Я присмотрелся к туннелю, подождал. Из-за вагона к посверкивающим аномалиям крался человек. Неужели сталкер?

Сомнения исчезли, когда незнакомец достал прибор и начал водить им из стороны в сторону. В руках у безумца был, несомненно, детектор артефактов. Почему безумец? Кто же еще станет шастать по Зоне ночью да еще в пятистах шагах от военной базы?

Я колебался. Вот он — шанс. Сталкер добудет арт, а я его конфискую, продам и буду счастлив. С Машкой и Людой. О Зоне забуду, как о страшном сне. С другой стороны, я только что говорил о безумцах. Насколько безумен я сам?

Взять с собой бойца? Смогу ли я тогда присвоить добычу сталкера? Нет. Да и вдвоем — не гарант жизни. От монстра, пожалуй, отбиться получится, но в Зоне есть угрозы куда опаснее. Если же сталкер сбежит, получится вовсе каламбур. Умереть из-за жадности — так характерно для сталкеров. Ах да, чуть не забыл о капитане Седове. Узнает о моей ночной прогулке, сидеть мне на гауптвахте.

Гауптвахтой у нас служила плоская крыша самого высокого здания. Сидеть на ней мало удовольствия. Одинокий, безоружный, с минимальными запасами пищи и воды. В жару и холод, под дождем или пронизываемый злым ветром. Проходили, знаем. Попал я туда спустя три дня после перевода в Зеленую Зону. Один из солдат рассказал, как видел в бинокль хряка, попавшего неподалеку в «мясорубку». Аномалия равно артефакт — такое нехитрое уравнение тут же нарисовало воображение. Я расспросил рядового, где именно разорвало кабана. Получил ориентир: поваленное дерево на юго-востоке. Тогда я не знал, что арт без детектора не отыскать. Приборы посылали некие импульсы, заставлявшие аномалии буквально выплевывать камни. Военных, к несчастью, такими штуками не снабжали. Вернулся я с пустыми руками, а через пять минут предстал пред гневны очи капитана.

— Трщ стрший лейтенант, что-то заметили? — вывел из задумчивости сержант Рогов, мой помощник по наряду.

— Думаю, да. Пойду проверю.

— Одни?

— Д-да. Рации у всех включены? Отлично. Ждите.

Я крутанул плечом — автомат соскользнул на локоть. Перехватив поудобнее, я пригнулся и направился к туннелю. На сталкера я поглядывал куда меньше, чем по сторонам. Как ни хотелось не упустить добычу, стать ею еще хуже.

Ступал, казалось, мягко, неслышно. На самом деле звуки шагов заглушались дыханием и биением сердца. Оставалось надеяться, что сталкер всецело поглощен поиском артов.

За «железкой» зашуршали кусты. Я замер. На лбу и висках выступил пот. От волнения зазудел шрам, рассекавший бровь.

Ложная тревога. Ветер.

Я двинулся дальше, хотел спрятаться за вагоном, но анализатор воздушной среды тихонько треснул, потом еще и еще раз. Около вагона пульсация превратилась бы в громкую шипящую какофонию и выдала бы меня. Пришлось положиться на темноту и занятость сталкера.

Я чуть ли не распластался по земле. По мою сторону от «железки» трава росла куда реже и доставала самое большое до голени. По другую — настоящие заросли: спрятаться можно, остаться неуслышанным — значительно сложнее.

Сталкер так и не зашел в туннель. Детектор покоился в подсумке. Неужели ничего не нашел? Или побоялся сунуться внутрь? Говорят, по туннелю не пройти. Аномалии сплошняком покрыли землю и рельсы.

В любом случае задержать сталкера я обязан по инструкции. Правда как военстал, а не как заступивший в караул. В карауле я должен доложить о нарушителе вышестоящему и ни в коем случае не покидать подчиненных.

Меня отделяло сто с лишним метров от сталкера, когда он собрался уходить. Куда деваться?

— Не двигайся, сталкер. Ты у меня на мушке.

Надо отдать мужику должное, он не запаниковал. Застыл, завращал зенками — искал меня. Без ПНВ. Значит, небогат и неопытен. Одно от другого неотделимо.

— Военный? — догадался сталкер; голос показался знакомым.

— Дядя Степа. Медленно иди ко мне.

Сталкер не шелохнулся. Я приподнялся, заметил, как рука сталкера потянулась к кобуре. Тоже мне ковбой выискался. Пришлось предупредить:

— Достанешь пистолет — получишь пулю в лоб.

Сталкер поднял руки, возмутился:

— И что мне так не везет на вашего брата?

— А, ученый… Что ж первая встреча не отбила охоту по Зоне шастать?

