- Да, уже помогаю, - веселился Черт, пытаясь еще подсыпать пшена девушке на голову.

Молодые выскочили из беседки и рванули на выход из сада, продолжая отбиваться от все еще атакующих птиц.

- Какой ужас! – произнесла одна из мамаш, гуляющих в саду с коляской.

- Не говорите, птицы просто одичали. Я такого не видела, - ответила ей другая мамашка.

- А если они вот так на детей нападут?

- Да, страшно вывести ребенка во двор.

- Куда городские власти только смотрят, - ворчала первая мамочка.

- Да, это точно, - вторила ей другая.

- Пойдем, третий звонок прозвенел, - окликнул меня чей-то голос.

Я повернулся. Это был Сергей. Увлекся наблюдением за молодыми и не заметил его появления.

- Привет, - улыбнулся ему я.

- Привет! Идем!

Мы вошли в здание Новой Оперы. Первым делом мне бросились в глаза огромные зеркала, которые были повсюду, все стены были в них от пола до потолка. В этот момент я понял, что своего отражения не вижу. Я же призрак. Я знал, я слышал, что привидения не отражаются в зеркальных поверхностях, однако сам был психологически к этому не готов. Возникло ощущение, что меня просто не существует, что ноль, никто, воображение, которое рисует мой мозг. Да и мозга у меня уже не было. Наверно, я был всего лишь импульсом, маленьким сгустком энергии, которая до сих представляла себя человеком.

- Не переживай, - подошла ко мне Наталья, - в первый раз всегда жутко, а потом привыкаешь.

- Меня просто нет, - ответил я.

- Ты есть, ты существуешь, и твое отражение ты тоже можешь видеть. И не только твое, но и мое, и Серегино и Черта. Просто нужно представить. У тебя сейчас полная свобода воображения. Ты сможешь видеть наши отражения в том виде, в котором ты представляешь нас в психологическом плане. То есть такими, какими ты будешь ощущать наши души, когда узнаешь нас получше. И точно также себя. Каким ты себя представишь, таким и увидишь в зеркале.

Я слушал ее объяснения и пытался представить себя самого. Вдруг в зеркале стал проявляться силуэт, сначала смутный, потом более отчетливо. Я разглядел в нем молодого, стройного и высокого парня лет двадцати. Это был я, только много лет назад, еще жизнерадостный, не потерявший вкус к жизни, полный амбиций и устремлений. Повернулся к другой стене, оттуда на меня смотрел тот же улыбающийся молодой человек. Он лицезрел на меня со всех сторон и даже с потолка.

- Идем в зал, - позвал меня Сережка.

Спектакль уже начался. Это была опера. Как я потом понял, она называлась «Любовный напиток». На сцене были актеры в шикарных костюмах Эпохи Возрождения, пели на итальянском языке, так как действие происходило в Венеции. Красивая музыка и декорации гармонично дополняли друг друга.

Я приземлился на плечи одной дамочки, сидящей на первом ряду. У нее была  прическа «а ля 70-ые годы прошлого века», такая высокая копна волос. Мадам не почувствовала какого-либо дискомфорта, а мне было удобно держаться за ее набалдашник и наблюдать оркестровую яму. Мои ноги так приятно прижались к ее необъемным грудям. Мои новые друзья тоже разбрелись по зрительному залу, отыскав наиболее подходящие для себя места.

Вдруг что-то стало меняться, актеры в благородных венецианских костюмах удалились за кулисы, из оркестровой ямы поднялась потайная выдвижная сцена, заполненная всяким сбродом. Я сначала и не понял, подумал бомжи из метро прорвались в театр. Декорации прекрасных дворцов Большого Канала сменились на ужасный обшарпанные подворотни. В окно одного из таких полуразвалившихся домов выглядывала рожа с подбитым глазом, держа в руках флаг футбольного клуба «Зенит». Явно был намек, что действие перенеслось в Питерские рабочие окраины.

Вся эта шушера, как ни в чем не бывало, продолжила петь на итальянском. Только в этот момент до меня дошла новаторская режиссерская задумка, так сказать, решил эпатировать публику. Появились главные герои – толстый мужик в отрепьях и дама не первой свежести в рваных чулках. Такие же рожи заполонили сцену и началась вакханалия, где петербуржские бомжи пели оперные арии. «Там даже бомжи поют по-итальянски. Культурная столица!» - подумал я.

