— А зачем ему на себя наговаривать? И что нашло на тебя, почему это ты не веришь?

Моника не знала, но это ее и не заботило. Нет, Том Бойд тут ни при чем, думала она. Сегодня она проснулась со странным чувством. Она не сумела бы объяснить, каким именно, но впервые за долгие часы осознала, что незримая ниточка соединяет ее с Энни и Уильямом, и эта ниточка пока не перерезана. Дети все еще живы.

— Хочешь сама посмотреть запись? — предложил Суонн.

— Я не хочу ее видеть.

Суонн раздраженно вздохнул, Моника отпила кофе. Сегодня утром она отказалась принимать успокоительные, у нее в голове прояснялось. Она заметила, что Суонн задумался, сжимая в руке мобильник. Может, гадал, стоит ли кому-то позвонить?

— Отрицание — вполне естественная первая реакция, — наконец заключил он. — Рано или поздно тебе все равно придется признать истину, Моника, как бы тягостно это ни было.

— Я ничего не должна признавать, Оскар.

Он вытаращил глаза, помолчал и отвернулся. Странно, подумала Моника: его реакция на ее непреклонность — не сочувствие, не жалость, а гнев.

— Дело в Бойде? — спросил Суонн. — В нем твоя проблема? Ты что, до сих пор его любишь?

— Я никогда его не любила.

Суонн хотел добавить что-то еще, но передумал. И уставился на нее, как на мутанта, лишенного человеческих чувств.

— Как фамилия того владельца ранчо, с которым ты говорил вчера? Не помнишь, случайно? — спросила Моника.

— А он-то здесь при чем? — спросил Суонн. — Он вообще не представился.

— Зачем ты вчера ночью открывал мою дверь?

Вопрос застал его врасплох.

— Что?..

— Что тебе понадобилось в моей комнате?

— Хотел убедиться, что с тобой все в порядке.

Она улыбнулась.

— И не рассчитывал, что я позову тебя в постель?

Он покраснел так, что даже шея стала багровой.

— Ты в своем уме? — выпалил он, но невольно отвел глаза.

В дверь позвонили, Суонн пошел открывать. Моника ждала.

Наконец Суонн ввел в кухню мужчину помоложе его.

— Это офицер Ньюкерк, — представил он. — Мне надо отъехать по делу, поэтому он побудет с тобой пару часов.

Моника окинула Ньюкерка взглядом: ростом пониже Суонна, с грязновато-песчаной челкой, выбившейся из-под бейсболки. Ньюкерк выглядел напряженным и бледным, но в его глазах Моника разглядела жесткость. Еще один бывший полицейский.

— Вы мой новый тюремщик? — спросила она.

Ньюкерк быстро переглянулся с Суонном, ожидая объяснений.

Суонн печально покачал головой.

— Она только что узнала про кассету, — объяснил он. — И само собой, в шоке.

Ньюкерк понимающе кивнул.

— Постараюсь помочь, чем смогу.

— И кому же вы на самом деле помогаете? — уточнила Моника.

Ее собеседники вновь переглянулись.

Суонн вздохнул.

— Попробуй уговорить ее принять успокоительное. А если не получится, позвони врачу и вызови его на дом. — Он застегнул молнию на куртке и вышел.

Джесс Роулинс и Эдуардо Вильяторо покинули ресторан вместе.

— Славное утро, — заметил Джесс, останавливаясь посреди улицы и глядя на горы. Транспорта поблизости не было. Чистое, без единого облачка лазурное небо казалось бездонным.

— На редкость, — согласился Вильяторо. Он наблюдал, как съемочная группа «Фокс Ньюс» укладывает аппаратуру в фургон.

За последние полчаса Джесс узнал, зачем Вильяторо прибыл в Катни-Бей, и терпеливо выслушал подробности ограбления Санта-Аниты. Стараясь не отвлекаться на мысли о ранчо, где остались дети, он ждал, когда Вильяторо дойдет до связи давнего ограбления с нынешними событиями и заговорит о бывших полицейских, помогавших шерифу.

Когда речь зашла о Сингере, Вильяторо, к сожалению Джесса, почти ничего не смог сказать. Фамилию Сингер Вильяторо знал потому, что именно он ставил барьеры на пути следствия по делу об ограблении Санта-Аниты. Вильяторо был уверен, что и Ньюкерк входил в группу, которой поручили это дело. Там были и другие, добавил он. Вскоре он надеялся узнать, кто именно.

