вина? Не понять…

— Хорошо, ты почти здорова. Мозг не до конца восстановился, но еще денек, и ты придешь в норму. Ты хорошо спишь? Сны не беспокоят?

— Как младенец. Только всякие нехорошие люди будят меня с утра пораньше. Все же знают, что я люблю поспать до часу дня, зачем ко мне ни свет, ни заря лезть?

— Потому что мозг активнее всего работает утром.

— Не сравнивай мой мозг с мозгами остальных людей. Мой мозг активен ночью! Я ночное животное.

— Так, шут-недоучка, давай к себе, — Кастедар сел за стол и помахал ей рукой, мол, иди отсюда. Рин, к которой по неизвестной причине пришло хорошее настроение, показала ему язык и вышла. Придя в палату, Рин уселась поудобнее перед окном, взяла в постель вазу с фруктами, журналы и принялась читать обо всех военных разработках Левадии за последние полгода.

Периодически ей приходилось сверяться с толковым словарем, чтобы понять, о чем идет речь. В целом, у Рин складывалось восторженное впечатление от достижений левадийских ученых, но где-то на задворках сознания поднимался страх и непонимание. Как они могли шагнуть так далеко, когда на соседнем континенте люди паровоз увидели совсем недавно, и он стал настоящим чудом? Здесь, оказывается, давно используют фотографии, и качество изображения значительно лучше, чем то, что Рин видела в газете «Соринтийский вестник». Здесь у людей есть горячая вода в любое время суток по первому желанию, в Соринтии же надо нагреть бадью, разбавить холодной, наполнить ванну. Хотя, в гостинице в Зальцири уже было что-то похожее. Но, насколько она помнила, там котлы с водой грелись с помощью магии. Неужели магия и техника настолько противоречат друг другу, что там, где есть магия, нет технического развития и наоборот? Хотя назвать «техникой» обычный солнечный свет язык не поворачивался. Конечно, хорошо им здесь — круглый год тепло, снега в глаза не видели. Закинуть их на север Соринтии, как бы они тогда вывернулись без магии? Спустя некоторое время Рин признала несостоятельность своих выводов и доводов, и просто тихо завидовала стране, в которой король смог основать ученый городок и устроить его так, чтобы деньги шли на разработки новых полезных изобретений, а не в карман жадных чиновников. У Соринтии было одно-единственное оправдание: двадцатипятилетняя война с Маринеем, которая отрезала их от мира. Когда земля горит под твоими ногами, как-то не до изобретений. Есть, конечно, государственный заказ, как, например, паровоз и железная дорогая, которую изначально хотели использовать для быстрой транспортировки войск, оружия и помощи в места боевых действий. Только поэтому, наверное, ее построили так быстро. У Вейлора не забалуешь, даже без влияния кристалла он правит железной рукой, и все знают, что будет, если не оправдать ожиданий его величества: тюрьма в Сорин-Касто. Жуткое место, где сгнил не один человек. Замок, из которого уйти можно только в мир иной.

Рин перевернула страницу журнала и вчиталась в заголовок:

«ВЗЛЕТИТ ИЛИ НЕ ВЗЛЕТИТ?

На 26 февраля назначены испытания новой модели летательного аппарата конструктора Георгио Феотокиса. Предложены: новая форма, материал и размещение пилота. В этой конструкции Феотокис отказался от использования дерева, а также двух крыльев квадратной формы и предложил два параллельных крыла вытянутой прямоугольной формы, расположенных одно над другим. Вес гондолы с пилотом распределится на четырех шасси, расположенных в носовой и хвостовой частях соответственно. Конструкция Феотокиса предполагает перенос винта на нос аппарата и мотор большей мощности. По словам конструктора, это позволит аппарату не заваливаться на крыло, держать курс ровно и обеспечит необходимую тяговую силу для подъема в воздух.

Напомним, что испытания предыдущей модели завершились падением аппарата и смертью летчика-испытателя Ромео Гаскони.

Испытания «Небесной гончей-3» будут проходить на трассе 4 полигона в 15:00. Присутствует королевская семья. Утверждено ученым советом Воздухоплавательной Комиссии 10.02.4010».

Далее шел длинный список фамилий, которые Рин пробежала глазами, не запомнив ни одной. Что за дела? Они уже и в небо поднялись? Девушка только собралась заглянуть в словарь, чтобы уточнить, что такое «шасси», как дверь палаты открылась и вошел… огромный букет алых роз. То есть, конечно, не сам букет вошел, но дарителя за ним видно не было. Букет замер на пороге и не ступил ни шагу дальше в комнату. Рин отложила книги, слезла с кровати и мысленно взвыла: нога затекла невозможно! Прихрамывая, девушка подошла, обошла гостя и обняла. Прижалась щекой к широкой спине и прошептала:

— Я уж думала, что ты не придешь.

— Кастедар не хотел меня пускать, но у него ничего не вышло. Я могу куда-нибудь поставить цветы?

— Их так много… Разве что, если я отберу у этого вредного демона его аквариум. Хотя, подожди, где-то здесь было кое-что…

Рин отпустила Анхельма и пошла в уборную на поиски подходящей емкости. Наконец, нашла ведро, и Анхельм поставил в него розы.

— Не хочешь меня обнять? — спросила Рин, наклонив голову.