Ночь прошла тихо.

На следующий день мы начали спуск по противоположному склону. На камнях, на щебне не было следов, но Наль уверенно тянул вниз. Щель углублялась, становилась уже, а стены ее круче. Набирая воду из больших и малых притоков, Билянд-киик весь в желтой пене с грохотом спускался с гор.

С середины дня Наль перестал чуять след: возможно, зверь переправился на другой берег реки. Поэтому мы решили тоже переправиться. Долго искали брод, но все равно выбрали плохое место. Может быть, в это время, когда столько воды, здесь вообще нельзя найти хорошую переправу?

Нелегка переправа через горную реку, которая падает каскадами с таким грохотом, что не слышно голоса и нужно переговариваться знаками. Течение так сильно, что у груди и боков лошади вода встает пенным буруном в полметра высотой. Тяжелые валуны катятся в водных струях, постукивая об источенное водой каменное ложе.

Мы решили пересечь реку чуть вкось, по перекату, где течение бешеное, но зато было чуть мельче. Я пошел первым, дойдя до середины, встал на отмели, ожидая остальных. Грохот дикий! Я напрасно кричал, они на берегу ничего не слышали. Но вот Мамат тоже вошел в воду. Он и Дудик, который ехал вплотную за ним, переправились без происшествий. Но Димка, как всегда, начал рисоваться, увидев, что у других все благополучно, не стал следить за лошадью, позволил ей сойти с переката. А достаточно было одного шага в сторону, как вода сразу захлестала через холку. Николаев, ехавший за Димой, схватил Димкину лошадь за повод, но и его лошадь едва держалась, ее также одолевал бурун. Секунду или две, напрягая все силы, качались оба всадника, пытаясь сохранить равновесие. Но вот не выдержала лошадь Николаева, упала. И в ту же секунду течение подхватило, закрутило и понесло лишившегося поддержки Диму. Я видел, как вслед за ними поскакал вдоль берега Мамат, как он забрасывал в реку веревку, как за нее ухватился Николаев и при помощи Мамата вылез на берег. С радостью я увидел, что Димкина голова появилась из воды и он уцепил-ся за камень. Потом по берегу с веревкой побежали Мамат и Николаев, вот они кинули веревку, и Дима, борясь с течением, добрался до берега. Все это произошло мгновенно. «Хоть люди спаслись»,- подумал я.

Но Николаев и Димка до берега добрались безоружными. И винтовка Николаева, и винтовка Мамата, которая была у Димы, пропали. С лошадьми пропала и большая часть продовольствия. Без оружия нам делать здесь было нечего. Наша экспедиция провалилась, и нужно было возвращаться.

За поворотом, на двести метров ниже, река выходила, как в трубу, в узкую многокилометровую щель. Там, в теснине, на страшных каменных зубьях вода устроила такую мельницу, что не то что наши лошади, а, видимо, и камни перетирались в песок!

Да, положение оказалось просто скверное. Начинало темнеть, но как ночевать без оружия? А что, если теперь наш неведомый враг, которого мы преследовали, сам перейдет в наступление? Тогда что?

В это время в склоне горы мы заметили пещеру. Она была на высоте всего около сотни метров над рекой, но попасть туда было вовсе не так просто. Крутой склон, по которому нужно было лезть, слагали рыхлые .конгломераты, и он непрерывно осыпался. Здоровенные валуны при малейшем прикосновении могли пойти вниз. С огромным трудом, проклиная все на свете, я добрался до небольшой площадки у входа в пещеру. Зато расположена она была очень удобно. Отсюда неплохо обороняться от врагов, спуская по крутому склону камни.

Вход в пещеру преграждал камень. Мне удалось сдвинуть его в сторону, в какую-то, как будто для него специально приготовленную нишу. Я полез внутрь. Вход был узок, но постепенно пещера расширялась. Я зажег электрический фонарик, и на стенках вдруг выступили причудливые рисунки. Вот изображение огромного кутаса, в которого летят стрелы. Вот, столкнувшись рылом к рылу, стоят два кабана, а вот страшный зверь с двумя огромными клыками разинул пасть на человека, обороняющегося копьем,- саблезубый тигр! Удивительная картинная галерея уходила вглубь.

