Часть 06

Старик сбросил с кровати подушки. Присев на перину, несколько раз подпрыгнул. Ориенты перенесли Вилара с носилок на постель и выскользнули из комнаты.

Адэр привалился плечом к стене возле изголовья:

— Я отправлю кого-нибудь в город. Но боюсь, врач приедет только завтра.

Вилар тепло посмотрел на старика:

— Врач не нужен. У меня есть Йола.

Старец помог Вилару снять рубашку и перевернуться на живот. Адэр выпрямился, увидев спину друга, всю в лиловых синяках и ссадинах. Узловатые пальцы старика пробежали вдоль позвоночника, надавили на плечи и шею. Морщинистая пятерня легла на затылок и чуть заметно напряглась. На впалых щеках друга заиграл румянец, дыхание выровнялось. Вилар сомкнул веки. Йола укрыл его одеялом и заботливо подоткнул края.

— Ты можешь остаться? — спросил Адэр, когда друг уснул.

— Йола должен остаться. Ориенты сейчас уйдут.

— Сейчас? Через пару часов стемнеет.

— Здесь сухой воздух. Тяжело дышать.

Адэр жестом приказал Йола следовать за собой.

Сад встретил запахом молодых трав и распустившихся цветов. На газонах вращались фонтанчики, распыляя воду.

Старик глубоко вздохнул:

— Одну ночь они спать тут. — Указал на замок. — Йола спать там.

Слуги предложили вынести в сад кушетки; ориенты, скупо улыбаясь, объяснили, что не привыкли спать над землей. И вскоре траву под деревьями укрыли толстые пледы.

Адэр с Йола разместились в одной спальне с Виларом. Старец лёг на полу, Адэр сел в кресло. Йола рассказывал, Адэр хмурился.

Далеко за полночь рассказчик утомился и вяло произнёс:

— Вилар встанет. Йола поможет. И женщина.

— Какая женщина?

— Вилар звал её. Всегда звал. Малика.

— А без Малики нельзя?

— Можно, но будет долго.

Старик зевнул, через пару секунд послышался храп.

Утром ориенты собрались на кухне. Гюст сообщил им, что правитель отлучился по делам и просил не ждать его возвращения.

Посёлок проснулся. Хозяйки с корзинками наперевес потянулись по узким улочкам к местному базару. Молочник, выкрикивая: «Покупаем!», катил перед собой скрипучую тележку. Старик, сидя на деревянном крыльце в кресле-качалке, пролистывал газету. Через пыльную дорогу перебежали куры и с возмущённым кудахтаньем побежали обратно.

— Вот я вас, — кричала краснощёкая баба, размахивая тряпкой.

Уперев кулаки в бока, окинула грозным взглядом хибару на другой стороне проулка:

— Слышь, соседка!

— Ась? — прозвучало из раскрытого окна.

— Да ты не аськай, а следи за клушами.

— Чем помешали?

Мун не слушал перебранку товарок. Пересчитав сумки и чемоданы, посмотрел на маленький домик в два окна, на серую скошенную крышу, скользнул взором по заросшему бурьяном палисаднику и покосившемуся частоколу. Удручённо вздохнул. Не часто они с Маликой бывали дома. Зато теперь новый владелец наведёт порядок. Ишь, как не терпится ему войти, всё топчется и топчется возле порога. Ещё и зверюгу приволок. Кот, под стать хозяину — такой же толстый и рыжий, словно услышал скверное слово в свой адрес, выпустил когти и цапнул толстяка за руку. Тот щёлкнул кота по носу.

Пока бывший и новый хозяева переминались с ноги на ногу во дворе, Малика, стоя на четвереньках, шарила ладонью под кроватью. Наконец нащупала закатившееся колечко. Протёрла подолом платья две изумрудные капли и спрятала память о маме в потайной карман.

С улицы донёсся шум двигателя автомобиля. Хлопнула дверца. Звонко и радостно загалдела детвора.

Малика пересекла комнату, боясь посмотреть в окно. Помедлила возле двери. Вскинув голову, шагнула через порог. Мун бросил на неё горестный взгляд. Новый владелец дома прижался к стене. Мальчишки плотным кольцом окружали покрытый пылью серебристый автомобиль, возле которого стояли Адэр и охранитель.

— Я как раз во время, — произнёс Адэр. — Поехали!

Малика низко присела и пробормотала, глядя в землю:

— Нам в другую сторону, мой правитель.

У толстяка отвисла челюсть. Мун беззвучно зашевелил губами. И только рыжий котяра, спрыгнув с рук хозяина, важно прошествовал к правителю и с довольным урчанием потёрся о ноги. Охранитель жестом указал толстяку на открытую дверь. Тот юркнул в дом.