— Не твое дело.

— За языком-то следи. Давай сюда рюкзак.

Сталкер действовал заторможено. Видимо, дивился тому, что я не веду его на базу, а только хабар отнимаю.

— И без шуток, — на всякий случай добавил я.

— Если артефактов захотел, то не шибко я удачлив.

— И тут тебе не везет, — усмехнулся я. — Где-то я тебя уже видел… Бросай. Чего ждешь?

И кинул же, плут, аккурат так, чтобы я выстрелить не смог, на правую руку. Сиганул в вагон, а там двери с обеих сторон раздвинуты. Да и черт с ним. Невелика птица.

Я пошарил рукой в рюкзаке: термос, полбатона, банка консервов… Вот он! Колкий камень, как раз в ладонь уместился. Его сунул в карман, рюкзак швырнул в кусты, за «железку». В ответ раздался пронзительный воинственный клич. Послышалось топанье босых увесистых лап и тяжелое надрывное дыхание.

Я вскинул автомат навстречу невидимому монстру. На посту зашевелились часовые, что-то закричали мне. Я закрыл глаза. Тварь была совсем близко. Вот в лицо дыхнуло тошнотворно сладостной вонью падали. Я упал на спину, вдавил спусковой крючок и заорал, выплескивая страх через гнев.

Монстр дергался под ударами пуль и ревел, распуская бутон щупалец. Автомат замолк, а болотник все стоял, покачиваясь и сипя. Я продолжал кричать, злясь на стойкую тварь, и никак не мог расслабить пальцы, чтобы отжать «спуск» и поменять рожок. Слава Богу, сил монстру хватило ненадолго. Колени подогнулись, и массивное тело опрокинулось навзничь.

— Лейтенант!

— Лейтенант! Вы в порядке?

Меня звали словно из другого мира. Я даже не сразу понял, что звали меня.

— Да, — слабо откликнулся я. — Цел. Все отлично.

Честь мне и хвала! Мокрые только лысина и воротник. Я утер пот с лица, отдышался и попятился к базе. Упускать труп из виду боялся, вдруг поднимется.

Зашумела рация. Сквозь шипение пробился взволнованный голос дежурного:

— Островский, что за выстрелы?

— Болотника уложили.

— Пострадавшие есть?

— Никак нет.

— Хорошо. Конец связи.

Часовые смотрели на меня, как на призрака. Должно быть, кровь не успела прилить к лицу. Или в глазах что прочли?

— Товарищ старший лейтенант, — завороженно протянул Рогов, — на моей памяти из схватки с болотником один на один еще никому не удавалось выходить живым.

Я вяло улыбнулся:

— Надо ж когда-нибудь начинать.

— Вы целы?

— Живой я, живой. Можешь потрогать.

На негнущихся ногах я зашел в караульное помещение, мешком упал на стул. Руки дрожали. Чтобы унять волнение, я закурил. Помогло. Мышцы расслабились. Холод внутри растаял.

После второй сигареты я вспомнил об артефакте. Под светом настольной лампы разглядел причудливое сплетение спиралей. Точно раздираемая во все стороны клякса. Зона, оказывается, авангардистка.

В коридорчике застучали берцы. Я быстро спрятал камень в карман брюк. В комнату вошел сержант Рогов.

— Хоть бы одно дежурство прошло спокойно, — пожаловался он. — Мы как услышали этот вой — точно сотни бешеных свиней завизжали. Столько в нем злобы, агрессии… Я уж, извините, товарищ старший лейтенант, мысленно попрощался с вами.

Я пристально посмотрел на Рогова. На кой он мне все это говорит? Нервишки болтовней успокаивает?

— А вы из-за него к туннелю пошли? — не унимался сержант. — Отчаянный.

Ответить, не ответить?

— Нет, — говорю, — видел кого-то. Кажется, сталкера.

— Может, того, зомби?

— Вряд ли зомби драпанул от меня с такой прытью.

Шутка подействовала. Пережитый ужас смазался, сержант опомнился. Взглянул на расставленные на столе шахматы, предложил:

— Партейку?

За игрой я попытался выведать у Рогова все, что он знал об артах. Знал он немного. Практически ничего. Военных сталкеров интересовали собиратели бирюлек, а не сами бирюльки. Если сержанту и попадались искатели с хабаром, то камни Рогов выкидывал в озеро. Не могу назвать сержанта идиотом. Арты все излучают радиацию, от которой человек может заболеть тем же раком. Возможно, в этом свихнувшемся мире именно Рогов поступает правильно, не пускает дрянь за пределы мертвой земли. Есть еще люди, которым человечество дороже себя.