Когда понимание снизошло на нее, зеленые глаза расширились, а виноватый румянец окрасил бледные щеки. Писательница опустила голову. "Я не знала," прошептала она.

    "Не знали," согласилась рыжеволосая. "Вы ничего об этом не знали, но все равно бросили это ей в лицо. Очень паршивый поступок по отношению к женщине, которая спасла вашу жизнь, взяла вас в свой дом и два месяца заботилась о вас."

    Меган ощетинилась от обвинения в этих словах и самозащита перекрыла чувство вины. "Послушайте, вы меня не знаете, и вы не знаете, что произошло. У меня были свои причины," - прошипела она.

    Рыжая вздернула бровь. "Неужели?" Она поднялась со стула, наклонилась, положила обе ладони на стол и посмотрела прямо в дерзкие зеленые глаза. "Вы правы, я вас не знаю. Но я знаю Рэнди. Она самая милая, самая добрая, самая нежная и заботливая из всех кого я знала, и я не могу представить ни одной причины, по которой она могла заслужить то, что я видела сегодня."

    Женщина выпрямилась в полный рост и покачала головой. "Вы можете быть хорошим писателем, мисс Галагер, но вы нехороший человек." После этого она ушла.

    Слишком взволнованная чтобы ответить, писательница просто сидела и смотрела как рыжеволосая вышла в дверь. Наконец, немного очухавшись, она подняла остывшую чашку. "Да кто она вообще такая," проворчала блондинка.

    "Это Эми Такер… мать Кейси," ответила официантка с косичкой и положила книжку на столик. "Можете забрать ее себе. Думаю, она мне больше не нужна," добавила она и тоже ушла, оставив писательницу наедине с ее отчаянием.

    Вскоре к магазину подъехал роскошный длинный кремовый седан. Увидев его, блондинка вскочила из-за стола и выбежала на улицу еще до того, как он успел припарковаться. Она распахнула заднюю дверцу и с радостным воплем забралась в машину и прямо в удивленные объятия подруги-издательницы.

    "Что ж, я тоже очень по тебе скучала," с усмешкой протянула Чарли вцепившейся в нее дрожащей фигуре. Дрожащей? Издательница нежно оторвала от себя блондинку и немного отклонилась, пытаясь получше ее разглядеть. "Дорогая, ты… все в порядке?"

    "Все хорошо, Чарли. Мы можем просто поехать?"

    "Ну… конечно можем," с сомнением сказала женщина. "Хотя, я надеялась познакомиться с замечательным доктором. Хотела лично поблагодарить ее за такую заботу о тебе. Она разве не здесь?" спросила, оглядываясь вокруг, издатель.

    "Нет," ответила блондинка. Слишком поспешно, на взгляд Чарли. "У доктора Оукс были дела. Ей пришлось уехать. Сможешь отблагодарить ее чеком, когда вернемся домой," холодно закончила она.

    "Ай" "Хорошо, друг мой," пальцы Чарли мягко взяли молодую женщину за подбородок. "Что здесь происходит?" твердо спросила она.

    Прозрачные зеленые глаза умоляюще посмотрели в теплые карие. "Не здесь, Чарли… не сейчас. Я просто хочу поехать домой."

    Издательница невесело вздохнула. "Ладно. Но нам предстоит долгий разговор, когда мы приедем, Меган." Она обратилась к шоферу "Поехали, Джим."

    Когда машина тронулась, блондинка устало откинулась на мягкое кожаное сидение. Она повернулась к окну и бросила последний взгляд на маленький магазинчик, который, скорее всего, никогда больше не увидит.

    И тихо охнула при виде огромного мужчины, что стоял возле здания.

    Он крепко обнимал знакомую высокую фигуру, которая содрогалась от неслышных рыданий.

    Это зрелище будет преследовать ее еще очень долго.

Глава 20.

    Шарлотта Грэйсон была очень-очень не рада.

    Прошло уже две недели, с тех пор как она привезла свой юный талант домой. Двенадцать дней и все из них блондинка провела в разъездах, носясь из города в город. Она сама добровольно погрузилась в безостановочное турне по раздаче автографов.

