А на следующее утро Лисенко заявил, что видел вечером двух волков, которые к чему-то принюхивались, чем-то очень интересовались и чуть ли не на прямую спросили у него: как тут пройти к барану?

Все пришли в ужас, а шеф хоть бы что.

Рассказывали и другие страшные истории, предрекающие неминуемую и безвременную кончину Геродота в самое ближайшее время. А профессор слушал и помалкивал. Будто он к барану не имел никакого отношения, и все эти разговоры его не касаются. Но студенты все равно нажимали, любой разговор старались свернуть на барана.

19

Когда стало смеркаться, разожгли костер и уселись возле него пить чай. Такие вечерние чаепития стали в экспедиции своеобразным ритуалом. Ленивое время: можно расслабиться, поговорить о чем угодно и услышать что-нибудь интересное. Или просто, как первобытные люди, молча посидеть у костра, глядя на причудливые узоры огня в котором грациозно извиваются гибкие саламандры.

Сам профессор по вечерам пил чай с превеликим удовольствием: неторопливо, маленькими глотками - очень профессионально пил. Но требовал, чтобы чай был по-настоящему заварен, крепким и душистым. Так что чай по вечерам, вне зависимости от того дежурила она в этот день или нет, готовила Галя.

-- Еще одну выпить что ли? - сам себе задал вопрос профессор после второй кружки. Подумал немного и отказал себе в этом удовольствии. - Нет, нельзя. Надо ограничивать себя. Много пить вредно. Ничего хорошего.

-- В народе говорят: "Чай не водка, много не выпьешь", - поддержал его Лисенко.

-- В народе всякое говорят, - не принял плоскую шутку профессор. - Лучше чая напитка нет. Но много - вредно. Хотя, пожалуй, сегодня следовало бы выпить еще одну. Очень уж знойный денек был, - стал он уговаривать себя.

-- Так налить, Иван Васильевич?

-- Вы, Галина Сергеевна, чай всегда готовите совершенно великолепный, - профессор заглянул в пустую кружку, убедился, что там ничего не осталось и нехотя потставил ее на брезент, - но даже вашего великолепного чая много пить не следует.

-- Значит, не наливать? - Галя не торопилась убирать посуду. Знала чем обычно заканчивается борьба профессора с самим собой.

-- Вот так сразу и не наливать... Понимаете, в такой жаркий день как сегодня организм катастрофически теряет влагу, а ее необходимо восстанавливать, иначе нарушается солевой баланс, - подвел научную базу профессор.

-- Если необходимо восстанавливать солевой баланс, так я налью?

-- Тут, Галина Сергеевна, все отрицательные и положительные факторы взвесить надо и хорошенько подумать: пить или не пить?!

Профессор не подражал Гамлету. Более того, в отличие от принца датского, он заранее знал к какому решению, в конце концов придет. Остальные тоже хорошо это усвоили.

-- А я, еще одну выпью, чтобы восстановить солевой баланс, - сообщил Петя, нахально использовав научную базу, выстроенную профессором. - У меня организм требует еще одну кружку чая с ржаными сухариками. Сухарики с чаем очень хорошо идут для восстановления солевого баланса.

-- Счастливый ты человек, - позавидовала ему Серафима. - Тебе за фигурой следить не надо.

Шеф с плохо скрытой завистью слушал, как Петя похрустывает сухариками, смотрел, как тот запивает их сладким чаем, потом с надеждой глянул на Лисенко. Но на этот раз Лисенко подвел.

-- Ну и не пейте, раз такое дело, - посоветовал он, хотя прекрасно знал, чего ожидает от него шеф.

-- Почему же это не пить, Владимир Алексеевич, - чуть ли не обиделся шеф на свою Правую руку.

-- Так ведь вредно.

-- А отказывать организму в необходимой влаге не вредно?

-- Тогда пейте, - выдал, наконец, нужный совет Лисенко.

-- Организму, когда он требует, ни в коем случае отказывать нельзя, у нас один академик биологических наук лекцию читал, так он прямо так и сказал, - поддержал начальство от имени Академии Наук Александр Александрович. Была у него такая совершенно бескорыстная привычка - поддерживать начальство.