Какая находка! Это жилище первобытного человека, здесь жили наши предки, жгли костры, скрывались от непогоды, здесь они отсиживались при нападении хищников, ведь, загородив вход камнем, они чувствовали себя в полной безопасности! Да, в этой крепости можно переночевать.

Я вылез из пещеры и закричал нашим, чтобы они поднимались сюда.

И когда склоны окутали тени, мы все сидели на площадке перед пещерой, а наши кони паслись на лужке у реки. Вечернее солнце садилось в облака, погода портилась. По небу с запада шли тучи, и только изредка красноватые лучи солнца прорывались сквозь небольшие просветы, чтобы в последний раз озарить багряным светом снеговые вершины. Быстро холодало.

И именно тогда над долиной и по горам тягучим, перекатывающимся, щемящим душу звуком пронесся вой. Дыхание остановилось, мы чувствовали себя хуже, чем когда-либо, ведь мы были безоружны! Как, наверное, сжималось сердце у первобытного человека при этом реве!

- Ну что? - спросил Дима у Николаева, когда мы немного оправились от гнетущего чувства.- Все еще думаешь - диверсант?

- Несомненно,- ответил Николаев.- Это сигнал, он не знает, что его сообщник уже попался, зовет его.

- Как он может не знать этого, когда они сидят рядом! - возразил Дудик.

- Сидят? Где сидят?

- Как где? На заставе! - Разве я не сказал, что после вашего отъезда второго диверсанта также поймали?

- Не может быть! Что же ты молчал? Где его поймали?

- Да там же, ведь первый спрятался в штабеле сена, а второй укрылся на крыше магазина, среди пустых ящиков.

- Почему же первый мне сказал, что второй пошел на Билянд-киик?

- А ты бы хотел, чтобы тебе один шпион радостно помогал искать другого?-не выдержал Дима.

Тут опять, но на этот раз гораздо ближе и громче раздался отвратительный и грозный рев, и мы увидели, как внизу у реки, в километре от нас, показались темные точки.

- Бинокль! - закричал я.

В бинокль хотя и неясно, но было видно, как вдоль берега движется какая-то бурая масса. Сзади, рассыпавшись, бежало пять маленьких фигурок. По-видимому, это были шакалы, сопровождавшие своего повелителя.

- Ах, черт! Жаль, не взял я своего бинокля! - воскликнул Дудик.- Он увеличивает в 24 раза.

- Боже мой! - воскликнул Дима, оставивший без внимания очередное вранье Дудика.- Да это просто гигант какой-то! Кто это? Это не тигр, он больше, он чуть не с корову!.. И цвет какой-то странный, бурый, как у медведя,- сказал он через некоторое время, когда зверь приблизился. И грива.

- Но ведь он сейчас подойдет к лошадям,- сказал Дудик.- Что делать?

- Что делать? Ну поди и отгони его! - посоветовал Дима.

- Смотрите, почуял! Лошадей почуял! Начал красться.

Действительно, зверь начал красться, укрываясь за камнями, но, когда он дошел до края луга, ему все же оставалось сделать бросок метров в сто. Но тут Димка не выдержал и толкнул с края площадки камень, и вслед за ним целой лавиной покатились вниз, стуча и грохоча, другие камни. На стук ли камней оглянулись лошади или ветер донес до них запах зверя, но все они внезапно повернули головы в его сторону, и не успел страшный хищник броситься, как лошади припустились вверх по реке. Хорошо, что их не привязали на ночь. Уже через несколько минут погони стало ясно, что зверь не в состоянии догнать лошадей, они были далеко и мчались туда, назад к перевалу.

- Веселенькое положение,- заметил кто-то,- теперь они до самой заставы не остановятся!

- А как же мы? - в недоумении спросил Дудик.

- Будешь жив, пешком дойдешь! - ответил Дима.

Зверь поднял голову, и опять жуткий и тоскливый рев покатился по долине. И тогда я увидел в бинокль, что из его раскрытой пасти торчат вниз огромные, страшные, чуть загнутые клыки, похожие на моржевые бивни. Их было отчетливо видно, ну совершенно отчетливо!

- Вот так история,- сказал Дима.- Просто чертовщина какая-то! Ведь это же махайрод - саблезубый тигр, который вымер в начале четвертичного периода.