— Как говорят у меня на Родине, кто потерял свинью, тот всюду слышит хрюканье.

— Шел бы ты со своей свиньей.

— Боюсь, без меня ты долго не протянешь, — усмехнулся Альт.

Я промолчал. Решил заняться крестиком — перевесить на запястье. Когда видишь распятие, чувствуешь, как его лучи впиваются в ладонь, на душе становится светлее.

— Ну, хорошо, — огорченно вздохнул Альт. — Пойду прогуляюсь.

Разбаррикадировал вход, свистнул Миледи и скрылся с псиной в коридоре. Скатертью дорога. Арты, небось, пошел искать. Припять близка к ЧАЭС. Наверное, богата на сюрпризы. Как приятные, так и неприятные. А я, считай, прикован к полу. Ирония судьбы.

Крестик повис на левом запястье. Я вытянул руку, полюбовался талисманом. Взял Псалтирь, задумчиво провел пальцем по краю пулевого отверстия. Был ли смысл в предупреждении Альта? Зона не подчиняется земным законам. Здесь все возможно. Не станет ли для меня брошюра черной меткой? Собственно, тогда и крестик стоило выкинуть, чего сделать я не мог.

Как же хотелось курить! Зона подсадила на никотиновую иглу. Так много я не курил нигде, даже в Чечне. Если б командиры не придерживались строгой дисциплины, то и запил бы. Живому в Аду несладко, пусть и провел он всю жизнь в чистилище, каким является Россия.

Я открыл Псалтирь и продолжил читать. Давно не брался за книги. Порою спотыкался о вычурные фразы, или, наоборот, перечитывал зацепившие строки. За чтением не заметил, как перевалило за полдень.

Неподалеку взвыли псы. Я посмотрел в окно. Под ним стекались мутанты. К трупу, оставленному вампиром. Псы не спешили набрасываться на мертвеца. Опасались, что человек жив. Сначала стая окружила сталкера, потом осторожно, принюхиваясь, стала смыкать кольцо. Самая смелая псина несколько раз тявкнула. Стая замерла в ожидании. Ответа не последовало, и псы с остервенением накинулись на мясо.

Я смотрел, как твари разрывали труп, и радовался, что с четвертого этажа подробности не видны. К глотке подкатила тошнота, череп покрылся ледяной испариной. Если бы не Альт, на месте того трупа, мог быть я.

Я прочел с десяток псалмов, а псы все еще жрали. Неспешно, как дегустаторы. Хороша у них жизнь: пожрал, поспал, посрал; пожрал, поспал, посрал. Что им еще для счастья надо? А вот человек — существо ненасытное, требовательное. Ему сколько не дай, будет мало. Были бы внизу вместо псов люди, они бы друг другу глотки порвали. Последний — победитель, ему бы и достался куш. Неважно, что весь труп одному не заглотить.

Псы чувствовали себя в безопасности. Наевшись, разошлись и легли мордами к останкам. Сталкер утратил человеческие черты. Лишь голова — самое твердое — осталась нетронутой.

Я смотрел на мутантов и жалел, что не умею воспламенять взглядом. Был бы неиссякаемый запас патронов, перебил бы всех до единого. Оставалось надеяться, что твари уйдут сами.

В желудке заурчало. Я отлип от окна, сел у горки пустых консервов, ухватил чеку последней, непочатой и вскрыл банку. Эх, водочки бы сюда…

В экстремальных условиях и непьющего тянет приложиться к спирту. Что уж говорить обо мне, грешном. Не отношусь к мудакам, считающим, что настоящий мужчина в День Защитников Отечества должен ужраться в хлам, но и не вижу ничего предосудительного в снятии стресса алкоголем. В Чечне, казалось, только водка и спасала от безумия. Многие из нас после, на гражданке, спились или помутились рассудком. Я сам чуть не упал в пропасть. Спасла Людмила. Я увидел ее в автобусе и понял, что не могу подойти. От меня несло перегаром и немытым телом. Люда послужила лучиком света в конце темного туннеля. Я понял, в каком дерьме копаюсь, взял себя в руки и послал старую никчемную жизнь к черту. Послал и работу. Пахал я тогда охранником в супермаркете. Уволившись, повысил разряд и нанялся в серьезное агентство. Психологический барьер был сломлен, и вскоре я познакомился со своей будущей женой.

Обед голода не утолил — приглушил. Для здоровяка вроде меня жалкая банка консервов все равно что ложка манки. Проглотив пайку, я занялся разминкой тела. Как говорится, в здоровом теле — здоровый дух. Как бы ни была физзарядка болезненна, она необходима. Впереди дальняя дорога. Расслабляться нельзя.

