- Да, - я неловко закашлялся, так как непосредственность этой девчонки позабавила меня. - Только смотри много не пей. Это не особо полезно.

- Да я знаю, - отмахнулась она и одним махом опустошила чарку. - Бабушка меня предупреждала. Кх-кх-кх...

- Вот, водой запей, - протянул я ей спасительную кружку и она уделала её в несколько крупных глотков. - И ешь. Ешь кашу. Ты такая худенькая - кожа да кости. Тебе нужны калории.

- Кто нужен? - Дейдра прищурившись уставилась на меня.

- Энергия, необходимая для роста.

- Кто для роста?

- То, что делает тебя сильнее, быстрее, активнее.

- Ты так много странных слов знаешь, аниран...

- Как раз потому что я аниран, я знаю много странных слов.

- Так ты правда прибыл к нам с небес? Прибыл из другого мира?

- А разве у тебя есть какие-то сомнения?

- Не знаю, - неопределённо пожала хрупкими плечами Дейдра. - Бабушка уверяет, что это так. Она говорит, вы с элотаном не похожи на нас. А как по мне - такие же точно. Говорите только странно.

- А ещё у нас есть кое-что, что точно отличает от вас.

- Да, я видела, какой у вас дар. Слышала, что это очень опасно и к вам лучше не приближаться в эти моменты.

- Не приближаться?

- Ага. Бабушка говорила, что у вас на ладонях божьи метки. Так триединый Бог отмечает аниранов...

- Ничего себе. Я про такое ещё не слышал. А она откуда знает, что они "божьи".

- Святой отец говорил, - Дейдра опять пожала плечами. - Он с бабушкой часто о вас говорит.

- О нас говорит? - услышав последнее слово, спросил Джон.

- Да. Он с ней советуется и интересуется, почему у вас ничего не получается... не получается... ну, в смысле... - девушка сразу покраснела и это стало заметно даже в лучах заката.

Джон отодвинулся и нахмурился, а меня наоборот рассмешила её неловкость.

- Я думал, ты совсем другая, Дейдра, - сказал я, внимательно разглядывая её личико без единой морщинки. - Думал, ты такая же... боевая, как твои подруги. А ты стеснительная и постоянно краснеешь. Словно ещё не распустившаяся роза.

- Не распустившаяся кто? - опять спросила она, но краснота со щёк так и не прошла. Она смотрела в мои глаза и не отводила их. Я изучал её лицо и, в свою очередь, утопал в серых глазах. Такая молодая девушка. Такая прекрасная.

- Там, откуда я пришёл, есть очень нежный цветок. Когда он распускается, любой кто на него посмотрит, не может сдержать улыбки, ведь зрелище просто неповторимое. Потому я и говорю, что он похож на тебя - он такой же красивый.

Девушка опять покраснела, а мне показалось, что я услышал смешок, раздавшийся у правого плеча. Но не успел посмотреть в сторону, где сидел Джон.

- Ты расскажешь мне про свой мир, аниран? - Дейдра осторожно накрыла своей тоненькой рукой мою и уставилась, с нескрываемой просьбой во взгляде.

- Конечно расскажу, милашка, - улыбнулся я, абсолютно довольный тем, как развиваются события. Ранее я думал, что эту девчушку совершенно не интересую. А оказывается интересую. Да ещё как!

Она улыбнулась и принялась усердно работать ложкой. Аппетит у неё был будь здоров! Наблюдая, я пошутил и сравнил её с голодным Морвандом. Шутку она оценила и когда пришла пора для очередного тоста, опять подставила чарку.

- Отец Элестин говорит, что секха пробуждает кровь, - сказала она. - Я не верила, ведь она гадкая, но сейчас чувствую, будто огонь внутри. И хочется ещё.

- Только не переусердствуй. Такой хрупкой девушке много не надо, чтобы... - посоветовал я и запнулся.

- Много не надо, чтобы... что?

- Чтобы секха полезла из ушей!

- Ха-ха, - засмеялась она и еле удержала чарку в руках. - Хотела бы я на такое посмотреть.

- Лучше не надо. Такой красавице, как ты, это будет не к лицу.

Серые глазки опять уставились на меня, а маленький ротик разошёлся в улыбке.

- Я правда красивая?

- Даже в родном мире аниранов ты могла бы затмить многих красавиц, - вполне серьёзно сказал я.

Дейдре понравился мой комплимент и она опять засмущалась. А в следующий момент выпила наравне со всеми, когда прозвучал очередной тост. Его произнёс Дагнар - местный пахарь и мельник в одном лице - и вознёс хвалу триединому Богу за тёплое лето. Сказал, что многое успели подготовить к зиме, а благодаря мне - даже увеличить посевы.

Когда повеселевшие жители прикончили кашу, пришла пора для второго блюда. На широком противне пожарили речную рыбу с продолговатыми бело-розовыми побегами, похожими на лук-порей. Женщины брали тарелки, накладывали крупные костлявые куски и поливали подливой. Разносили по старшинству, а когда все вновь расселись, Морванд закатил тост длинной в пол часа. Ну, по крайней мере, мне так показалось. Он говорил долго и обстоятельно и его не перебивали. Я понял, что к мастерам-ремесленникам относятся так же уважительно, как и к аниранам, и присоединился к похвале, которую он сам себе высказал.

