Однако реальность этой планеты преподнесла мне очередной сюрприз, снова полностью разрушив все мои планы. Когда, по моим ощущениям, до озера оставалось пройти всего пару поворотов, я вдруг наткнулся на невидимое препятствие, очень похожее на то, что было в том месте, где отказывала наша техника. Только в этот раз вместо техники отказал я сам. Вернее сказать, что я отказал полностью, нельзя. Просто я лишился практически всего своего восприятия окружающей реальности. Моё собственное тело перестало отзываться. Полный паралич всех чувств и ощущений. Я никогда прежде не испытывал ничего подобного, даже при отравлении жуланским нейротоксином в одной из боевых стычек. Вначале я даже успел подумать, что это так выглядит моя собственная смерть, но вскоре пришел к выводу, что всё же это ещё не она. Я ничего не мог воспринимать ни через слух, ни через зрение, даже ощущение притяжения перестало для меня существовать. Я мог с большим трудом разобрать тактильные ощущения своих рук и ног, которых, впрочем, всё равно не хватало для ориентирования и перемещения на ощупь. Подкрепляло всё это ощущение совершенно свободного рассудка, вдруг оказавшегося полностью изолированного в своей черепной коробке. "Ну, хоть за это спасибо", — про себя думал я, в тщетных попытках восстановить хоть какое-то восприятие. Нервы, не собранные в компактные узлы, частично потеряли сигнальную проводимость. Вероятно, подобное воздействие и выключало нашу технику, только чуть раньше, чем оно смогло выключить меня. Формально я жив и даже невредим, слабо чувствуется, что лежу на каменном полу, однако практически ничего не могу сделать, даже выползти за эту границу. Хотя бы просто потому, что мне совершенно непонятно в какую сторону надо ползти. Тело, вроде бы, слушается разума, вот только чувственная обратная связь практически отсутствует, что сводит координацию движений практически к нулю.

"Да, знатная переделка", — думал я, так и не представляя, что же мне сейчас можно сделать. Однако отсутствие чувств и эмоций, а так же чистота сознания пошли мне на пользу. Я стал активно анализировать сложившуюся ситуацию, не отвлекаясь ни на страх, ни на ощущение неопределённости, которые должны были бы у меня возникнуть в такой ситуации.

Итак, что мы имеем? Свободный разум, работоспособное тело. Это уже хорошо. Не хватает только восприятия. Следовательно, стоит искать выход в обретении необходимого для действий. Так, вроде бы, ещё я был телепатом. Хм, ощущение контакта с Осс имеется, однако связаться невозможно, как и раньше. Эту возможность, кажется, можно временно отбросить. И в этот момент я вдруг вспомнил, что я в этом злополучном месте не единственное живое существо. Те существа-детекторы, которых на меня и моих спутников, навешали техники, были всё ещё со мной, хотя и совершенно не ощущались на теле. Может быть, мне удастся установить с ними ментальный контакт? И кто знает, возможно, они не лишились своего восприятия так же как я, так как они устроены заметно иначе, чем люди. С этими мыслями я стал представлять, как выглядят эти загадочные существа, пытаясь вообразить, как они могут мыслить. Эту нехитрую технику образования ментальных контактов с иными существами я почерпнул из общей памяти с Осс, которую теперь имел после слияния с ней.

