Во многих книгах, которые я любила читать, главные героини рассказывали, как их брутальные источники обожания выглядели уязвимыми во сне. Наверное, увидеть кого-то спящим – это все равно, что увидеть человека без его обычной маски, которую все мы надеваем, как только просыпаемся. Я думала, что и Тейт будет выглядеть уязвимо, когда спит, но как бы не так. Даже во сне ему удавалось сохранить на своем лице неуловимые черты, которые говорили о том, насколько он может быть опасен. Его лицо действительно было расслаблено, а несколько серебристых прядей упали на глаза, но что-то в линии его губ или в острых скулах говорило о том, что он не обычный провинциальный парень, которого заботит только школа и девчонки.

Я вспомнила, как он выстрелил в одного из приспешников Себастьяна. Тогда в его лице не было ни капли испуга или сомнения. Он просто поднял пистолет и выстрелил. Разве человек, который никогда не сталкивался с опасностью, мог совершить такое? Разве был бы так спокоен после ранения? А ведь Тейт, казалось, даже боли не почувствовал. Я могла ожидать нечто подобное от себя или от своего брата, но нас всю жизнь тренировали и готовили к жизни, в которой не будет и минуты безопасности, а его? Кто тренировал его? И зачем?

Я понимала, что не должна быть рядом с ним в одной постели, но, несмотря на всю опасность и недоверие, которое источал Тейт, он все же спас мне жизнь. Я не знала, что ему было от меня нужно и кем он был на самом деле, но разве, если бы он хотел мне навредить, то стал бы отталкивать от пули?

— Ты слишком много думаешь перед сном, — неожиданно проговорил Тейт, даже глаз не открывая. — Это напрягает.

Я тут же отпрянула от него. Благо дело, кровать была достаточно велика, чтобы мы находились на приличном расстоянии.

— Я думала, ты спишь, — проговорила я, борясь со смущением и раздражением.

Тейт зевнул и потянулся, словно кот, а затем открыл глаза. В лунном свете его глаза походили на расплавленное серебро, и мне даже показалось, что они тускло мерцали.

— Так и было, — проговорил Тейт, устраиваясь поудобней. Теперь мы лежали лицом друг к другу, и я отчетливо видела самодовольную ухмылку на его губах. — Но как же я могу спать, когда ты глаз с меня не сводишь?

Я понадеялась, что в темноте не видно, как я покраснела.

— Но, впрочем, я понимаю твою заинтересованность, — продолжил Тейт и даже театрально нахмурился. — Девушки редко думают о сне, лежа в одной кровати со мной.

Мне захотелось стукнуть его, а потом и себя. Насколько нужно быть глупой, чтобы согласиться спать в одной кровати с таким самовлюбленным придурком, как Тейт? И как я могла забыть о его гнусном и несносном характере и мании величия?

— Ты сам заставил меня спать тут, — напомнила я, хотя и была уверена, что это слишком жалкий довод в мою защиту.

— А ты не сильно сопротивлялась, — усмехнулся Тейт.

Я сделала высокомерный вид.

— Я просто надеялась задушить тебя твоей же подушкой, пока ты спишь.

Тейт тихо рассмеялся, и моя злость куда-то убежала. Испарилась. Всего лишь потому, что я услышала искренний тихий и немного грубый смех. Это был очень плохой знак.

— А ты забавная, Мэри Озборн, — сказал Тейт, усмехаясь.

— А ты чертовски странный, Тейт Рид, — парировала я.

Тейт вопросительно приподнял брови, но потом снова улыбнулся и отвернулся на другой бок, повернувшись ко мне спиной.

— Спокойной ночи, — сказал он, и больше мы не произнесли ни слова.

Что-то выдернуло меня из сна, и я резко выругалась, когда холодный поток воздуха обволок мои голые ноги. Приоткрыв один глаз, я увидела Тейта в ореоле бледного утреннего света. Он буквально нависал надо мной, держа подмышкой только что отобранное одеяло. Вид у него был самодовольный.

— Решила прогулять школу? — спросил парень зловещим тоном.

Я снова выругалась и попыталась отобрать у него одеяло, но Тейт ловко отскочил от меня и отбросил одеяла к противоположной стене комнаты. Я зевнула, посмотрев на Тейта уничтожающим взглядом, но он и бровью не повел. Сам парень стоял полностью одетый. На нем были черные джинсы, ботинки, рубашка и даже кожаная куртка. В его руках я увидела стопку какой-то одежды и свой собственный рюкзак, который никак не мог оказаться тут.

