Там могло быть что угодно, кто угодно.

Но это была Ребекка.

Даже со своего места на пляже я видел ее ярко-красные щеки, когда она выглядывала из-за края обрыва. Я позвал ее вниз, и мгновение колебания, прежде чем она кивнула и исчезла.

Теперь остается только ждать.

Просто нужно дать ей пару минут, чтобы привести сюда свою милую задницу, а потом мы поговорим. У нас будет хороший, долгий, приличный разговор, и мы разберемся с этим, между нами, потому что я не могу больше провести ни минуты, не называя ее своей.

Я буду ждать ее до конца времен, и буду называть ее моей. Возможно, она не готова принять то, что я предлагаю, но я все равно предложу. Все равно дам ей знать, что все будет хорошо. Все будет в порядке.

Наконец, Ребекка выходит из-за деревьев.

Она красивая.

Она также в форме тигра.

— На самом деле? — Я поднимаю бровь. Она смотрит на себя сверху вниз, а потом снова на меня, как бы говоря: «что?».

Я встаю и подхожу к ней. Она стоит совершенно неподвижно, и я кладу руку ей на голову.

— Ты скрываешь от меня свое прекрасное тело, Ребекка. Все нормально. Я понимаю, что ты можешь быть немного застенчива. В конце концов, это первый раз, когда ты видишь меня голым, и это будет первый раз, когда я увижу тебя, но тебе не нужно бояться.

Она не двигается, но я слышу, как бьется ее сердце.

Хорошо.

Ребекка не безразлична к этому.

Я гладил ее мягкий мех, потирая шею и спину. Затем подошел к ее голове. Она виляла хвостом, пока я ее гладил. Практически мурлыча. О, да, моя милая Ребекка взволнована.

— Ты великолепная тигрица, милая, — говорю ей. — Я никогда не видел никого с таким красивым мехом. Ты прекрасно заботишься о себе.

Тогда я делаю то, чего никогда раньше не делал.

Делаю то, чего не ожидал сделать.

Что-то, что шокирует нас обоих, но это так естественно.

Я опускаюсь перед ней на колени и смотрю в ее прекрасные тигриные глаза.

— Но я думаю, что пришло время позволить кому-то другому позаботиться о тебе, Ребекка. Ты проделала такую хорошую работу, заботясь о себе. Ты была такой храброй. Такой смелой. Крис бы гордился тобой, дорогая, но ты не думаешь, что он хотел бы, чтобы ты была счастлива?

Ребекка не двигается. Она просто смотрит на меня, наблюдает, и думаю, что ее сердце может немного разбиться. Я знаю, что оно мое.

— Ты через многое прошла, детка. Ты столкнулась со всем миром в одиночку. Ты сделала все это, и ты сделала это без чьей-либо помощи, но ты больше не должна делать это одна, Ребекка. Тебе больше не нужно быть одной.

Прежде, чем я осознаю, что происходит, она обращается, и затем она свернулась калачиком на земле, рыдая. Я обхватываю Ребекку и нежно сажаю к себе на колени. Мои руки обвиваются вокруг нее и гладят ее волосы.

— Все в порядке, детка, — шепчу. — Все будет в порядке.

Она плачет и плачет, но в конце концов, ее слезы прекращаются, и я продолжаю ее гладить, обещая, что все будет хорошо, твержу ей, что никуда не денусь.

— Я слышала, что ты сказал, — наконец говорит она.

— Что ты слышала?

— Что ты любишь меня. Это правда?

— Правда.

— Я тоже тебя люблю, Брэндон.

Целую ее в лоб, но больше ничего не говорю. Я обожаю Ребекку, но это невероятно эмоциональный момент. Я беспокоюсь, что, если скажу что-то не то или слишком сильно надавлю на нее, она начнет нервничать и испугается.

Не хочу, чтобы она сбежала.

Не хочу, чтобы снова осталась одна.

— Ты очень по нему скучаешь, — наконец говорю. — Ты говорила эти слова кому-нибудь с тех пор, как потеряла Криса?

— Я этого не делала, — она качает головой. — С тех пор как он умер, у меня даже не было свиданий.

— С тех пор ты ни с кем не встречалась?