-- Ну, если вы все так думаете, - охотно взвалил начальник экспедиции всю ответственность на подчиненный ему коллектив, - придется выпить. Где наше не пропадало. Наливайте, Галина Сергеевна, еще одну.

Такая примерно сцена в различных вариантах разыгрывалась почти каждый вечер, но заканчивалась она одинаково.

Галя налила еще одну кружку. Профессор принял ее, с удовольствием вдохнул густой аромат заварки.

-- В городе такой не подадут...

-- А калмыцкий чай вам нравится, Иван Васильевич? - спросила Серафима.

Студенты попробовали калмыцкий чай в столовой, когда приехали в Элисту. Зашли пообедать и увидели, что кроме всего прочего на прилавке стоят еще и стаканы кофе с молоком. Обрадовались, взяли по одному, а шеф и Петя - по два стакана. Вообще-то нигде не было написано, что это кофе с молоком, но по цвету вполне подходило. Да и что это еще могло быть такое, если не кофе. Вот и хлебнули кофейка в конце обеда...

-- Это что такое?! - рассердился Лисенко. - Бурда какая то, а не кофе.

Серафима сделала осторожный глоток и тоже отставила стакан.

-- По-моему, нас хотят отравить, - подозрительно поглядела она на бледно коричневую жидкость. - Коварный Восток, здесь всегда кого-нибудь травят. Я недавно читала роман, действие на Востоке происходит, так там через каждых десять страниц кого-нибудь травили ужасными ядами.

-- Про любовь? - заинтересовалась Александра Федоровна, которая обожала романы про любовь, но читать ей в последнее время было некогда.

-- Конечно. Восточные страсти и гора трупов.

-- Так уж и гора, - усомнился Петя.

-- Мы не на коварном Востоке, а на юге России, - поправила Серафиму Верочка. - Калмыкия - это Европа.

-- Странно... А у меня такое впечатление, что я нахожусь в Азии, - призналась Галя. - Понимаете, здесь все какое-то азиатское... И степь, и суслики, и отары... А в магазине яйца продают и сливочное масло...

-- Да, на нашу Саратовскую Европу нисколько не похоже, - поддержала ее Серафима. - Куда ни посмотришь - везде совершено ярко выраженная Азия. Я вчера на центральной улице верблюда видела. Двугорбого. Гордо шествовал по самой середине дороги и свысока поглядывал на всех. Так что вполне могут отравить.

-- А он плевался? - поинтересовалась Галя.

-- Как это? - удивилась Серафима. - Почему это верблюд должен был плеваться?

-- Не знаю, но я где-то читала, что верблюды очень любят плеваться.

-- Точно, плюются, я тоже читал, - подтвердил Петя. - Если им кто-нибудь не понравиться - заплюют с ног до головы.

-- Нет, этот верблюд не плевался, этому верблюду наверно все нравились.

-- Раз по центральной улице ходит двугорбый верблюд - это все-таки Азия, - решила Галя. - В Европе верблюды по улицам не ходят.

-- На всю Элисту один только верблюд наверно и остался. Съедят его вместе с горбами, и Калмыкия сразу в Европу перейдет, - предсказал неизбежность расширения европейского пространства Петя.

-- В Европе мы находимся или в Азии - я все равно такое пить не стану, - отказалась от странного напитка Александра Федоровна.

Александр Александрович тоже не пил, но стакан из рук не выпускал, ждал что скажет профессор, перед которым стояли аж два граненых стакан со странной жидкостью.

-- Пейте, пейте, - посмеялся тогда профессор. - Это калмыцкий чай, вы что, не пробовали раньше?

Как будто они раньше могли где-нибудь пить калмыцкий чай. Попробуйте найти в Саратове студенческую столовую, где балуют калмыцким чаем.

Раз такое дело - выпили. Нравиться, не нравиться, но выпили, потому что экспедиция только начиналась, и они пока еще жаждали экзотики и романтики. Чтобы потом, уже в Саратове, после небрежного упоминания о гордо разгуливающих по центральным улицам столицы республики двугорбых верблюдах, загадочно улыбаясь, рассказывать, как в Элисте пили калмыцкий чай. "Очень любопытный, скажу я вам, напиток, великолепно утоляет жажду, но привыкнуть надо"...