Тейт заметил, как я пялюсь на рюкзак, и протянул мне все барахло, которое было в его руках. Это были мои вещи. Из моего дома.

— Я сгонял за ними, пока ты спала, словно тюлень на курорте, — самодовольно сказал Тейт. – Ты, конечно, можешь пойти в школу и в этом шикарном прикиде, но тогда у наших одноклассников слишком сильно разыграется воображение.

Я вздрогнула от одной мысли о том, что могли подумать наши одноклассники, завидев меня в рубашке Тейта и одном нижнем белье.

— Ты вломился ко мне в дом? — недоверчиво спросила я.

— Вломился слишком громко сказано. Дверь была не заперта.

Я пялилась на Тейта. Зачем он делал все это?

Неожиданно в моей памяти всплыли не самые радужные воспоминания. Это случилось примерно год назад, когда мы еще жили в Лос-Анжелесе. Тогда, по счастливому стечению обстоятельств, или же это было просто закономерностью, мама уехала в очередную командировку, а я была полностью поглощена расследованием, связанным со смертью Калеба. Однажды я вернулась домой слишком поздно. Было уже около полуночи, но я сразу же поняла, что что-то было не так. Стоило мне только включить свет, и я тут же увидела, в чем была проблема.

Каждый шкафчик, каждая шкатулка, каждая книга на полке — все было перевернуто вверх дном. Наша квартира была больше похожа на эпицентр ядерного взрыва, который не оставил после себя ничего целого. Я переходила из комнаты в комнату и видела лишь одно и то же – разруху.

Но главный сюрприз поджидал меня в гостиной. Тогда-то я впервые и встретилась с Себастьяном лично. Я знала, кто он, и раньше, но никогда не рассчитывала, что он решится на встречу со мной. Себастьян был тем, кто играл в тени своих пешек, но, по-видимому, я была более значима, чем все, с чем он имел дело до этого момента.

Себастьян сидел в отцовском кресле, попивая какую-то алую жидкость из высокого бокала. По обе стороны от него стояли два здоровенных амбала, и очень скоро я увидела еще двоих. Они буквально выросли из-под земли, оказавшись прямо за моей спиной. Я резко отскочила от них, но путь к отступлению уже был перекрыт.

— Значит, ты и есть знаменитая Мэриан Озборн, — проговорил Себастьян, сверкая своими зелеными глазами. Он смотрел на меня оценивающе, и мне это не нравилось.

— Лишь в очень узких кругах, — сухо бросила я, вздернув подбородок. — Чего тебе нужно, Себастьян?

Мужчина довольно улыбнулся, смотря на меня.

— Значит, ты знаешь, кто я? — спросил он. — Тем лучше.

Я постаралась незаметно оглянуться по сторонам. Выход из гостиной был перекрыт двумя амбалами с пустыми глазами и туповатым лицом. Выпрыгнуть из окна тоже будет проблематично, ведь мы на шестнадцатом этаже. Прямо за поясом джинсов у меня был запихнут пистолет и серебряный клинок. Всего мгновение, и я могла пустить его в ход, но я понимала, что с Себастьяном справиться не так то легко.

— Что ты искал здесь? — спросила я с ноткой безразличия в голосе. Мне нужно было, чтобы он видел во мне достойного соперника, а не испуганную девочку-подростка.

— Книгу, разумеется, — с дьявольской улыбкой сказал Себастьян. – Возможно, ты подскажешь нам, где она?

Я сузила глаза, но заставила свои губы растянуться в милой улыбке.

— Здесь много книг. Откуда мне знать, какую ты ищешь?

Взгляд Себастьяна полыхнул недовольством, и от этого мурашки побежали по коже. Он был дьяволом во плоти, но я не собиралась отступать. Ни тогда, ни сейчас.

— Книга Энохиана, — проговорил Себастьян, в голосе которого не осталось больше притворной любезности. Он медленно поднялся на ноги, откинув свой бокал в сторону. Жидкость, подозрительно похожая на кровь, расплескалась по нашему ковру. — Она нужна мне.

Я и бровью не повела, хотя и чувствовала, что могу умереть прямо на этом месте. Он был достаточно силен, чтобы прикончить меня одним щелчком пальцев.