— Он жив? Где он? — Гунтер подлетел к Курту, но тот отмахнулся от него, как от мухи. — Он уже идет к старой башне, там и встретимся с ним, если не заплутает. Дурак твой лопоухий, девку свою послушал, да остался в городе! И в каком месте ум у вас, не понимаю…девка ж она завсегда родителей будет слушать! Припугнули ее, она и рассказала, где он прячется. Хорошо хоть он услышал, да деру дал по крышам да стенам. Ну, чего стоите, вас там тоже сейчас ищут и герцогские солдаты и стража! Не найдут, так их в погоню снарядят…далеко, правда, они не побегут…лопоухий сказал, что старый Густав еще остался в городе, ну ему точно конец теперь! Марта, бери мешок, арбалет вешай за спину и за мной, еще не хватало, чтобы жена моего друга попалась этому поганому епископу с его кодлой!

Курт шел по лесу так споро, как будто по хорошей дороге, а я быстро выдохлась да по спине колотил арбалет, так что к старой башне подползала на последнем издыхании. Гунтер шел сзади меня, но и он тоже притомился, а вот Курт как и не устал вовсе. Местность пошла всхолмленная и к назначенному месту мы спускались по достаточно крутому склону, сидя на задах. Внизу шумел ручей, мы перешли его, поднялись на большую ровную площадку, на другом конце которой и были развалины башни.

— Лопоухий, выходи! — свистнул Курт. — Привел я дружка твоего, во-время успел, а то он уже в город собрался идти, новости узнавать!

— Здорово, Лукас! Как решился-то бежать? — Гунтер рвался узнать подробности побега, но тот по-мальчишески шмыгнул носом и запустил обе руки в соломенную гриву. — Ну чего ты, живой ведь…

— Живой, едва утек через вторые ворота. Там мы давно уже проход наладили, вот и пригодился. Обидно, понимаешь, Гретхен ведь так просила остаться, а потом все и выложила… как услышал, ушам не поверил, да только ноги быстрее ума оказались — арбалет за спину бросил и в окно сиганул, благо крыша рядом. По ним и ушел через улицы, пока ее родители побежали виниться страже. Через лаз утек, со стены орали вслед, но не стреляли, а в лесу на Курта напоролся, тот и отправил меня сюда, а сам за вами пошел. Ищут вас в городе, слышал, думают, что спрятались вы где-то. Затемно ушли через ворота, как вчера говорили?

— Да с похоронной командой вышли, стража отвернулась только, — подтвердил Гунтер.

— Потому и отвернулась, — поучающе сказал Курт, — что больше твоего понимают и не нравится это многим. В других землях целые отряды арбалетчиков служат и только пользу приносят, а этот сухарь придумал — «богопротивное оружие»! — передразнил он епископа. — Любое оружие богопротивно, когда оно против людей поворачивается, что ж он про это молчит? Господь нам жизнь дает, а меч отбирает. Разве правильно это? Вот то-то же…Ну, отдохнули? Поднимайтесь, пора в путь.

— Куда идем, Курт? — мне было все равно, куда, но хотелось знать ближайшее будущее хоть немного. — Просто уходим от Варбурга или есть какой-то план?

— Пока что просто уходим подальше. Смотрите сюда, — Курт начал чертить на пыльной земле палочкой непонятную схему. — Это герцогство…вот идет граница…от Варбурга два дня пешего пути. На север будет Рейхен, но туда мы пока соваться не будем. На запад — Норсет, там порядки не ах, но жить можно, к тому же в том направлении лежат земли Верфалии а туда жадная лапа Кобурга еще долго не дотянется. Южнее Норсета — Герлау, княжество маленькое, лежит за горами, но пройти туда вполне можно. Южнее Герлау и западнее Айзенштадта — Эрсен. Местность там гористая, но тоже проходимая, примечателен тем, что граница герцогства проходит по двум длинным озерам, соединенным перемычкой. Беревальдские называются. Попадешь туда без лодки — все, не уйти. Там я не бывал, но ходят слухи, что ихний герцог порядок блюдет на дорогах. За ним лежит сообщество свободных городов, которые никому не подчиняются и объединены в кантон. Вроде и не защищены особо, вроде и армии у них нет, а тем не менее на них никто не рискует напасть просто так. Были попытки, да провалились. Сейчас нам лучше всего уйти вот сюда, в сторону Герлау, где можно и в горах укрыться и в случае чего умения свои применить — обозы везде ходят, арбалетчики пригодятся. Посмотрим, что там делается, а потом дальше думать будем… Ну, пошли, пока еще светло!