— Быстро в машину! — приказал Адэр и, не дожидаясь ответа, уселся за руль.

Малика взяла чемодан:

— Мы не поедем с вами.

Адэр посигналил, чем привёл детей в неописуемый восторг. Из ветхих домов высыпали селяне. Из окон высунулись старики.

Охранитель подошёл к Малике:

— Ты не видишь разницы между приказом и просьбой?

— Я вольный человек, а не слуга.

Охранитель выхватил из её руки чемодан. Щёлкнул замок, на землю выпали вещи. Малика принялась заталкивать их обратно. Носок начищенного до блеска сапога наступил на полотенце. Малика дёрнула кусок льна на себя, ещё раз, ещё… Сапог приподнялся. Малика уселась в пыль. Над улицей пронёсся смех.

Адэр выбрался из автомобиля:

— Пошёл прочь! — Опустился перед Маликой на корточки и прошептал: — Я не умею просить.

Она смахнула с подбородка слезу:

— И не надо.

Адэр застегнул замки на чемодане, помог Малике встать:

— Есть разговор. Садись в машину.

Они разместились на заднем сиденье. Малика глядела на Муна, передвигающего сумки с места на место. Не видела Адэра, но чувствовала его горячее дыхание.

— Куда вы собрались? — прозвучал усталый голос.

— Я хочу посмотреть мир. Сколько себя помню, каждый день одно и то же: стены, лестницы, сад и пустошь.

— Что бы ты хотела увидеть?

Наблюдая за Муном, Малика пожала плечами:

— Не знаю. Просто новую жизнь.

— Ты думаешь, что она действительно окажется новой?

— Прошу вас, не мешайте нам.

После недолгого молчания Адэр произнёс:

— Вилару тоже чего-то не хватало в старой жизни.

Малика повернулась к нему. На осунувшемся лице резко выделялись скулы. Нос заострился. Синие глаза лихорадочно блестели. Как же она не заметила?..

— Вы больны?

— Не я. Вилар.

— Что с ним?

— Несчастный случай.

— Почему вы здесь? Почему не с ним?

— Ему нужна ты, а не я, — сказал Адэр и отвернулся.

Малика взялась за ручку дверцы.

— Я прошу тебя, — прозвучало в спину. — Прошу тебя вернуться в замок.

Она открыла дверцу.

— Малика! Я впервые в жизни сказал «прошу». Не заставляй меня пожалеть.

Так просто сказать «нет», но как бы Малика ни храбрилась, новая жизнь её пугала. Куда их с Муном занесёт? И сможет ли она найти работу и содержать пусть маленькую, но семью? На то, чтобы куда-то взяли старика, глупо рассчитывать.

Кроме этих мыслей что-то ещё удерживало Малику в машине. Прислушиваясь к себе, она ощущала тонкую нить, тянущую в замок. Словно лишь там ей вновь станет легко дышать и прекратится стонущая боль в груди, которая появилась совсем недавно.

— Мун будет смотрителем?

— Да.

— А я? Кем буду я?

Немного подумав, Адэр ответил:

— Ты поможешь маркизу выздороветь.

Чтобы не расплакаться, Малика закусила губу. Ей отведена роль целительной пилюли.

В спальне витал вязкий аромат травяных настоек и мазей. К ядрёным запахам клевера, полыни, багульника и мяты примешивалось сладковато-тягучее благовоние мёда и акации. Воздух одновременно дурманил и бодрил. Как будто сидишь у звонкого горного ручья, свежесть прохладной воды наполняет тело бодростью, а от душистого дыхания ветерка, прилетевшего с цветущих лугов, клонит в сон.

Воображение так чётко нарисовало картину уединения на лоне природы, что Малика на миг растерялась и не сразу заметила стол, сплошь заставленный баночками и бутылочками, и плед, почему-то постеленный на полу.

Адэр облокотился на изголовье широкой кровати. Смуглый старик в серой холстяной одежде отвесил низкий поклон. Две служанки засеменили к выходу. Проходя мимо Малики, хмыкнули.

Она всю дорогу представляла встречу с маркизом, продумывала фразы, которые смогут объяснить ему, что рассчитывать на её доступность бессмысленно. Теперь смотрела в запавшие глаза и понимала: Вилар ждал её так, как никого в своей жизни не ждал. Этот мужчина влюблён. Он будет слушать только своё сердце.

Малика подняла с пола плед:

— Почему вы в постели?

— Так получилось, — улыбнулся Вилар.

Малика бросила плед на кресло, спрятала за спину руки и сцепила пальцы:

— Вы не похожи на больного.

Это неправда. Даже несведущему в медицине человеку было понятно, как плохо себя чувствует маркиз. От былой упитанности и следа не осталось: из-под одеяла выглядывали худые плечи, щёки втянулись, глаза провалились.