— Просто совпадений чересчур много, — продолжал Вильяторо, — две фамилии, связанные с делом Санта-Аниты, вдруг всплывают не где-нибудь, а здесь. А вы что скажете?

Джесс не знал, что ответить.

— Мне вообще не нравится думать о том, что где-то рядом живут плохие копы, — признался он.

Вильяторо согласился:

— Я всю жизнь проработал среди полицейских. Большинство этих людей были преданы своему делу и честны. Конечно, среди них попадались и лентяи. Но настоящие злодеи — никогда. Эта мысль не дает мне покоя, я был бы рад убедиться, что ошибся.

Джессу нравился Вильяторо. Приближаясь к пикапу, он решил, что этому человеку можно довериться — в случае, если больше помощи ждать будет неоткуда. Джесс сунул руку в карман, проверяя, там ли визитка Вильяторо. На ней хозяин от руки записал номер своей комнаты в мотеле и номер тамошнего телефона. В ответ Джесс дал ему свой номер телефона.

— Надеюсь, нам еще не раз представится случай поговорить, — сказал Вильяторо. — Хорошо иметь знакомых, которые в курсе местных дел, — надеюсь, этими словами я вас не обидел.

Джесс обернулся.

— Я ничуть не обиделся. Только не просите меня сплетничать о соседях. Сразу предупреждаю: я не стану.

— Такое мне и в голову не приходило. — Вильяторо сверкнул улыбкой. — Просто здесь я, если так можно выразиться, в лесу, в окружении миллиона деревьев, среди которых лишь изредка попадаются люди. Я никак не могу увидеть картину в целом.

Джесс взялся было за ручку пикапа, но передумал. Туда, куда он направлялся, можно было дойти и пешком.

— Интересный вы человек, мистер Вильяторо.

— Я рыба, вытащенная из воды, но очень решительная рыба.

— Это уж точно, — согласился Джесс.

Они обменялись рукопожатиями.

До здания окружного управления Джесс дошел пешком. Ему требовалось несколько минут, чтобы обдумать свой план. Пока что он пребывал в растерянности, у него путались мысли. Все, что он узнал сегодня утром, подтверждало версию событий, изложенную Энни и Уильямом. Но в отсутствие трупа словами детей можно было пренебречь как результатом не в меру разыгравшейся фантазии. Вся версия детей строилась на убийстве, которого не было, и на трупе человека, которого никто не хватился.

Джессу остро недоставало информации. Что там, в видеозаписи, о которой Ньюкерк шептал шерифу?

Оставив карманный нож и пригоршню мелких монет охраннице, проводившей досмотр у входа, Джесс направился в приемную шерифа, где остановился у стойки.

Секретарша сообщила, что шериф на месте, но принять посетителя не сможет. И добавила, опережая расспросы:

— Он уснул прямо за столом. Умаялся, бедный. Только что провел пресс-конференцию и объявил «Эмбер алерт». Теперь весь округ ищет Тома Бойда и бедных детей.

Том Бойд. Это имя он уже слышал.

— Того курьера из «Ю-Пи-Эс»? — уточнил Джесс.

— Его самого.

Оглядев приемную, Джесс узнал в одном из присутствующих Бадди Миллена, помощника шерифа, который однажды в сенокос работал на ранчо Роулинса. Бадди помахал Джессу рукой, Джесс ответил, вдвоем они вышли через распахивающиеся двери сбоку от стойки и сели к столу помощника шерифа.

— А я как раз думал о вас, — начал Бадди. — Мы с поисковой командой работали недалеко от вашего ранчо, искали детей.

У Бадди был усталый вид.

— Безуспешно?

Бадди печально кивнул и подался вперед:

— Вообще-то распространяться об этом не полагается, но один местный житель сделал видеозапись с признанием!

Джесс выпрямился.

— Вот как? Тот курьер из «Ю-Пи-Эс»?

Видеозапись!

Бадди кивнул:

— Увы, теперь нам придется искать уже не пропавших детей, а их трупы. Ужас.

Джесс подавил порыв выпалить: «Бадди, они живы и здоровы». Том Бойд сделал признание — что это значит?

Джесс собрался с мыслями: Бадди — славный малый. Может, от него удастся что-нибудь узнать.