Вопросы, вопросы и еще раз вопросы… И даже непонятно, с какого бока к ним подступиться. А уж о природе пространственного кокона, отгородившего эту планетную систему от всей остальной Вселенной, и говорить незачем. Эта загадка явно ему не по зубам. В душе, конечно, теплилась надежда, что где-то там, за чертой чудовищно искривленного пространства, висит земная исследовательская база и пытается пробиться к нему на помощь. Но если уже до конца быть реалистом, то всерьез полагаться на это ему не следует.

Насколько он сейчас понимал, земляне наткнулись на этот кокон не вчера.

И пробиться в него никому еще не удалось. Кроме как собственно ему, Нику. Но это разговор особый, потому что, как он это проделал, непонятно даже ему самому. Остается надеяться, что приборы или наблюдатели с исследовательской базы зафиксировали момент вхождения «Валькирии» в этот участок пространства. Хотя тоже не факт. Если учесть, что он шел в режиме нуль-прыжка, да еще и по произвольно взятым координатам выхода. Ник почувствовал, что краснеет. Более идиотской ситуации представить было невозможно.

«Так, – остановил он себя, – сейчас не время заниматься самобичеванием.

Все уже решено и не раз обговорено. Идем на поиски Старого Города.

Шептун надеется найти там ответы на свои вопросы, а я на свои. И что-то мне подсказывает, что они пригодятся нам обоим. Вот только еще этот приближающийся Исход. Совершенно, скажем, некстати. Сколько он про него слышал, даже пришлось лично участвовать в Праздновании, к нему приуроченном, а так толком ничего и не понял. Такое ощущение, что все его с нетерпением ждут и одновременно боятся. Ну да ладно, переждем эту напасть под защитой крепостных стен и отправимся прямиком в Лес. И если это не просто красивая легенда и Старый Город действительно существует, я его обязательно найду. Хотя бы только потому, что у меня другого пути нет. Провести остаток жизни в деревне охотников в ожидании чудесного вызволения, это не по мне. Я, скорее, с ума сойду от бесплодного ожидания».

Резкий порыв ветра вернул его к реальности. На пыльную дорогу упали первые капли дождя. Вокруг стояла неестественная тишина. Нет, гул от раскатов грома не стихал ни на секунду со вчерашнего вечера, когда они с Шептуном увидели далеко у горизонта всполохи первых молний. Сейчас же он обратил внимание на то, что не слышит привычного лая собак, мычания коров, блеяния коз. Замолчали даже вечно стрекочущие насекомые. Тут Нику пришло в голову, что на этой планете он ни разу не встречал птиц. Домашних, похожих на земных индеек и петухов, в деревнях, мимо которых они следовали, было предостаточно. Как, впрочем, и в Великом Городе. А вот диких, парящих высоко в небе нет. Точно, ни разу не видел. Ни здесь, ни за Быстрой Водой. Тут Ник остановился как вкопанный. «Двоечка вам, курсант, за невнимательность!» – в памяти всплыла любимая фраза Петра Овсянникова, начальника курьерской службы, куда Ник был приписан чуть больше года назад для прохождения стажировки. Только сейчас он осознал, что за естественным водоразделом, называемым местными жителями Быстрой Водой, находится совершенно иной мир, разительно отличающийся от этого. Там господствует другая флора и фауна. Другая трава, непохожие кустарники и деревья, совершенно разные виды животных, будто разделенные от местных миллионами лет эволюции.

Прокручивая сейчас в голове события, которые происходили в тот день, когда они паромом переправлялись через реку, Ник вспомнил, что тогда он был удивлен разницей в техническом оснащении жителей Прилесья и горожан. Да, точно. Он так и подумал, что перенесся из неолита прямиком в средневековье. А вот резкое различие между животными и растениями как-то от него ускользнуло. Вероятно, от обилия новых впечатлений. Но все-таки надо на эту тему при случае с Шептуном поговорить. К Ситу обращаться с этой просьбой совсем не хотелось. «Заведет опять свою любимую песнь о моем степном происхождении, до вечера не остановишь».

– Сит, стой! – раздался из повозки скрипучий голос Шептуна, – да останови ты, наконец, эту безмозглую скотину!

