— Поэтому завтра я хочу видеть тебя на рабочем месте вовремя. Кроме своей колонки ты будешь помогать Никите. У него найдется, чем тебя нагрузить. Будешь набираться опыта, — многозначительно добавил Алекс.

— Спасибо, — все, что смог из себя выдавить Дима. Он поднялся, пожал протянутую Алексеем руку и как в тумане направился к двери. Когда его пальцы коснулись дверной ручки, Алекс его окликнул.

— И… Дима, — Дмитрий повернулся, взглянув на него, — ничего личного. Это лишь политика целесообразная интересам издательства.

— Конечно, — кивнул Дима в ответ и вышел из кабинета.

Алексей смотрел, как за тем закрылась дверь, а потом оперся локтями на стол и потер глаза. То, что он сейчас сделал, было продиктовано множеством факторов, как объективных, так и субъективных, но Ветров не исключал возможности, что ему еще придется пожалеть о своем решении.

Как бы там ни было, Гришаев старший в свое время поставил его в жесткие рамки, не оставив никакого выбора. Сейчас же ему выпала возможность сделать то же самое в отместку. Если тот так сильно не хотел, чтобы его колонку вел сын, то… либо это будет делать именно он, либо колонки не будет вообще. Это условие Ветров мог себе позволить поставить в ответ. Тем более теперь, когда принял того на полный рабочий день. Хоть он и зарекался оставаться в стороне от «семейной драмы» Гришаевых и дать им самим перебить друг друга, сейчас же, как бы он не отнекивался, но это приобрело уже несколько личный характер. Да и Никита уже давно просил себе подмастерье. В общем, он вроде бы убил одним выстрелом нескольких зайцев. Только если позже не выяснится, что одним из этих «зайцев» был и он сам.

Проснувшись вчера утром, он прекрасно помнил, что произошло накануне. Но самое удивительное заключалось в том, что вместо того, чтобы вновь прийти в ярость, он чувствовал себя слегка неловко, зато был спокойным и… удовлетворенным. Это был какой-то особый вид удовлетворенности, когда ты находишься в ладу с самим собой и всем миром. Как бы дико это не звучало, но сие умиротворение было вызвано тем, что другой мужчина целовал его накануне, мужчина прикасался к нему, мужчина ласкал его и подарил ему весьма яркие ощущения, хотя самого секса (в прямом смысле этого слова) у них не было. И этот факт все еще приводил в легкий ступор. Алексей так и не мог найти ответ на вопрос, все дело было в том, что это был другой мужчина, или что это был именно Дмитрий?

Можно продолжать сколько угодно открещиваться от этого, либо… просто принять. И пусть он еще не совсем готов сделать последнее, что-то внутри него постепенно прекращало эту изматывающую борьбу с самим собой. Он сам пришел к нему два дня назад, сам спровоцировал его… И, черт возьми! Ему нравилось, каким взглядом тот смотрит на него, когда он к нему прикасается. Как быстро начинает биться жилка на его шее. Как у того перехватывает дыхание, когда он его целует… Ему нравилось нравиться Диме.

От этих мыслей его отвлек стук в дверь.

— Да?

— Это правда? — в кабинет вошел Олежка, прикрыв за собой дверь.

— Что именно?

— Ты взял Диму в штат?

— На то были свои объективные причины, — уткнувшись в бумаги, пробубнил тот.

— Это же чудесно! — воскликнул Олег. — Я, конечно, рискую тем, что в меня опять сейчас полетит что-нибудь тяжелое, но ты принял правильное решение. Он очень способный мальчик.

— Рад, что угодил тебе, — язвительно заметил Алексей. — Если это все, то я сейчас занят.

— Знаешь, что сказал один из самых известных геев в истории? — задумчиво проронил Олежка.

— Элтон Джон? — предположил Алекс.

— Нет, Оскар Уайльд. Он сказал, что лучший способ избавиться от соблазна — это поддаться ему. Подумай над этим.

— Олег, еще одно слово…

— Уже ушел.