— Я занималась сексом, — поясняет она. — Но не ходила ни на какие свидания. Почему-то это казалось неправильным. Более неправильным, чем секс, знаешь ли, — девушка тихо смеется. — Секс может быть просто сексом, особенно когда ты оборотень. Секс — это биологическая потребность. Понятно, что иногда нужно освобождение, но свидания? Обниматься? Смотреть бесконечные сериалы вместе? Все это очень личное. Эти вещи требуют, чтобы ты отдал немного себя, немного своего сердца.

— Я буду рядом с тобой, когда ты захочешь смотреть сериалы, — говорю, и Ребекка мягко шлепает меня.

— Придурок, — бормочет она.

— Но я же твой придурок.

— Он был моим лучшим другом, Брэндон. Моим лучшим другом, а потом просто ушел. Мы все делали вместе. Когда он умер, я не просто потеряла любовника, я потеряла часть себя. В моей жизни была огромная, зияющая дыра, и я не знала, что делать.

— Но ты выжила, — говорю ей. — Ты самая сильная женщина, которую я знаю.

— Когда полицейский оказался у моей двери, — шепчет она, — я знала. Знала, что они собирались мне сказать. Конечно, копы никогда не приходят к тебе, если у них нет плохих новостей. Мы все это знаем. Просто не думала, что это когда-нибудь случится со мной. Не в моей жизни.

Прижимаю Ребекку к себе еще крепче.

— Его сбила машина, когда он переходил улицу, Брэндон. Он просто шел через улицу, а водитель писал смс за рулем. Не мог дождаться, чтобы отправить свое сообщение, и теперь я вдова. Это был даже не пьяный водитель. Это была даже не такая уж большая машина. Просто какой-то парень, который переписывался со своей девушкой и спешил домой.

— Мне очень жаль, Ребекка. Мне очень жаль.

— И хуже всего то, что я не успела попрощаться. Знаешь, они отвезли его в больницу. Пытались спасти его. Сделали все возможное, но не смогли сохранить ему жизнь. Они не смогли спасти мою пару. Они не смогли спасти Криса.

Ребекка долго плачет у меня на груди, и я плачу вместе с ней. Это несправедливо. Несправедливо и не нормально. Не совсем нормально. То, что с ней случилось, ужасно, очень. Никто не должен иметь дело с тем, через что она прошла.

Никто не должен с этим разбираться.

— Я не Крис, — говорю через некоторое время. — Я никогда его не заменю. Ты всегда будешь любить его, но знаешь, что, Ребекка? Думаю, у тебя большое сердце. Ты лучшая женщина, которую я когда-либо встречал в своей жизни. Ты добрая и милая. Замечательная и заботливая. Всегда ищешь что-то хорошее в этом мире. Ты невероятная. Потрясающая.

Она смотрит на меня и ее глаза сверкают, когда встречаются с моими.

— Думаешь, в твоем сердце найдется место для двоих? — Спрашиваю.

— Кажется, у меня есть место для двоих, — говорю ему.

Я не знаю, что буду делать завтра.

Не знаю, где буду через пять лет.

Не знаю, что будет с книжным магазином.

И я не знаю, что собираюсь приготовить на ужин.

Но знаю одно, что Крис тоже хотел бы, чтобы я была счастлива. Он хотел бы, чтобы я нашла какую-то радость, свое место в этом мрачном мире. Он бы хотел, чтобы я была с Брэндоном.

Крису понравился бы Брэндон.

Поэтому, когда Брэндон целует меня в лесу, я не чувствую страха или вины. Не чувствую подавленности. Я не чувствую ничего, кроме покоя. Ничего, кроме радости.

И целую его в ответ.

Крепко обнимаю мужчину за шею и притягиваю к себе. На вкус он как рай: теплый мед, смешанный с ягодами. На вкус он как медведь, а не волк, но он весь мой, так что мне все равно. Я целую его, целую, и целую, и целую.

Потом еще немного поцелуев.

Наконец, Брэндон отступает, и я стону в знак протеста.

— Я люблю тебя, Ребекка, — говорит он. — Но не собираюсь брать тебя прямо здесь, в лесу.

— Почему бы и нет? — Отчаянный голос слышно на всю округу, я оглядываюсь по сторонам. — Здесь никого нет.

— Потому что наш первый раз будет идеальным, — говорит он. — И я собираюсь спариться с тобой, Ребекка. Поставить метку и показать всему миру, что ты моя.

— Да? — Поднимаю бровь. — Это обещание?

— Немного ванильное обещание, — говорит Брэндон, протягивая мизинец.