Старик, с деланым трудом, как почему-то всегда казалось Нику, покряхтывая, слез с повозки и, задрав голову, уставился вверх. Темные грозовые облака приближались, заволакивая небо от самого горизонта. Уже можно было различить струи дождя, низвергающиеся по всему фронту на землю. Молнии били беспрестанно, а раскаты грома слились в непрерывный монотонный гул.

Старик что-то произнес, но его слова утонули в грохоте от ударившей, уже неподалеку молнии.

– Что ты сказал, Шептун? – Нику пришлось повысить голос, чтобы перекричать громовые раскаты.

– Да говорю, что до переправы нам не успеть! Очень уж быстро нагоняет! – Старик махнул рукой в сторону горизонта. – Нам надо срочно найти укрытие. Если меня память не подводит, чуть дальше, вон за той рощицей, стояла хижина пастухов. Надеюсь, что она и сейчас там, поди не развалилась. – Шептун еще раз подозрительно глянул на нагоняющие их свинцовые тучи, потом, кряхтя, влез в повозку и бодро скомандовал: – Давай, Сит, что встал, как неживой? Гони кобылу! Скоро, сдается мне, нам не идти, а впору плыть придется!

Сит в ответ что-то, по своему обыкновению, проворчал, но все же принялся что есть мочи подстегивать неспешное животное.

Они сидели вокруг старенькой, выщербленной во многих местах печки. Она была сложена из обработанного камня и когда-то давно исправно служила своим хозяевам. Сейчас из множества прорех в дымоходе сочился дым, скапливаясь сизой дымкой под потолком. Глаза уже начинали слезиться. Ник несколько раз с силой зажмурился. Но в их положении привередничать не приходилось. Стена дождя докатилась до путников, когда те были уже в ста шагах от избушки, сиротливо стоящей у самого края рощи. Одежда мигом промокла, но им пришлось еще несколько раз возвращаться под ливень, перетаскивая свою поклажу из повозки в дом. Сит не поленился разнуздать усталую кобылу и мокрый с головы до пят последним вбежал в дом.

Ник, голый по пояс, сидел, прислонившись спиной на шершавую глиняную стену, и отрешенно смотрел, как по горячему дымоходу, шипя, бегут тонкие ручейки воды и, стекая на пол, образуют пока небольшую лужицу. На улице поливало как из ведра. В прямом, а не в переносном смысле.

Ему вспомнилась недельная поездка с классом в устье реки Амазонки в самый разгар сезона дождей. Правда, тогда от непогоды их защищал прозрачный и полностью герметичный купол туристической базы. Как же она называлась? Кажется, «Следопыт». Да, точно – «Descobridor»[1]. Купол можно было по своему желанию делать абсолютно прозрачным или, наоборот, полностью затемнять.

Ник непроизвольно улыбнулся, припомнив, как они все стояли, прижавшись лицами к стеклу из полипласта, и с любопытством наблюдали низвергающуюся с неба водную завесу. Ливень был настолько плотным, что невозможно было различить что-нибудь уже за несколько шагов. Вдруг из-за пелены дождя выскочило несколько диких животных и со всего маха налетело на прозрачную стену. Девчонки завизжали и все от неожиданности шарахнулись в разные стороны. Ник споткнулся и, не удержавшись на ногах, оказался сидящим на пыльной земле.

Одноклассники над ним потом подтрунивали до самого возвращения домой. Дольше всех не унималась, конечно, всем известная язва Светка Синицына. Можно подумать, что только он один тогда испугался. Бедные животные, а это были капибары – большие безобидные зверьки, внешне напоминающие морских свинок, только значительно крупнее, примерно в метр высотой в холке, – с обиженным видом ушли обратно в дождь.

От греха подальше, чтобы еще какой-нибудь зверь не пострадал, купол тотчас же затемнили, сделав его видимым для диких обитателей джунглей.

– Сит, не надо, больше не подкидывай дров, а то задохнемся, не ровён час. – Шептун длинной палкой пошуровал в печке. – Пусть еще немного прогорит, потом добавим.

– Шептун, а что это так небо прохудилось-то? Будто это сама Быстрая Вода нам на голову льет? – Мальчик опасливо покосился на быстро набухающие темные подтеки по углам хижины. – Долго теперь так будет?