— У нас несчастье, — услышал я его подавленный голос. — У нас большое непоправимое несчастье, сэр Бормалин. Не знаю даже, как сказать вам об этом.

— Ну-ну… — Я погладил его по спине. — Что-нибудь с Авантом?

— Крепитесь, сэр Бормалин… Дело в том, что мой родной брат Гарри — предатель.

Я так и сел под валун, огорошенный.

— Горько говорить, я и верить-то поначалу не верил, — бормотал Роберт. — Непостижимо: мой Гарри, родная кровь — и вдруг предатель. Однако это правда, и нам придется испить ее горькую чашу. Экипаж вашего «Синуса» и сэр Авант уже пригубили ее, а нам с вами только еще предстоит.

И Роберт, обычно очень сдержанный, расплакался как ребенок.

— Это все он, — всхлипывал Роберт, — это он предупредил Самсонайта, что «Синус» окажется в водах Рикошета во столько-то часов столько-то минут, это он рассказал Самсонайту и о сокровищах, и о многом другом. Какое несчастье! — сквозь слезы воскликнул Роберт, совсем не таясь, и стукнул клювом мне по ключице. — Как же ты мог, Гарри?!

— Но что ему за корысть нас предавать? — не поверил я. — Может быть, тут какая-то ошибка или обычный навет?

— О сэр Бормалин, если бы так! Два часа назад Гарри сам мне во всем признался. А что касается корысти… Самсонайт просто-напросто дал ему пятерку, которую Гарри то и дело просил у всех. Вы же помните, как он кричал поминутно: «Дай, дай пятерку!» — но никто из вас, пиратов, не сподобился сунуть ему ее. А вот Самсонайт сподобился. Мало того, он пообещал Гарри еще пятерку, когда операция по захвату «Синуса» и сокровищ благополучно завершится.

— А на кой ляд ему деньги? — не понимал я. — Кормили его на славу, одевали-обували не хуже других… Бес его, видно, попутал.

— Все гораздо проще, сэр Бормалин, — тихо ответил Роберт, утирая слезы и избегая моего взгляда. — Все гораздо проще и прискорбнее. Дело в том, что у меня нынче день рождения, и Гарри заработал — заработал называется! — проклятую пятерку, чтобы сделать мне подарок. И сделал.

И Роберт достал из бокового кармана пиджака небольшую довольно потрепанную книжицу в оранжевом мягком переплете.

— Этот, с позволения сказать, манускрипт, — съязвил он, — называется «Остров Рикошет. Легенды, факты, гипотезы, с дополнениями и свидетельствами очевидцев», ни много ни мало. Составлен справочник С. О. Ночнухиным. Всякая справочная литература с некоторых пор совершенно не в моем вкусе, а мой-то вкус Гарри знает достаточно хорошо. Поэтому я вполне могу расценивать презент как небольшую издевку, могу ведь?

— Ну-ну, сэр Роберт! Вам, конечно, виднее, но я не стал бы спешить с выводами.

Роберт подумал и продолжал:

— Гарри заработал подлую пятерку, посетил плавучий рынок и там купил книгу. Причем — что самое прискорбное — он пребывал в совершенной уверенности, будто делает доброе, приятное мне дело. Вот как исказила его пиратская среда! А ведь я помню его прежнего, не в обиду вам будет сказано. Куда что подевалось и откуда что взялось! Вы явно недооценивали его, когда изо дня в день вели свой пагубный образ жизни и смерти — и вот результат. Печально и поучительно, не правда ли, сэр Бормалин?

И Роберт широко размахнулся, чтоб запустить подальше злосчастную книжицу. Но я его удержал.

— Не будете возражать, сэр Роберт, если я полистаю ее на досуге?

— Сделайте одолжение, сэр. — Роберт протянул мне книгу. — Там любопытный раздел насчет аномальных явлений. Вам, как нашему гостю, надеюсь, будет интересно с ним ознакомиться, — немного уколол меня он, воздвигнув границу между собой, старожилом острова, и мной, случайным здесь человеком.

— А что с Авантом? — мягко спросил я.

— Не знаю. Я отстал от них в воздухе.

— А где сейчас Гарри? — спросил я как бы между прочим, словно и не о важном вовсе говорю, пряча книгу в карман и в недоумении прислушиваясь к интуиции, которая что-то нашептывала горячо и сбивчиво, путаясь и забегая вперед.