    "У меня есть обязательства," настаивала блондинка, когда попросила, нет, потребовала такое расписание. "Я потеряла целых два месяца, сидя на заднице. Если я сейчас их не наверстаю, то потом не смогу."

    И она уехала. Выполняя свои *обязательства*.

    "Чушь собачья! Она бежит. Бежит от разговора, который должен был у нас состояться. Бежит от того, что случилось на той проклятой горе. Бежит от себя. Что ж, друг мой, сегодня это прекратится. Ты ведь не знала, что я могу так быстро отменять встречи, не так ли? Очень неприятно вот так пользоваться своим положением и тащить тебя сюда, но ты не оставила мне выбора. Между тобой и доктором Оукс что-то произошло, и ни одна из вас не будет об этом говорить. Но что бы это ни было, оно повлияло на вас обеих."

    Шарлотта припомнила тревожный разговор на прошлой неделе.

    "Алло?"

    "Доктор Оукс?"

    "Да, кто это?"

    "Доктор Оукс, меня зовут Шарлотта Грэйсон. Я издатель Меган Галагер."

    … "Она… все в порядке?"

    "С Меган все хорошо, доктор Оукс. Спасибо за вопрос. Вообще-то я сейчас как раз собираюсь выписать вам чек за ваши услуги в отношении моей клиентки. И я хотела узнать, как бы вы предпочли, получить чек или сумму перевести сразу на ваш счет?"

    "Мисс Грэйсон, я уже говорила мисс Галагер и теперь скажу вам; я не нуждаюсь, не требую и не хочу никакой оплаты за мои *услуги*. Если мисс Галагер так хочет выписать чек, пусть отправит его на имя Педиатрического фонда по борьбе со СПИДом. Им он нужен гораздо больше, чем мне."

    "Понимаю. Доктор Оукс, могу я говорить откровенно?"

    "Будьте добры."

    "Физически, у Меган все хорошо. И этим мы немало обязаны вашей превосходной заботе о ней. Но ее что-то беспокоит, доктор Оукс. Что-то, о чем она не может, или не станет говорить. Когда я забирала ее из Каттерс Гэп, уже тогда я заметила, что что-то не так. Но тогда она отказалась об этом говорить. Пообещала рассказать по возвращении в Нью-Йорк. Однако, когда мы приехали, она пошла прямиком к себе в квартиру и не выходила оттуда два дня. Ни с кем не общалась. После этого она ворвалась в мой кабинет и настояла на немедленной поездке на встречи с поклонниками. Сказала, что должна наверстать все упущенные на время травмы встречи. Нет необходимости говорить, что так она и сделала. Полагаю, как ее издатель я должна быть счастлива, что она снова в седле так сказать. Но как ее друг я очень обеспокоена. Она изменилась, доктор Оукс. Теперь ее кружает аура тихой боли; такой глубокой, что даже статуя заплачет. Как она ни старается, она не может ее скрыть. Но ведь когда я разговаривала с ней по телефону за два дня до того как забрать из Каттерс Гэп, она была очень воодушевленной. Что-то произошло за эти два дня, доктор Оукс, и я очень надеюсь, что вы сможете мне сказать что."

    "Боюсь, я не могу этого сделать, мисс Грэйсон. Эту информацию вам надо узнать у самой мисс Галагер. Хотя признаю, я была удивлена узнать, что ваша клиентка грустит. Я ожидала гнева."

 "Почему вы ожидали гнев, доктор Оукс? Что-то… вы… ?"

    "Нет, мисс Грэйсон, я никогда не предам доверие своего пациента таким образом."

    "Тогда что же… ?"

    "Как я уже сказала, я не могу обсуждать это с вами. Скажу лишь, что она рассержена. И это целиком моя вина. Моя… ошибка. И я сожалею об этом больше, чем могу выразить."

    "Она вам небезразлична, не так ли?"

    "Очень. Она особенная женщина, мисс Грэйсон. Поначалу мы не очень ладили, уверена, вы об этом знаете. Но за то время, что мы провели вместе, я поняла, что за колючим фасадом скрывается милая, добрая, прекрасная молодая женщина."

    "А вы знаете, почему у нее этот *колючий фасад*?"