Потом все принялись за рыбу, совсем некультурно выплёвывая кости прямо перед собой. А когда прикончили и её, Уилсону было чем заняться. Позвонки и рыбьи головы свалили в одну миску и обрадованный котёнок погрузился в неё по самые уши.

- Я хочу отметить решающий вклад анирана Ивана в том, что теперь у нас достаточно запасено мяса, - поднялся с тостом Джон, когда вновь пришла пора выпивать. - Это было невероятно опасно, но он не отступил и не побежал. Смело стал против сунугая и одолел его. Иван, за это тебе полагается награда, - сказал он и знаком попросил меня подняться. Затем достал из-за пояса толстый кожаный шнурок, к которому были прикреплены два больших белых клыка, и протянул мне. - Убившему сунугая должен достаться главный трофей. Не мясо, не шкура, не голова. А именно клыки. Феилин смастерил для тебя, утверждая, что ты, как главный охотник, заслужил их. Прими и носи с честью.

Я не заставил себя упрашивать и взял подарок. Постучал клыками друг о друга, прислушиваясь к звонкому костяному звуку, и улыбнулся.

- Спасибо. Это неожиданно и очень приятно. Благодарю.

Джон помог повязать мне это своеобразное ожерелье и выставить на показ, перекинув через рубаху.

- Оч-чень красиво, - шепнула на ухо Дейдра и икнула. Но затем, когда все опять выпили, она не отказалась. Влила в себя грамм 50, не меньше, и пока я смотрел на неё, посмеиваясь, снова икнула. - Какой прекрасный вечер. Я так рада, что тебе уже хорошо.

- Я тоже рад, что тебе хорошо, - улыбнулся я. - Что, секха уже не такая противная?

- Теперь совсем не горькая, - добродушно ответила она, а я покачал головой и сам себе сказал:

- Каков негодяй. Девочку спаиваешь.

Стало немного не по себе, ведь аргументов против этого факта, у меня не было. Но когда Дейдра, после продолжительного наблюдения за моей мимикой, прислонилась к плечу и осторожно положила на него курчавую головку, никакие аргументы меня больше не волновали.

- Мне хорошо не только от секхи, но и потому что ты рядом, - тихо прошептала она. - Я странно себя чувствую, но приятно. Сейчас, несмотря на ночь, мне ничего не страшно.

- Тебе нечего бояться, милашка. Аниран не даст тебя в обиду, - пафосно сказал я и почувствовал, как девушка прижалась ещё сильнее.

Веселье в лагере набирало оборот. После очередного круга, когда большая бочка секхи даже не думала заканчиваться, кто-то из женщин тихо запел. Голос подхватили другие и через несколько секунд печальная песня о мире, который изменился буквально за несколько дней, зазвучала над лагерем. Женщины вели основную партию и лишь несколько мужских голосов её поддерживали. Дейдра тоже подпевала и я заметил, как она украдкой утирает слезу. Видимо, эта песня ей напомнила тот момент, когда из всей родни у неё осталась лишь бабушка.

Помощник Дагнара, - Девелин - парень не старше 25-ти лет на вид, как только женщины закончили печально завывать, вскочил с места и убежал в общую избу. Вернулся оттуда со странным струнным инструментом, похожим на мандолину, и начал резво перебирать струны. Мелодия получалась бойкая и весёлая и женщины сразу её подхватили. Запели фривольную песенку про глупого мужа, которого гулящая жена обводила вокруг пальца, пока он работал в поле.

Я неопределённо хмыкнул, когда увидел, как женщины хохочут и хлопают в ладоши в такт, а Дейдре склонилась ближе и сказала, стараясь перекричать весёлые голоса:

- Девелин мастер игры на саазе. Он мне рассказывал, что на осенней ярмарке в Валензоне, когда он играл, ему давали столько денег, что затем целую зиму он жил безбедно. А этом ремеслу надо долго обучаться.

- Да, у парня действительно неплохо получается, - согласился я, лениво похлопывая в ладоши и пытаясь не потерять нить весёлой песни. - А он мне ранее казался хмурым и угрюмым. А сейчас вон как зажигает!

- Не зажигает, а играет, - поправила Дейдра. - Он впал в немилость в Валензоне, а потому у него отобрали всё имущество и выгнали. Так он мне рассказывал.

- А что за выгнали?

- Он сказал за то, что ночью пьяным рвал листья Юмы в храмовом саду. Духовники запрещают это делать кому-либо.

К Девелину направился кузнец Морванд, когда песенка закончилась, и что-то прошептал на ухо. Тот улыбнулся мальчишеской улыбкой и кивнул. Затем Морванд усадил свою огромную тушу рядом с ним, взял две деревянные ложки и всунул меж пальцами. Начал притопывать ножищей, посвистывать и принялся колотить ложками по колену, стараясь соблюдать такт. Я вылупил глаза, так как не ожидал, что увижу в этом мире, как играет ложечник. В своём мире я видел это неоднократно, но никак не ожидал увидеть здесь. А когда, подхватив быструю мелодию, к нему присоединился Девелин, вылупился ещё сильнее. Бабы с визгами повскакивали с мест и кинулись в пляс. Похватали парней помоложе и порезвее, подставляли им локти и кружились, высоко подкидывая колени.

- Идём танцевать, аниран! - возбуждённо воскликнула Дейдра и захлопала в ладоши. Вцепилась в левую руку и затрясла. - Это же так прекрасно!