Первое время у меня ничего не получалось. Я даже не мог точно представить внешний вид существ-детекторов, он всё время представлялся мне как что-то совершенно неопределённое. Зрительная память мне не могла особо помочь. Но я не прекращал попытки, и через некоторое время что-то стало вроде получаться. Я вдруг чётко понял, что этих существ на мне три. Вернее, это неправильно так считать. Существо как раз было ровно одно, но оно имеет три отдельных тела. Вот теперь я догадался, почему ранее не мог представить внешней формы, а об остальном и говорить-то нечего. Три тела существ были объединены в одно общее восприятие и общую память, ощущение всех тел было общим. Мне стало интересно, откуда я вдруг всё это понял, ведь техник мне ничего подобного не рассказывал, а догадки тут скорее можно исключить. Ответ пришел сам по себе, как моя собственная память. Это была память или самоощущение существа, с которым я таки сумел образовать ментальный контакт. В этот момент я ощутил совершенно непередаваемый контакт, который заполнил моё внутреннее восприятие чем-то совершенно непонятным, непривычным, невероятным. Я буквально утонул в том спектре всего того, что ощущало существо-детектор. Тут же я понял, что теперь я и это существо стали почти одним целым, одним целым восприятием и ощущением. А так же поразился тому, что для существа это тоже совершенно новое ощущение. Ощущение меня как субъекта, способного самостоятельно совершать какие-то движения, а не просто всё воспринимать и запоминать. С двух сторон велась взаимная подстройка, согласование возникших возможностей. Я пока не мог понять восприятия существа-детектора, а оно не могло понять принципиальных возможностей владения управляемым телом. Время шло, и мы стали всё-таки образовывать из себя систему, которая хоть как-то была способна слажено функционировать. Существо-детектор было неразумно само по себе. Оно состояло из одного восприятия, но не могло регулярно оценивать важность того, что оно воспринимает. Впрочем, в его задачу это и не входило. Но зато оно могло ментально объединять несколько отдельных тел, увеличивая тем самым свои возможности восприятия. Так получилось, что теперь оно состояло уже не из трёх тел, а из четырёх, включая моё собственное. В силу того, что я-то как раз разумом обладаю, то управлять всей этой конструкцией теперь предстояло именно мне. Вот только осталось разобраться, как пользоваться всем этим восприятием, которое для меня было совершенно непривычным.

Я стал фильтровать и настраивать ощущения, чтобы выделить ключевые, на которые мог опираться. Вскоре я мог уверенно создать зрительную картину восприятия, причём сразу во всех диапазонах видимых и невидимых волн. Более того, эта картинка была полностью объёмной, я видел сразу во всех направлениях относительно себя самого, как будто находился в центре шара. Это было непривычно, но я понимал, что это, видимо, предел мечтаний для зрительного восприятия, которое только может быть, а привычка — лишь дело времени. Кроме зрительного восприятия было ещё много чего иного. Даже сложно найти слова. Как описать восприятие, когда зрение переходит в слух, и наоборот, а так же ко всему этому добавляется ещё множество того, для чего и слов-то в нашем языке не предусмотрено. Тут я почувствовал, что могу вполне уверенно контролировать свои движения, опираясь, правда, на совершенно другие чувства, нежели чувство собственного тела. Я встал, ощутив, вернее сказать — увидев, что могу стоять и двигаться. Однако сделать первый шаг я решился очень не скоро. Меня не покидала мысль или слабое ощущение, что за мной кто-то или что-то очень активно наблюдает, причём этот наблюдатель оказывается в некоторой растерянности, относительно того, что со мной происходит.

Но ничего необычного больше не происходило. Я постепенно привыкал к своему новому восприятию, которое мне нравилось всё больше и больше. "Да", — думал я, — "техники явно не получат от меня назад три маленьких тела, ибо мы теперь стали одним, а терять нового себя мне как-то совсем не хотелось. Впрочем, очень интересно, что на всё это скажет Осс, если я таки вернусь на поверхность". Можно бы, конечно было теперь возвратиться назад, чтобы передать другим всю ту информацию, что мне удалось обнаружить, но я считал, что моя миссия ещё не завершена и что я обязан дойти до озера. В том, что именно оно преподнесло нам все сюрпризы, я уже не сомневался. Я решительно пошел вниз по опускающемуся коридору, который теперь был для меня видимым лучше, чем при самом ярком освещении. Я видел не только сами стены, но и их поверхностную структуру, покрытую мельчайшими кристаллами в которых бурлила, растекалась и пульсировала невидимая мной ранее энергия. Озеро и эти коридоры представляли собой какую-то огромную непонятную систему, живущую своей особой жизнью и активно реагирующую на нас, чужаков-пришельцев. Похоже, моё первое купание в озере разбудило эту систему от сна, и теперь она очень внимательно за нами наблюдает, а так же тестирует, подстраивая нам свои сюрпризы.