Белка сидела под буком, и одно мрачное предчувствие в ней сменяло другое. Чувства были совершенно дурацкие, от них у нее заныли голова и ноги.

Белка почувствовала страшную усталость и решила прилечь.

  Когда она проснулась, был уже полдень. Светило солнце и слышался шорох крыльев - это мимо пролетала Цапля.

  - Цапля! Да Цапля же! - закричала Белка, вскочив с места и размахивая руками, как мельница. Но Цапля не обратила на нее никакого внимания. Немного спустя Белка заметила Ежа, возившегося в кустах напротив ее бука, и услышала, как где-то вдалеке ойкнул Слон, стукнувшись о дерево. А потом она увидела Муравья.

  - Муравей! Муравей! - завопила она, подбегая к нему. Муравей брел

неровной походкой.

  - Привет, Белка, - прохрипел он.

  - Ты где был? - воскликнула Белка, хлопнув его по плечу.

  - Чтоб я знал, - покачав головой, признался Муравей.

  И Мотылек, который с трудом поспешал за ним, подтвердил:

  - Мы и сами не знаем.

  Белка прекратила расспросы. Одна мысль билась у нее в голове: они здесь, они вернулись!

  Она побежала домой и перетрясла все свои запасы, чтобы отпраздновать что-нибудь со всеми вновь обретенными - неважно что. Она наполнила тарелки, налила стаканы, похлопала каждого по плечу и попросила больше не исчезать.

Они должны это пообещать, все до единого.

ЭТО БЫЛО в разгаре лета. Белка сидела за столом на верхушке своего бука.

  Муравей где-то путешествовал, и, возможно, на возвращение его рассчитывать уже не приходилось. "Почти наверняка", - сказал он перед уходом.

  Белка опустила голову на руки.

  Было очень тихо.

  Белка думала о Муравье и о дальних далях и о "почти наверняка" и о "никогда".

  "Приуныла я что-то, - подумала она, - это уж точно. - Она осмотрелась.

У ее стола тоже был унылый вид, и у окна, и у синего неба за окном, и даже у солнца, высоко в небе. Неужто все что угодно может приуныть? " – подумала она.

  Внезапно вокруг нее раздались голоса: "Вот мы, например, очень даже можем приуныть".

  Белка с изумлением огляделась вокруг. По стенам катились крупные слезы.

"Стены мои", - подумала Белка. "Ага", - всхлипнули стены, тихонько

вздрагивая.

  И вдруг снова замерли. Слезы их высохли, и они застыли неподвижно.

  Белка опять уложила голову на руки и задумалась. Если они могут расстроиться, они и рассердиться могут?

  Внезапно она услышала рычание. На пол посыпалось все, что висело на стенах, они угрожающе шагнули на середину комнаты и вплотную обступили стол, скрежеща и скрипя от злости.

  Белка закрыла лицо руками.

  - Вы это на кого? - спросила она.

  - На Муравья, - прорычали стены.

  Белка отвела руки от лица и ошарашено уставилась на стены.

  - На Муравья? - переспросила она. - Да ведь он же такой хороший!

  - Ну вот еще, - фыркнули стены. - Ничего он не хороший!

  И встали на свои прежние места.

  Белка развесила по стенам все, что с них попадало, потом подошла к окну и уставилась вдаль.

  - Муравей, - проговорила она тихонько. "Сердиться-то я не сержусь, - подумала она, - но все-таки... "

  Очень издалека - возможно, с другого конца света - ей вдруг послышалось:

  - Правда не сердишься?

  Белка знала, что некоторые вещи выглядят правдоподобнее, чем они есть на самом деле. Но она знала и то, что "почти наверняка" никогда не означает "совершенно точно". Она потерла ручки, достала из буфета большой горшок меду и снова уселась за стол, уложив голову на руки.

  Стены бесшумно, но весьма целеустремленно обступили ее.

  - Мед, - подобравшись вплотную, зашептали они. - Вкуснятина.

  - Э нет, - сказала Белка. - Это для Муравья. Он скоро придет.

  Стены немного поворчали, но отступили, и снова сделались обычными стенами, встали на обычные места и притихли.

- МУРАВЕЙ! - крикнула Белка с высокого откоса. - Муравей! Муравей!