«Уже подумал» — пронеслось в голове Алекса.

Следующие несколько дней они с Дмитрием практически не пересекались. Никита завалил того на радостях таким объемом работы, что Диме некогда было в гору глянуть. Но в пятницу вечером — Алексей был уверен — они встретятся обязательно.

Он вошел в «Соблазн» и направился к барной стойке, заметив возле нее Дмитрия.

— Работаешь? — обратился он к нему, облокотившись на стойку и заказав себе текилы.

— В этих стенах твой вопрос приобретает несколько иной смысл, — усмехнулся Дима. — Но в какой-то мере…да. А ты…

Алексей залпом осушил стопку текилы и, взяв Диму за руку, потянул за собой на танцпол.

— …что здесь делаешь? — растерянно закончил тот свой вопрос.

— А я здесь отдыхаю, — улыбнулся ему Алекс и, обняв за пояс, притянул ближе, наклонившись к уху. — Потанцуешь со мной?

Ощущение параллельной реальности.

— Даже не надейся отделаться, — предупредил Никита. — Ты едешь с нами за город сегодня и вместе со своей загадочной нимфой, с которой ты обещал меня познакомить.

Алексей только открыл глаза и сейчас не очень хорошо воспринимал быструю речь друга, звучащую из телефона.

— Какой загород? Какая нимфа? О чем ты?

— Ты что обкурился там? Какое сегодня число? — возмутился Ник.

— Какое-то апреля, — сонно пробурчал Алекс.

— Не какое-то, а то самое. Двадцать первое. В общем, я через полчаса буду у тебя, — его друг отключился на том конце, и в трубке послышались короткие гудки.

Алексей сонно нащупал тумбочку рукой, положил на нее телефон и снова провалился в сон. Через какое-то время его разбудил скрип входной двери и звук шагов поднимающихся по ступенькам к его спальне. А в следующий момент какой-то совсем ужасный и душераздирающий свист раздался где-то над его головой.

— С Днем Рождения!

О Боже! Только не это!

Никита стянул с друга одеяло и сейчас тянул его за ногу, пытаясь вытащить из постели.

— Ник, какого хрена? — застонал Алексей. — Я так и думал, что давать тебе ключ от моей квартиры не самая лучшая идея…

— Вставай, именинник! — энтузиазм Никиты бил через край. — Поздравляю, тебе исполнилось тридцать четыре года.

— И с чем ты меня поздравляешь? Что я вплотную подошел к кризису среднего возраста?

— Так, я знаю, что у тебя вечно хандра в этот день, но сегодня отличная погода и мы едем за город. Даже если мне придется связать тебя и везти в багажнике.

— Отлично, — тяжело вздохнул Алекс и, поднявшись с кровати, прошлепал в душ.

Когда он вернулся, Никита уже сделал кофе и ждал его внизу.

— А теперь, — торжественно проговорил он, — ты позвонишь своей загадочной леди и пригласишь ее с нами.

— Да нет у меня никакой леди, — все еще хмурясь, пробубнил Алексей, — тем более, загадочной.

— Да? А это тогда что? — В руках Никиты мелькнула скомканная салфетка.

— А я откуда знаю, — пожал тот плечами.

Ник развернул ее и, перечислив цифры, томным голосом произнес:

— Анна…

— Господи, где ты ее взял? Ей в обед сто лет.

— Анне?

— Нет, салфетке, — бросил Алексей, щелкнув зажигалкой и подкуривая сигарету. Он поджал ногу и уселся за барную стойку напротив Никиты.

— Да валялась у тебя возле шкафа. Кто она?

— Салфетка?

— Не придуривайся, я про девушку.

— Да так, слегка помял ее авто, потом оплатил ремонт, потом сходили в ресторан, из которого она сбежала, сверкая пятками, — Алекс сбил пепел в пепельницу.

— Ого! В первый раз слышу, что от тебя кто-то сбежал до секса, а не после него. Точно стареешь.

— Ха-ха-ха, очень остроумно, — язвительно скопировав интонацию друга, произнес Ветров.