После серии простых упражнений я вышел из квартиры. Прислушался. Ни звука. Дом пуст. С автоматом в одной руке я прошел весь коридор туда и обратно. На это потребовалась уйма времени. Под конец вымотался, вспотел, как лошадь. Когда вернулся в квартиру, близился закат. Вот-вот появится Альт.

Я приник к оптическому прицелу «феньки», осмотрел близлежащие улицы. Альта не увидел. Под окнами все еще возились псы. Труп почти обглодали, теперь пытались оторвать от суставов кости.

Все в одночасье исчезло. С грохотом ко мне вытянулся сноп огня и земли. От неожиданности я осел на зад. Стекла задрожали, готовые высыпаться из рам. На улице жалобно заскулила псина. Плач прервала короткая очередь. Тишина.

Я подобрался к окну. Взрыв разметал скелет на косточки. Дохлые и полудохлые псы валялись по дуге. Одна псина отчаянно лизала собственные кишки, надеялась залечить рану. Одиночный выстрел прекратил ее мучения.

Внизу появился сталкер. Я подхватил с пола автомат и заглянул в оптику — Альт. Сталкер стаскивал трупы в кучу. Закончив, полил псов из фляги, чиркнул спичкой, бросил на мокрую шерстку. Вспыхнуло маленькое пламя. Оно быстро завоевывало новые участки, с охотой пожирало подгнившую плоть. Мутный дым пополз вверх. Запахло жженым волосом и псиной.

Альт подождал, пока огонь разгорится вовсю, и скрылся из виду. Немного погодя я услышал его шаги в коридоре. Как и в прошлый раз, первой забежала Миледи.

— Красиво? — спросил Альт, заметив, что я наблюдаю костер.

Я поморщился, ответил брезгливо:

— Воняет.

— Лови.

Сталкер бросил мне пояс с контейнерами. Я поймал — руку оттянуло книзу. Тяжеленькие, как гранаты. Отвинтил у одного крышку, оценил толщину стенок.

— Извини, пустые, — съязвил Альт. — Это ты уж сам.

— Ну, а с твоими что?

Альт удовлетворенно похлопал по поясу со словами:

— Есть еще вакантное место. Припять артефактами богата не так, как Янов, зато они в цене много выше.

— Мне хоть оставил что?

— Если б я знал. У нас, у сталкеров, нет карты кормушек, на дуру ходим.

— Прямо таки так, — не поверил я.

— Почти. Ориентируемся по аномалиям, которые тоже еще отыскать надо. Иной раз бывает халява — снимешь с трупа КПК, а там маркер на тайник. Зона хитра. Бывает, наметишь кормушку, как на тебе — выброс, и аномалия переместилась.

Мне как будто кубики льда в желудок насыпали. Выброс. Я совсем забыл о нем. Раньше что? Увидел зарницы над горизонтом, почуял озон — беги к базе. Даже от Рассохи успеешь, если не ранен.

— Альт, есть ли надежные укрытия на пути к Янову?

— Не беспокойся, друг, ты не с новичком, — произнес сталкер с улыбкой.

Не скажу, что Альт убедил меня в отсутствии угрозы, но немного успокоил.

— Зачем ты подпалил псов? Дым может привлечь внимание монолитовцев.

— Поверь, они меня беспокоят меньше всего.

— Говорят, в Зоне самый опасный хищник — человек.

— Уж лучше сдохнуть от пули, чем угодить в лапы химеры или медленно угаснуть в холодных объятиях кровососа.

Я не мог не согласиться. Правда, и человек не одной пулей страшен. Вспомнились изувеченные тела солдатиков, уложенные в ряд во дворе грозненского госпиталя. Кастрированные, с вырванными ногтями и зубами, в рот каждого запихнут отрезанный член. Маски ужаса и боли навечно отпечатались на лицах пацанов. Они хотели, страстно желали смерти, но чичи тянули, как могли. Быстрая смерть — не в их извращенном вкусе. Впрочем, и наши бывало срывались, давали волю фантазии, но изголялись они над трупами. Как говорится, почувствуйте разницу.

— Падаль привлекает зверье, — продолжал Альт. — Много падали привлекает химер.

— Неужели они — не миф?

По приезду в часть в учебном классе мне показывали эскиз мутанта. Информации по химерам военным не доставало. О них узнали благодаря полковнику Дегтяреву. Одно свидетельство — это мало, поэтому многие сомневались в существовании химер, считали за сталкерскую байку.