…Зло может быть уподоблено раку, который, не имея собственной сущности, паразитирует не живой клетке, на организме, разрушая и умерщвляя их. Правда, в отличие от рака, зло заразительно: чем дальше личность отстоит от Бога (который есть источник всякого бытия), тем больше возможность заражения злом, тем зло опасней» (выделено мной. — А.Д.).

По мнению средневековых философов-схоластов, в своем падении бывший ангел света и преданные ему ангелы отчасти утратили свою бестелесную ангельскую природу, превратившись в материю. Но их материальность до конца не обрела формы каких-либо существ.

Писали еще, что та материальность как бы «разрежена между телесным» — то есть представляет собой лишь «злые частицы, а не злые существа». Очевидно, следуя за Демокритом, некоторые авторы полагали, что дьяволы-демоны состоят из «отдельных атомов огня».

В нашем мире Сатана не присутствует; наличествует лишь его замысел — частички его ненависти к миру.

Скатывание «Я» в бездну хаоса, растворение личности вследствие воздействия галлюциногенов можно легко выразить одной фразой: «Небытие души, имеющее свою активность в человеческой воле»…

Схожие мысли, наверное, и позволили великому поэту Шарлю Бодлеру в уже упоминавшейся нами книге написать следующие слова:

«Я хочу определить и проанализировать нарвственное опустошение, причиняемое этой опасной и соблазнительной гимнастикой души (имеется в виду прием наркотиков. — А.Д.) — опустошение столь великое, опасность столь глубокую, что люди, которые выходят из борьбы, отделавшись лишь незначительными повреждениями, кажутся мне храбрецами, ускользнувшими из пещеры многоликого Протея, Орфеями, победившими преисподнюю. И пусть мой способ выражения принимают, если угодно, за преувеличенную метафору, но я должен признаться, что возбуждающие яды кажутся мне не только одним из самых страшных и действенных средств, которыми располагает Дух Тьмы для завлечения и покорения злосчастного ччеловечества, но и одним из самых удивительных его воплощений».

Любой наркотик-алкалоид представляет собой выделенную из химического состава растения специфическую молекулу — «частицу»… Ну чем не «атом огня>>\

Естественно, ни средневековые европейские схоласты, ни святые отцы православия не знали ни наркотиков, ни языка научной химии. У них не было возможности прямой аналогии.

У нас она есть.

По мнению отцов церкви, «частицы» эти человек способен добровольно накапливать в себе, а накапливая, он способствует воплощению зла в собственном теле. И медленно гибнет — растворяется, становится небытием.

«…С тех пор явились во множестве неземные злобы, демоны, последователи злого царя — человекоубийцы, немощные, темные, зловещие призраки ночи, лжецы, дерзкие, наставники во грехах, бродяги, винопийцы, смехолюбцы, смехотворы, прорицатели, двуречивые, любители ссор, кровопийцы, преисподние, скрывающиеся, безстыдные, учители волшебства. Они, проходя, манят и ненавидят тех, кто им отдается. Они вместе и ночь и свет, чтобы уловлять то явно, то обманом. Таково это воинство, таков и вождь!»

Святой Григорий Богослов

Обратите внимание, сколько знакомых нам человеческих ипостасей, «масок идентификации» упоминает святой Григорий. Именно они сегодня проникают в душу, растворяют ее, «уловляя то явно, то обманом». В том числе и посредством ложного знания.

Однако с этой точки зрения, именно «враг рода человеческого», не как частица, но как личность, виноват в отпадении человеческого рода от Творца. Диавол в образе змия соблазнил Еву вкусить плод познания Добра и Зла…

Стоп!

По версии, приведенной в этой книге, «плод», который ела Ева, на самом деле был галлюциногенным грибом. Если предположить на минуту, что так оно и было, то можно совершенно по-новому понять предупреждение Книги Бытия.

