Если Инар не соврал, то Скёлль, видимо, потерял многих воинов в Эофервике и теперь не хотел терять новых — пусть их и больше, но за победу им придется дорого заплатить, Скёлль объявил Сигтрюгру войну, проиграл первый бой, и, думаю, для защиты от мести моего зятя нуждался теперь в каждом воине, Или я так надеялся.

Солнце уже низко опустилось, скрываясь за темнеющими тяжелыми облаками. Порывы ветра принесли дождь, теперь он моросил непрерывно. Мы проезжали усадьбу, окруженную тяжелым частоколом, над крышей большого дома курился дым, Я понимал, мои уставшие люди надеялись, что мы нападем на маленькую усадьбу, и они получат тепло и кров. Но остановиться сейчас означало пригласить наших преследователей осадить это место, и потому мы ехали дальше сквозь сырой сумрак.

— Значит, вы проиграли. — сказал я Инару, — Как?

Он рассказывал эту историю пока мы ехали в темноте. Молодые воины, досаждавшие нам, бросили свою погоню и повернули назад, чтобы соединиться с более крупной группой, которая, похоже, удовлетворилась тем, что согнала пае с дороги через болота, В угасающем свете, сквозь струи дождя, я увидел, что они останавливаются, Я решил, что они собрались потребовать ночлега в поместье, которое мы проехали.

Инар неохотно поведал мне, что, штурмуя Эофервик, Скёлль больше всего полагался на скорость — как можно быстрее пересечь обширную равнину у города, захватив гарнизон врасплох, но промедлил перед тем, как сойти с холмов.

— Где? — спросил я.

— В каком-то селении. — Инар пожал плечами. — Там пещера.

— Почему Скёлль остановился?

— Из-за погоды. Когда мы покидали дом, было не так уж холодно. Мы думали, что пришла весна, но зима вернулась, и быстро.

— Вы укрылись от холода?

— Нам пришлось! Мы едва видели сквозь метель.

— Сколько времени вы там выжидали?

— Всего день. — Один день, совсем недолго, но для планов Скёлля он стал фатальным. — Они узнали, что мы идем. — горестно продолжал Инар. — видно, кто-то предупредил, И колдун сказал Скёллю не нападать на город. По крайней мере, люди после так говорили.

— Разве Скёлль не прислушивается к советам своего колдуна? — спросил я.

— Обычно — да. — коротко ответил Инар, похоже, ему не хотелось говорить о знаменитом колдуне Скёлля.

— Так почему Скёлль все же атаковал?

— Мы зашли так далеко. — сказал Инар. — и Снорри. — его голос упал.

— Снорри — это колдун? — спросил я.

— Колдун.

— Он сказал Скёллю не нападать на город?

— Люди так говорили. — неохотно ответил Инар, он явно не желал обсуждать колдуна. — Но не всегда можно понять слова Снорри, Иногда он говорит загадками.

— Но люди его боятся? — продолжал выспрашивать я.

— Снорри жуткий. — Инар понизил голос. — Когда он на тебя смотрит.

— Я думал, Скёлль его ослепил?

— Ослепил, но Снорри Все-таки видит! Он смотрит в будущее, А в бою. — его голос снова затих.

— Что в бою? — спросил я.

— Он вглядывается во врагов. — голос Инара благоговейно затрепетал. — и они умирают!

— А в Йорвике не сработало. — презрительно усмехнулся я.

— Снорри не пошел в город. Несколько дней он был слишком слаб, чтобы призывать богов. Но когда Снорри в силе, Скёлль всегда побеждает. Всегда! Слепец смотрит, и живые умирают.

Слепой колдун, способный видеть будущее и убивать взглядом? Значит, Снорри видел меня в своих снах? Это он меня проклял? Я коснулся молота и ощутил пустоту — видно, боги меня оставили, В темноте я не мог найти знака, который давал бы надежду, К этому времени большинство из нас спешились и вели своих лошадей в поводу. Ночь стояла туманная, тоскливая и сырая. Даже сели бы воины позади нас вздумали продолжать погоню, в этой мерзкой тьме у них не было шансов. Мы спотыкались и, наконец остановились там, где несколько голых зимних деревьев дали нам что-то вроде убежища, Я мечтал разложить костер, но не смел. Оставалось только страдать от холода и сырости в темноте.

Мы привязали обоих пленников к дереву.

— Так что случилось, когда вы дошли до Йорвика? — спросил у них я.