До самой темноты мы шли по дороге как можно быстрее, Курт подгонял нас, обещая бросить того, кто только попробует отстать.

— Сперва на шаг отстанешь, потом на пять, а потом и вовсе сляжешь, что ты тогда за солдат? — он ругал нещадно парней, которые то и дело начинали спотыкаться. — Вместе надо держаться, хоть в бою ты, хоть в трактире. Тогда только и выживешь, понял?

Последнее адресовалось Лукасу, который едва переставлял ноги и тихо шипел на понукания. Гунтер шел бодрее, но сопел и молчал, я механически переставляла ноги, стараясь не думать о дороге. Ну ведь остановимся же мы где-нибудь…

Отойдя в сторону от тракта, мы спустились под горку, повернули и попали на небольшую полянку, на краю которой журчал маленький ручеек, вытекавший из-под большого камня. Сразу навалилась бешеная усталость, все повалились на траву, тяжело дыша и сбрасывая мешки и арбалеты.

— Рано валяться, — Курт пнул Гунтера ногой, — бери котелок и иди набери воды, а ты, — пинок под зад Лукасу, — марш за валежником. Скоро темнота упадет, как ночевать собираетесь?

— Знамо, как, — Гунтер неохотно поднялся и поплелся к ручейку, — костер разведем да дежурить будем. Ходил я уже с отрядом, ученый.

— Это ты там умный был, потому что с тобой народу полно шло, а здесь нас четверо только. Марта, давай потроши мешки да занимайся ужином, потом лежать будешь. Здесь все равны, хоть ты кто будь, — Курт оглядел место стоянки и начал срубать склон холма, делая под ним небольшое углубление. Потом пошел срезать ветки с кустов, укладывая их поближе к склону. — Лукас, куда ты запропастился, чертов сын? Тащи хоть что-нибудь для костра, нам еще пожрать надо приготовить!

Весело трещал костер, разложенный полукольцом у срезанного холма, мы уже доели кашу и попили кипятку с зелеными листочками черники и брусники, в изобилии сорванными буквально под ногами. Курт распределил дежурства — сперва поставил меня, потом Гунтера, потом себя, а под утро — Лукаса и они повалились спать. На последний вопрос, что делать, если кого увижу, хрюкнул в воротник: «Бей, утром разберемся…»

Ноги болели жутко — в Варбурге столько ходить и в таком бешеном темпе не приходилось. Сполоснув горевшие пятки в ручейке, я прислонилась спиной к холму, держа на коленях заряженный арбалет. Сейчас лето, значит, дикие звери должны быть сытыми и на людей не нападать. Самые опасные здесь — медведи и волки, надеюсь, что их отпугнет огонь. Человек еще опасней, но мы ушли в сторону от дороги, возможно нас и не заметят, тем более, что ночью по дорогам почти никто не ходит. Шумы и шорохи в лесу настораживали, но трещали дрова в костре, давая приятное тепло и лезли в голову самые различные мысли о прошлом и будущем. Кто-то тяжело прошел, ломая сучья, постоял, посмотрел на возможную добычу и попер своей дорогой. Неслышно пролетела летучая мышь, видная на фоне звездного неба, а из ближайших кустов на меня посмотрели зеленые глаза. О-па, кто это пожаловал к нам?

— Эй, ты чего тут забыл? Жрать у нас нечего, сами голодные, только кашу и ели… — приподнимая арбалет, я прицеливалась в ночного гостя, разговаривая с ним для собственной храбрости. — Ты бы шел отсюда подальше, а то у меня трое мужиков лежат, так они тебя сожрут за милую душу.

Глаза мигнули и я спустила тетиву, которая низко дзыкнула. Глаза пропали, зато заворочался Курт.

— С кем ты тут разговоры ведешь? Парни вроде спят, — покосился он на соседей. — Стреляла? В кого?

— Глаза тут были, зеленые такие, вот и выстрелила, — начала оправдываться я.

— Лиса приходила наверное, завтра шкурку поищем. Гунтер, подымайся, твоя смена стоять!

Пока парень продирал глаза, я уже крепко спала.

Ночью и впрямь приходила лиса — в кустах зацепились ошметки рыжего пуха, но крови не было и я обрадовалась, что не убила зверя просто так. Подобрала свой болт и сунула в мешок к остальным, уже вымытым от крови. Заварили кашу, поели и тронулись дальше в путь, отмеряя километры дорог все дальше и дальше от Варбурга.