Ответ на этот вопрос она могла получить прямо сейчас, потому что ее уверенность, что в спортзале никого нет, развеялась, как дым, стоило ей войти. Влад Орлов, собственной персоной, в спортивных темно-синих шортах и голым торсом самозабвенно тягал тяжеленную штангу в положении «лежа». Удивление, вперемешку с раздражением, не помешало девушке в течение нескольких секунд полюбоваться, как сокращаются мышцы на рельефных плечах мужчины, а бугрящиеся от напряжения бицепсы могли бы смело красоваться на рекламных разворотах журналов.

— Боже, какие люди! — чересчур громко воскликнул Орлов, заметив нежданную гостью. Положив штангу в держатель, он резко сел, распрямив плечи, и играя мышцами. Дина криво улыбнулась, понимая, что он делает это специально. Красавчик, блин…. Она посмотрела в покрытое испариной лицо.

— Добрый вечер, не ожидала застать тебя здесь. — сказала она. Он мрачно ухмыльнулся, сняв наушники и потянувшись за полотенцем, обтер пот с лица и шеи, прошелся по груди.

— Взаимно, Дина. — бросил он, отдышавшись. — Решила привести себя в форму. Ох уж эти перемены. Когда женщина меняет имидж и начинает заниматься фигурой, вывод напрашивается сам собой. Или она влюбилась, или начиталась специализированной литературы.

— Ни то, ни другое, Влад. — парировала она. — имидж я не меняла. Только покрасила волосы, и обновила гардероб, а к спорту меня приучила мама с детства. У меня даже разряд имеется по художественной гимнастике.

— Да ты что! — с сарказмом воскликнул Влад, вставая на ноги, и бросая плеер на кожаную поверхность тренажера. Два метра мускулистой массы подействовали на нее сокрушающее. Девушка невольно сделала шаг назад, что не укрылось от зоркого ока Орлова, иронично улыбнувшегося в ответ. — Теперь мне понятно. — продолжил он, прищурив непростительно синие глаза.

— Что понятно? — спросила Дина, скрестив руки на груди. Под спортивной майкой у нее не было бюстгальтера, и Динара не хотела, чтобы он оценивал не невыдающиеся достоинства.

— Откуда у нас такие стройные ножки. — лениво скользнув взглядом по нижней части ее тела, одетой в облегающие бриджи. Измайлова скопировала его взгляд, уставившись на его сильные длинные ноги.

— Ножки? Ты уверен, что их можно назвать так… уменьшительно? — парировала Динара.

— Шутим? Ну-ну. — полотенце последовало вслед за плеером. У него просто страсть к разбрасыванию вещей.

— Я пойду, не буду тебя смущать. — неожиданно сказала она, заметив, что взгляд мужчины становиться все более настойчивым.

— Смущать меня? Ты серьезно? — усмехнулся он.

Дина уже почти развернулась к двери, жалея, что затеяла вечерний спортивный сеанс.

— Спокойной ночи. — сказала она, бросив в его строну прощальный взгляд, но Влад не отпустил ее. Нет, он даже не коснулся, просто посмотрел так, что внутри все оборвалось.

— Поговори со мной. — странным тоном попросил он. От изумления девушка даже рот открыла, совсем, как героиня вампирской саги. — Столько людей в доме, а поговорить не с кем.

— Боюсь, что дело не в людях. — ответила Динара, почему-то снова повернувшись к Владу.

— Согласен. — вдруг выдохнул он, а Измайлова искренне надеялась на очередную саркастическую реплику. — Пошли, побегаем. — Влад кивнул в сторону двух рядом стоящих беговых дорожек. — Заодно обсудим наше сотрудничество.

Дина послушно направилась за ним в сторону тренажеров. Бегать она любила. Частенько вставала перед работой на час пораньше, чтобы пробежаться по парку и успеть принять душ.

— Наше сотрудничество? — переспросила Дина, касаясь пальцем дисплея, поверхность под ее ногами пришла в движение.

— Да. Ты не передумала отдать в печать свои творения?

— Будто меня кто-то спрашивал. — повела плечами Дина. — Если Кирилл не против, то мне все равно. — Я никогда не собиралась издаваться. Сказки для детей — это просто хобби. Я никакого особенного таланта за собой не замечала. С детишками лажу — это да, но как писатель — точно не созрела. Не хватает жизненного опыта, да и сама я мало читаю, нет времени.