Наташка тоже сидела на первом ряду, расположившись на коленях у мужика с короткой стрижкой. Мне он напоминал какого-нибудь автослесаря или токаря, побитого жизнью. Видимо хорошо выпивал, лицо было покрыто морщинами, хотя он еще не был старым. Я мысленно прозвал его Автондилом. Вдруг лохматая фурия соскочила с его колен и переползла на сцену. Там продолжалась пьянка бомжей из подворотни, очень талантливых бомжей, так как у них были прекрасные оперные голоса. С краю стоял лысый мужичок невысокого роста. Наталья плюнула ему на плешь со всей своей энергией и страстью, что вся его голова была залеплена зеленой слизью.

Мужика от неожиданности парализовало. Он не мог понять, что произошло, откуда эта липкая жидкость. Хотя в зале почти никто и не заметил этого, кроме Автондила. Он неожиданно засмеялся, и все зрители повернулись к нему, не понимая, что вызвало его смех.  Ведьма подлетела к нему и плюнула прямо в лицо. Тут зал взорвался от смеха, решив, что это был трюк организаторов спектакля. Автондил вскочил, выругался матом и убежал в туалет отмываться.

Спектакль продолжался. В гости к бомжам приехал доктор в потертых джинсах и с полным чемоданом бутылок, в которых был любовный напиток. А какой любовный напиток может быть в России? Конечно, водка. Ведь мы же страна алкашей и бичей, которые за бутылку продадут мать родную. По крайней мере, так представлял ее режиссер.

Я осмотрел зал. Людям нравилось представление, они чувствовали себя, как дома, в своей подворотне, в Урюпинске или Бирюлево-Товарном. Впрочем, не важно. Что им эта Венеция и итальянская опера. Большинство людей в принципе интересуются только самими собой и своим окружением. Любая другая культура, традиции или язык им чужды.

Доктор открыл чемодан, стал раздавать бутылки бомжам, при этом запев частушки на русском. Зрители стали аплодировать, впадая в радостный экстаз. К чемодану подскочил Черт, радостно махая хвостиком, схватил одну из бутылок, втесался в толпу поющих частушки артистов и стукнул бутылью со всей силы одного из мнимых бомжей. Бутылка разбилась вдребезги, а мужик упал в обморок. Зал решил, что это по сценарию, и опять взорвался смехом. Две женщины из хора подхватили мужика и поволокли его за кулисы, сопровождаемые веселым улюлюканьем, свистом и топотом ног.

Голос доктора немного дрогнул, однако было необходимо продолжать спектакль, и он пел одну частушку за другой.

-         Ага, сдрейфил докторишка, - пробурчал я.

-                     Сейчас мы ему покажем любовный напиток, - хихикнул Черт, схватил одну из бутылок, срубил ей когтем горлышко и стал выливать на голову актеру.

Возможно, что в бутылке была вода, но Черт своим колдовством превратил ее в водку или внушил доктору, что это горячительный напиток любви. Артист перестал петь от неожиданности. Черт схватил вторую бутылку, открыл ее и силой стал вливать в рот актеру. Тот стал крутить головой и убегать от налетевшей на него бутылки. Однако от Черта было сложно увернуться.

- Пей, собака, - гневно кричал Черт.

Доктор его не слышал, упал на пол, пытаясь увернуться от бутылки и вытащить ее изо рта. В конечном итоге он проиграл, ему пришлось выпить всю водку, отчего он вырубился. Публика сначала посчитала это частью сценария и от души веселилась. Однако потом они поняли, что какая-то чертовщина происходит на спектакле. Паника постепенно стала охватывать зрителей. Наиболее проницательные и ловкие направились к выходу. Только двери были закрыты на глухо.

- Хватай бутылки, спаивай этих придурков, - закричал Серега.

Мы ринулись к чемодану, который полностью был заполнен водкой. И сколько бы бутылок мы оттуда не вытаскивали, их количество в нем не уменьшалось. Сначала мы гонялись за каждым зрителем отдельно, но поняли, что только создаем панику. Поэтому Черт схватил чемодан и стал его вытряхивать, бутылки сами вылетали из него и настигали свои жертвы, включая актеров на сцене и музыкантов в оркестровой яме.