— Понятия не имею, — еле слышно ответил Роберт и отвернулся. — Мы с ним страшно поссорились, я запальчиво сказал, что знать его больше не знаю и что он мне теперь вовсе не брат. Рыдая, он улетел в перспективу океана. Как думаете, сэр Бормалин, он не… Ну, сами понимаете, о чем я…

— Будем надеяться, — голосом самой надежды сказал я и потрепал Роберта по крылу. — Не вешайте клюв, сэр Роберт, все обойдется. У Гарри здоровая корабельная закваска, и его не так-то просто ввергнуть в пучину отчаяния. Мы с вами еще услышим о нем, помяните мое слово. С днем рождения! — чуть официально и торжественно добавил я и подарил ему дымовую шашку. — Желаю счастья и долгих лет жизни. Простите, что тон мой не слишком праздничный, а обстановка заметно отличается от застолья и всего сопутствующего… Да и подарочек мой довольно-таки… необычный, что ли. Странные, сэр Роберт, вам нынче достаются подарки.

— Чего уж там, — вздохнул он. — Я же понимаю, что они от чистого сердца. Благодарю за поздравление, сэр Бормалин!

И он задумчиво и печально стал глядеть куда-то вдаль, мимо кустов и уже по-вечернему сумеречных изгибов скал, и даже мимо неба. И тогда я понял, что Роберт вперил взгляд в перспективу океана, где исчез Гарри, родная плоть и кровь. Ах Гарри, как же это тебя угораздило! Я далек от осуждения, я ведь хорошо знаю, что в жизни бывает все.

— Времени даром я не терял, — воротился Роберт к делам насущным и похлопал себя по карманам, где как-то необычно громыхнули спички. — Увел у Самсонайта аварийный коробок запарафиненных охотничьих серников. Все остальные у него навеки вышли из строя. Ливень-то был ого какой, сами помните. Поэтому он будет пока незрячим.

Роберт задумался на мгновение, потом продолжил:

— Не скажу, что свистнул спички без всякого зазрения совести, зазрения были, и немало. Но Самсонайт подкупил Гарри и этим преступным поступком стронул лавину негативных ответных мер. Я в свою очередь пошел на мистификацию, или, если угодно, на обман: разделся, притворился Гарри и спер спички, а из зажигалки слил бензин. Мне стыдно, сэр Бормалин, но я не видел другого выхода. Когда рука украла сундук, за который успел уцепиться сэр Авант, я начал преследование. Но они набрали такую скорость, какая мне была не под силу. Когда я прилетел на вершину горы Взвидень, все уже было кончено: сэра Аванта куда-то упекли, сундук тоже. Это и пробудило во мне разные отрицательные эмоции. Надеюсь, вы поймете меня, сэр Бормалин. Не от хорошей жизни я занялся маскарадом, сами видите.

— Понимаю, сэр Роберт. У вас действительно не было другого выхода.

— Правда, недолго мне выпало играть роль своего бедного брата, — продолжал попугай. — Когда Самсонайт предложил распить пинту карамельного рома за успех нашего предприятия, я не выдержал и высказал ему наболевшее презрение. После этого он заподозрил неладное и хотел меня схватить. Но что значат даже самые длинные руки против летучих крыл? И вот я здесь. Отъявленный мерзавец этот Самсонайт и далеко не сэр.

— Ох как далеко! Однако сам он где-то близко. Поэтому надо бы спрятаться, слиться с природой до темноты. Здесь мы как бельмо на его глазу.

— Да, нельзя рисковать, — согласился Роберт. — Ответственность за развитие событий теперь целиком на нас. И только на нас. Я, например, чувствую ее груз на своих плечах, сэр Бормалин. А вы?

— Еще бы! — негромко ответил я.

Медленно и вкрадчиво ночь наполняла округу. Окружающее нас пространство вышло, казалось, из берегов и становилось все причудливее и глубже, точно мы погружались в бесконечную пучину, откуда уже не будет возврата. Словно какая-нибудь Маракотова бездна впускала Рикошет в свое черное, необратимое лоно. Шум океана чудился все отдаленнее, а нарастающие запахи ночи навевали разные астральные мысли.

Устроившись в глубокой каменной нише, закрытые даже сверху вислым базальтовым козырьком, мы ждали кромешной тьмы. Потому что только в кромешной тьме можно было взять Самсонайта за горло и спасти Аванта и его нитку жемчуга. Мысль об Аванте не давала мне покоя. Где он? Что с ним? Да и жив ли милый Авант?