Первородным грехом для человечества в этом случае явилось не прикосновение к познанию вообще, не способность человека мыслить независимо от Божьей воли, а совершенно особый «дионисический» род знания — рассмотрению которого посвящена вся эта книга.

Тот, особый род знания предназначен развоплотить, или «растворить», личность. Ведь именно личность — носитель образа Божьего, именно она, постигая себя и развиваясь, должна в конечном итоге стать подобием Бога. Познание же, внушенное змием, делает человека — раз-воплощенным, а, следовательно, абсолютно внушаемым. Образ больше не может стать подобием. Его душа открыта для злой воли.

В конечном итоге это есть наркотический «метод познания», приводящий «образ и подобие Бога» к хаосу — к небытию во время бытия.

Страдающая русская философская мысль с самого начала века прекрасно понимала последствия «метода познания», избранного цивилизацией:

«В стремлении к «познанию добра и зла» не было и не могло быть ничего дурного, — писал Г.В. Флоровский в 1920 году. — Падение состояло в том, что этой цели люди пожелали достигнуть не путем творческого подвига, свободного искания, жизненного Богослужения, а магическим путем, механически: «они в сущности захотели того, чтобы их жизнь и судьба определялись не ими самими, а внешними материальными причинами», и этим «унизили себя до положения простых вещей мира», «подчинили свою душевную жизнь физическому закону механической причинности и, значит, ввели свой дух в общую цепь мировых вещей» (в кавычках Флоровский цитирует легендарного русского философа — B.C. Соловьева. — А.Д.).

Не в нарушении закона, а в суеверии— сущность грехопадения, в убеждении, что познание есть пассивное восприятие, а не творческий подвиг.

И искупление состояло не в чем ином, как именно в разрыве фаталистической сети причинных связей, в новом утверждении начала личногонад вещным, в раскрытии вечной жизни, лежащей вне и над плоскостью стихийных сил» (выделено мной. — А.Д.).

Такое определение зла может привести нас к огромному количеству выводов, жизненно важных для отношения человека к миру.

Мы, например, говорили о том, что возврат века к языческому мышлению начался с попыток растворить личную ответственность в «мане» ответственности групповой. Следовательно, человеческая общность (племя, клан, группа или «класс») будет накапливать «атомы зла» с гораздо большей легкостью, чем индивидуальность.

Зло окажется «племенным» атрибутом (прием наркотиков — процесс тоже, по преимуществу, коллективный), а добро — уделом отдельной личности.

Доброта — дело интимное.

Читатель, знакомый с тем, что такое наркотик, прочтет следующий фрагмент из писаний святого Григория Богослова как имеющий к нему самое непосредственное отношение:

«Злобный враг демон для немощных измыслил… тысячи невидимых глазу жал смерти, часто под благовидною личиною скрывая жалкую пагубу, чтобы уловить противоборствующего; он также готовит гибельный конец людям, как уда в воде приносит смерть рыбам, которые, желая жизни, но поглощая только собственную свою пагубу, неожиданно привлекают уду в свою внутренность. И ко мне этот коварный, так как знал я, что он тьма, облекшись в прекрасную наружность, приступил в подобии света, в надежде, что и я, возлюбивший добродетель, приближусь к пороку, когда и мой легкий ум увлечется в пагубу» (разрядки мои. — А.Д.).

Главное психологическое состояние нашего времени, очевидно, можно определить одним словом. Это слово — разочарование.

Надежды на чудо социального равенства и материального рая на Земле разорвались осколками социалистических переворотов. Надежда на оккультизм, спиритизм и национальную идею погибла вместе с не помещающейся в сознание жестокостью нацизма.

Процессы, происходящие сегодня в нашей, например, стране удивительно похожи на диссоциацию личности. Государство, как и личность, лишилось главного, своего чувства «Я» — системы идей, которая объединяла его жителей, точно так же, как самость объединяет разрозненные бессознательные архетипы.