  Она знала, что Муравья внизу не было, что он был далеко в пустыне - гостил у Льва.

  "Странно, - думала Белка, - и все равно я его зову и думаю: а вдруг откликнется? "

  - Муравей! Муравей!

  Покрытый порослью папоротников и кривоватых елок откос отвесно обрывался вниз. Белка осторожно ступала вдоль края, но все же поскользнулась и упала.

  - Муравей! - крикнула она еще раз, теперь уже пронзительно, отчаянно.

  А потом все вокруг нее померкло.

  "Где я? " - подумала она чуть позже и осторожно пошарила вокруг себя.

Под руку ей попалось нечто скользкое.

  - Муравей! - вскрикнула она, хотя имела в виду: "Помогите! "

  - Спокойно, - сказал Слизень. - Это всего лишь я.

  Белка облегченно вздохнула и постепенно стала что-то различать. Над головой у нее оказалось небо, вокруг - заросли, а сама она лежала на черной земле.

  - Где я? - прошептала она.

  - Хороший вопрос, - сказал Слизень. - Что бы тебе такое ответить? Я бы сказал, ты - здесь. Но это тебе мало что объяснит.

  - Да уж, - сказала Белка. - А как я сюда попала?

  - Лично я себя об этом никогда не спрашивал, - сказал Слизень.

  - Муравей! - опять заголосила Белка. - Муравей! Муравей!

  - Это еще что такое? - поинтересовался Слизень.

  - Да так, ничего особенного, - ответила Белка.

  - А можно, я с тобой вместе покричу? - попросил Слизень.

  И он крикнул мягким, слизистым голосом:

  - Муравей! Муравей!

  Ничего другого ни сказать, ни крикнуть он не мог там, на дне оврага, где на них и наткнулся Муравей. Он возвращался из пустыни на спине Лебедя и услыхал, как кто-то тихонько зовет его по имени.

  - Ты что тут делаешь? - приземлившись, спросил он у Белки.

  - Я думала, что ты уже никогда не вернешься, - прошептала Белка.

  - Что до меня, так я тут живу, - сказал Слизень. - Не знаю правда, насколько это тебе интересно.

  Муравей смерил Слизня испытывающим взглядом и сказал:

  - Ну, пошли, что ли.

  И они с Белкой забрались на спину Лебедю.

  - Я уж пока тут побуду, - сказал Слизень, - на всякий случай, мало ли что...

  Лебедь расправил крылья и приготовился взлететь.

  - Муравей, - сказал Слизень.

  - Чего? - удивился Муравей.

  - Муравей, Муравей, - повторил Слизень.

  - Что это означает? - спросил Муравей.

  Слизень беспомощно посмотрел на Белку.

  - Ах, - сказала Белка, - да ничего это не означает. Поехали!

  Они оторвались от земли и взмыли вдоль стен оврага вверх в небо, и через небо - к лесу.

БЫВАЕТ ТАКОЕ- ничего не знать?

  - написала Белка Муравью в один прекрасный день.

  Муравей подумал, попрыгал, почесал за ухом и написал в ответ:

  Да. Все бывает.

  Немного погодя пришло еще одно письмо от Белки:

  А вот не знать, что солнце светит и что лето и что Слон где-то там с ивы свалился: такое бывает?

  Да.

  - написал Муравей в ответ.

  А вот еще не знать, что ты больше всего на свете любишь мед и сладкие буковые орешки и сахар?

  - написала Белка чуть спустя.

  - Да! - воскликнул Муравей. - Да! Да! - Он крепко зажмурился, побарабанил себя кулаками по голове и написал в ответ:

  Да! Такое тоже бывает.

  И тоже еще не знать, что тебе ужасно хотелось бы, чтобы кое-кто (а не просто кто-то там) к тебе случайно зашел: бывает такое?

  - написала Белка вслед за этим.

  Но когда Муравей собрался ответить на это письмо, перо его сломалось, бумага порвалась, а стол раскололся посередине. Дверь распахнулась, и порыв ветра подхватил и поволок его с собой, через лес, к буку, в Белкин домик.

  - Ого, - удивленно сказала Белка, когда Муравей ввалился к ней и шлепнулся на пол. - Вот не знала, что зайдешь.