— Жизненного опыта ты быстро наберешься, если останешься здесь подольше. — улыбнулся Влад, глядя перед собой. Он уже бежал, а она все еще еле перебирала ногами. — А много читать для автора не обязательно, главное — правильно мыслить.

— Ну, честно говоря, кое-что я успела прочитать. И заметила, что как раз с правильными мыслями в современных произведениях туговато. Например, твой роман.

Влад откинул голову и громко рассмеялся. Динара прибавила скорость, чтобы скрыть смущение и неожиданное волнение. Она никогда не видела, чтобы Орлов смеялся, да еще так искренне, от души.

— Ты забавная, — тяжело дыша от нагрузки и продолжительного взрыва смеха, сообщил он. — И за сегодня мне второй раз припоминают мой единственный роман, который я написал в двадцать пять лет. Предыдущий критик назвал его «ужасным». Но он разошелся многотысячным тиражом. Знаешь, почему?

— Нет. — покачала головой Дина, резинка сползла с густой гривы волос, и она подняла руки, чтобы собрать рассыпавшиеся по плечам волосы.

— Потому что он отражает все пороки современного мира. Я честно сказал о том, что остальные скрывают глубоко в тайниках своей души, или что там у них от нее осталось. И людям понравилась моя откровенность. Цинично, грубо, пошло, жестко, но правдиво и искренне. Этим романом я сказал все, что хотел, больше у меня нет желания творить. Может, однажды мои взгляды на мир изменяться, и я напишу что-то доброе и позитивное.

— Ты сильно обобщаешь, Влад. — не согласилась с ним Динара. Она повернулась и на мгновение их взгляды встретились. — Есть и другие люди, которые не идут на поводу у своих инстинктов и алчности.

— Не хватает смелости. — быстро ответил Влад. — Уверенности в себе. В каждом изначально заложен инстинкт выживания, выживания любым путем. Мы все животные, Дина. Есть те, кто рожден побеждать, тот, кто смел, и умеет рисковать; и другие — побежденные, трусливые приспособленцы, бесхребетные рыбы-прилипалы.

— Значит, я — бесхребетная рыба-прилипала? Потому что не иду по головам в достижении очередного блага, не использую людей в своих целых, не пью, не колюсь и не сплю с кем попало, не потворствую, как ты говоришь, врожденным инстинктам.

— Ты еще молода. Я тоже был идеалистом до… восьмого класса. — Влад снова хохотнул.

— И что случилось в восьмом классе? — полюбопытствовала Динара.

— Напился в первый раз. И узрел истину.

— Ты — циник.

— Да, и не стыжусь признавать сей факт. Я тот, кто есть, и не притворяюсь кем-то другим.

— Но и гордится нечем.

— Это как посмотреть. — не согласился Влад. — Будь я замечательным и правильным, то сидел бы сейчас в отцовской хибаре на окраине города, считал гроши, протирал штаны в офисе или надрывался на станке, а по вечерам возвращался бы к толстухе жене с тремя голодными детишками и пил пиво, уставившись в телевизор. И чем бы я гордился?

— Ты утрируешь. Есть хорошие писатели, артисты, художники и ученые, достигшие достатка только своим талантом.

— Ты действительно в это веришь? — иронично спросил Орлов, повернувшись к Динаре. Она смотрела на него с вызовом и возмущением. Он едва сдерживал смех. — Я вижу, что веришь. Может, и есть такие счастливчики, но их единицы. Но, как быть, если нет никакого таланта? Если нет возможности открыть бизнес и необходимых для этого средств и связей?

— Ты не прав сейчас. Ты умен, и ты отличный писатель, просто пишешь не о том. Я не совсем понимаю, о чем мы сейчас говорим. Меня вовсе не интересует, сколько у тебя денег и откуда они взялись, я…. Я осуждаю твой образ мышления, поведение, отношение к людям. У тебя ужасный характер, с тобой сложно общаться, и ты производишь очень угнетающее впечатление, не смотря на яркую внешность.

— Господи, это крик души? — скептически заметил Влад. — Достал я тебя, да?

— Есть немного. — согласилась Динара, немного обескураженная спокойной реакцией на нелестную оценку его личности.