Второй пример столь же безрадостен. Через полтора года после описываемых событий, когда к Москве двинулись рати почти всех областей государства, «черные люди» рязанской рати Прокопия Ляпунова в массовом порядке вооружились длинными пиками. Однако 20 марта 1611 г. на подступах к восставшему и объятому пожаром городу Передовой полк воеводы И. В. Плещеева был атакован польской конницей Струся и отступил, побросав на поле щиты «гуляй-города» и много сот «копий пехотных немецкого образца»[124].

Тогда же при сборе земской рати в Ярославле сделали 2 тыс. наконечников «пешим на долгие торчи… а иные делают, потому что преж сего в полкех от того конным была защита»[125]. Это, пожалуй, единственное положительное упоминание об их применении (и последнее для Смутного времени). Отметим предназначение этих пик: защита конных пехотой — именно такой характер приобретало их использование и в шведской рати Делагарди, поскольку никакая конница не выдерживала лобового удара польских гусар. В Восточной Европе не было могучих испанских «терций» и вообще атакующей пиками пехоты, так что длинные пики неизбежно превращались в такую же защиту от кавалерии, как обоз — «гуляй-город», испанские рогатки, засеки и т. п. Однако, в сравнении с вышеперечисленными средствами, «долгие списы» оказались самым неудобным оружием — непривычным, громоздким, требующим особого транспорта (длина ок. 5 м!), тщательного обучения и дополнительного пехотного доспеха. Видимо, все эти трудности и определили малую востребованность подразделений пикинеров в армиях Восточной Европы XVII в. Другое дело — «острожки», нидерландские «блокгаузы», охотно перенятые Скопиным-Шуйским уже летом 1609 г.

Одним из нововведений, которые Мориц Оранский почерпнул из древнеримских военных трактатов и успешно использовал в многолетней войне Нидерландов против испанцев, было регулярное возведение укрепленных лагерей. Высокооплачиваемые солдаты отучались от ложного стыда рытья окопов, что почти лишало противника шансов на победу: полевые сражения стали редкостью.

Мушкетер. Голландский пехотный устав Якоба де Гейна 1608 г., гравюра

Постройкой цепи небольших «блокгаузов» с мобильными отрядами внутри можно было надежно блокировать крепость или лагерь противника, прервав подвоз запасов и проход подкреплений. Для России, где войска располагали многочисленной рабочей силой в виде «посохи», отсутствовали традиции наемничества, зато жил давний обычай устройства полевых укреплений — обозов, тактика «блокгаузов» стала настоящей находкой: «удачным фортелем» Скопина-Шуйского назвал ее польский гетман Жолкевский. Подобно Оранскому, кн. Михаил «отличался осторожностью в планах, отлично умел укреплять лагерь и строить перед ним частоколы из острых кольев, которых для этого он возил с собой 2 тысячи»[126]. «Этот Скопин, где только ему приходится сражаться, везде строит, как нидерландцы, крепости», — писал другой польский автор[127]: тактика блокгаузов-«острожков» стала настоящей «визитной карточкой» его армии и, в отличие от пикинеров-«посошных», надолго пережила своего русского основателя. Маленькие крепости блокировали «тушинцев» под Троицей, Дмитровой и Царевым Займищем в 1610 г., выходы из Кремля и Китай-города в 1611–1612 гг., подходы к осажденному Смоленску и дороги в Новгородской земле в 1613–1617 гг.

Выражением практического интереса к «различным ратным хитростям в воинских делах», которые «изрядными и мудрыми и искусными людьми в розных странах строятся», стало поручение в 1606 г. царем Василием «пушкарских дел мастеру» и известному книгопечатнику Анисиму Михайловичу Родишевскому[128]²⁵ написать книгу-компиляцию из всех доступных европейских военных трактатов того времени. Из этого поистине титанического труда явствует, что приоритетными для заимствования виделись вопросы пушкарского дела (более 500 статей из 663)[129] и устройства обоза, а уж затем мало относящиеся к русским реалиям сведения об административном устройстве, построении войск и ведении полевого боя. Заказчик так и не увидел желанной книги, работу над которой дьяк, пройдя сквозь горнило русской Смуты, завершил только в 1621 г.

1608 г., сентябрь — выступление Шереметева из Царицына на помощь царю Василию.

Ноябрь — прибывает в Казань, ведя бои с «тушинцами», и соединяется с присланным из Москвы отрядом боярина кн. И. В. Голицына.

1 декабря — крупный отряд из его войск пробивается в Нижний Новгород.

22 декабря — бой под Чебоксарами; победа над местными «тушинцами».

1608 г., декабрь -1609 г., весна — Шереметев зимует в Чебоксарах, очищая округу от «тушинцев».

1609 г., конец мая — прибывает в Нижний Новгород.

28 июня — бой под Юрьевцом-Повольским; отряд из войск Шереметева (голова М. И. Соловцов) настигает на стругах и «берегом» отряд «тушинцев» И. Ф. Наумова и А. Лисовского, только что захвативший Юрьевец, и громит его при переправе через Волгу.

Начало августа — войско Шереметева овладевает Касимовом и приводит касимовских татар «к шерти» на имя царя Василия.

7 сентября — бой под Суздалем; достигнув Владимира, Шереметев пытается отбить Суздаль, но терпит поражение от А. Лисовского.

11 ноября — «низовая рать» Ф. И. Шереметева прибывает из Владимира в Александрову слободу и соединяется с войсками кн. М. В. Скопина-Шуйского.

1609 г., ноябрь — 1610 г., март — совместные действия обеих ратей по освобождению Москвы от осады «тушинцев».

«Низовой рати» боярина Ф. И. Шереметева, отправленной в далекий поход еще «царем Дмитрием Ивановичем» (Лжедмитрием I), пришлось вынести много бедствий и лишений[130]. Под восставшей Астраханью ратники «сидели в осаде» целый год на острове Балчик (Балчуг); затем, двинувшись на помощь царю Василию, проходили «огнем и мечем» по местам, охваченным восстанием «инородцев», и боролись с местными сторонниками самозванца. Тем не менее боевые части этого войска уже в конце 1608 г. сумели подать помощь нижегородской рати воеводы А. С. Алябьева. Достигнув Нижнего Новгорода, обстоятельный Шереметев не торопился к Москве: он разбил отряды Лисовского под Юрьевцом-Повольским, затем овладел Касимовом, усмирив касимовских татар, и, наконец, прибыл во Владимир, еще весной освобожденный нижегородцами. Правда, его попытка взять Суздаль, где засел Лисовский, окончилась серьезным поражением с потерей до 300 человек[131]: сил для борьбы с главными тушинскими силами ему явно не хватало. Согласно данным гетмана П. Сапеги, в распоряжении Шереметева в июне 1609 г. имелось всего 3 тыс. стрельцов и 500 башкир[132]. Тем не менее приход этого опытного войска, преданного царю Василию, серьезно изменил военно-политическую ситуацию в пользу последнего.

1606 г., август — середина декабря — осада Нижнего Новгорода сторонниками «Дмитрия Ивановича»; снята после поражения Болотникова под Москвой.