— Они пригласили нас в город. — ответил из темноты второй пленный, молодой воин по имени Ньялль.

— Пригласили, вас?

Он объяснил, что Скёлль выслал вперед небольшую группу, человек тридцать. Никто из них не был одет как воин, они прикинулись путешественниками.

— Они должны были сказать, что хотят купить корабль. — вставил Инар. — А остальные ожидали в паре миль западнее того места.

Неплохой был у Скёлля план. Кучка людей, даже без кольчуг, не казались угрозой гарнизону Сигтрюгра, Инар рассказал, что тридцать всадников проскакали через деревню, что раскинулась на западном берегу Юза, и пересекли Римский мост. После они должны были дойти до юго-западных ворот с массивными каменными башнями и высоким боевым помостом.

По словам Инара, знаком, что те тридцать воинов захватили ворота и можно входить, стал флаг Скёлля на одной из башен ворот, Скёлль послал туда лучших людей.

— Ульфхеднаров?

— Ульфхеднаров. — подтвердил Инар и потом продолжил рассказ. — Скёлль повел их, но это оказалась ловушка. Они дали нам взять ворота, но перегородили баррикадами улицы, а за баррикадами стояло войско, А когда сотня наших вошла в город, у реки появился другой отряд и отрезал их. Они встали в стену щитов, чтобы не дать остальным нашим пересечь мост, и воины внутри города оказались в ловушке.

— И их просто вырезали. — с наслаждением вставил Финан.

— Большинство, да.

— Большинство. — повторил я. — Ты хочешь сказать, что Скёлль был внутри города?

От порыва ветра с ветвей дождем посыпались капли.

— Скёлль — ульфхеднар. — сказал Инар, Десять воинов не устоят против Скёлля. — в его голосе послышался трепет. — Он с двадцатью своими воинами-волками пробился через ворота обратно, и они атаковали стену щитов, перегородившую мост. Мы тоже атаковали, с другой стороны реки, и прорвались. Мы обагрили реку их кровью, но ворота города к тому времени оказались закрытыми.

Итак, бросок Скёлля через Британию не удался.

Его колдун не ошибся, защитники Эофервика сорвали его планы, и потому, чтобы компенсировать своим людям ущерб, Скёлль повел их разорять обширные земли фермеров вокруг города, захватывать добычу, рабов и скот, а потом они двинулись назад, за холмы Кумбраланда.

— А Сигтрюгр не преследовал вас? — спросил я.

— Его там и не было.

— Он ушел на юг. — угрюмо добавил Ньялль.

— Мы захватили священника. — объяснил Инар. — и он сказал, что Сигтрюгр повел людей на Линдкольн. — незнакомое имя он произнес неуверенно.

— мерсийцы. — мрачно констатировал Финан, Он имел в виду, что должно быть, была угроза Нортумбрии на южной границе с Мерсией, и Сигтрюгр повел своих воинов, чтобы усилить гарнизон Линдкольна.

Я слушал, как дождь стучит по лишенным листьев деревьям, и чувствовал себя растерянным от неведения. Может Эдуард Уэссекский вторгся в Мерсию? Линдкольн осажден? Единственное утешение я находил в том, что Эофервик устоял, и в бою у городских ворот норвежцев разбили.

Кого бы Сигтрюгр не оставил командовать гарнизоном Эофервика, он оказался умен, использовав для обороны города ту же тактику, что датчане применили в день гибели моего отца, Я тогда был еще ребенком, которому запретили сражаться, и я наблюдал, как нортумбрийская армия атаковала через огромную дыру в стене Эофервика, Эту дыру оставили специально — как только войско моего отца прошло через эту брешь, оно оказалось перед новой стеной — баррикадой, окружавшей пятачок смерти, В тот день датчане перебили многих.

Их поэты воспевали эту победу. Суровые слова сопровождались бренчанием на арфах, и я все еще помню эту песнь, и иногда сам ее напеваю — и не из горечи от гибели отца, а в знак признательности. Именно в день этой резни Рагнар захватил меня в плен.

Я был его рабом-саксом, а стал для него как сын, Я любил его как отца, Я назвался Утредом Рагнарсоном и принял его веру, стряхнул с себя христианство, как змея сбрасывает старую кожу, Я вырос, считая себя датчанином, хотел быть им, но судьба привела меня снова к саксам, Wyrd bid ful arad, Судьба неумолима.