— Пока я еще не связываю исчезновение Джерла с описанным в утренних газетах событием.

— Вы правы, пока не стоит.

— Но скоро выяснится, что это так и есть. Боюсь, очень скоро.

Следующим предметом, вынутым из сумочки, оказалась плоская круглая жестяная коробка. Руки женщины сильно дрожали, когда она протянула ее мне. Я открыл коробку. Внутри лежала катушка шестнадцатимиллиметровой кинопленки. Доставая фильм, я взглянул на Веронику Найт. Похоже, она собиралась упасть в обморок, но хотела преодолеть дурноту и отчаянно пыталась во что бы то ни стало не потерять сознание. Я отмотал немного пленки и стал рассматривать ее при льющемся из окна раскаленном свете дня. В кадрах оказались изображения двух человек — молодого парня и девушки. Они держали друг друга в предварительных объятиях, сигнализирующих о том, что дальше действие будет грязнее, чем все фривольные сцены, снятые когда-либо в Голливуде.

— Джерл? — спросил я.

Вероника Найт кивнула. Краска залила ее лицо.

— А девушка?

— Ина Блэйн. — Голос женщины дрогнул. Губы растянулись в фальшивой улыбке. — Позавчера вечером исчез Джерл. Вчера убили Ину Блэйн.

— Это сделал сумасшедший по имени Расс Лепперт, — напомнил я.

Она посмотрела на меня. Красивые бусинки влаги появились в уголках ее глаз, скатились по нежной оливковой коже и пересекли верхнюю губу.

— Джерл знал Лепперта? — спросил я.

— Я слышала, как один раз мальчик говорил о нем. Понимаете…

— Вы не должны рассказывать об этом больше никому, мисс Найт.

— Джерл упомянул имя Лепперта однажды вечером на прошлой неделе. Он очень упрямый, мистер Риверс. Последние два года его вдруг стал сильно раздражать мой интерес к тому, где он бывает, чем занимается, в каких компаниях вращается. Я стала настаивать, чтобы мальчик говорил мне, куда уходит. Совсем недавно он сказал, что направляется на встречу с одним хорошим парнем, которого зовут Расс, наверняка имея в виду Лепперта.

— Необязательно, хотя…

— Нет, нет, все абсолютно точно. Едва мальчик ушел, зазвонил телефон, и мужской голос попросил Джерла. Я сказала, что его нет, и поинтересовалась, кто спрашивает. Мужчина ответил: «Неважно». В трубке слышалась громкая музыка, голоса, а потом кто-то крикнул: «Эй, Лепперт, ты собираешься болтать весь вечер?»

— Вы не знаете, откуда он звонил?

— Нет. Он почти сразу дал отбой.

Музыка и голоса. Девятнадцатилетний юноша отправляется на вечеринку к Лепперту. Стив Иви сказал, что одной из особенностей больного мозга Расса является его тяга к молодежи. Возможно, в обществе юнцов он более отчетливо сознает свою силу и власть. В наш век лохматых битников и просто скучающих подростков Лепперт мог стать для них солидным авторитетом и развлечением. Еще Иви сказал, что Лепперту для убийства не нужны мотивы. На этот раз дело, похоже, обстоит не совсем так. Верзила в беседе с Иной Блэйн упоминал про кино. Теперь я был уверен, что один из таких фильмов лежал на столе передо мной. Где-то должны находиться и остальные серии. Если я не хочу признать существование каких-то законов, управляющих случайными совпадениями, то мне придется отбросить все сомнения насчет слов Лепперта о кино. Итак, у меня есть пленка, о которой говорил Расс. Где-то рядом с ней может оказаться мотив убийства Ины… И меня. Последнее, к счастью, не состоялось. Лента фильма растянулась, связав между собой жизни многих людей, в том числе и мою. Ради своего благополучия и безопасности я должен узнать как можно больше об этих связях.

Кончик пленки выскользнул из моих пальцев. Когда я поднял голову, передо мной снова оказалось спокойное, симпатичное, оливкового цвета лицо. Вероника Найт изучающе смотрела мне в глаза, отчаянно пытаясь держать себя в руках. Затем она отклонилась немного вправо. Было хорошо видно, как замешательство и тысячи вопросов терзают ее мозг. Посетительница выглядела очень одинокой и испуганной, словно ее давно преследует какой-то таинственный призрак. Однако в глазах женщины угадывалась большая сила и решимость. Я физически ощутил это, и когда она еще раз взглянула на меня, все определилось само собой.

— Я хочу помочь вам, — произнес я. На мгновение мне показалось, что Вероника Найт собирается зарыдать и испортить этим дело, но она сдержалась.

— Спасибо, — тихо сказала женщина, выпрямившись на стуле.

Вероника Найт подписала три экземпляра контракта, и мы быстро обсудили детали. Я убрал кинопленку в коробку.

— Оставлю ее у себя. Она будет лежать в банке в сейфе нашего агентства.

Женщина кивнула.

— Да, и еще, — вспомнил я. — Мне нужно знать, где вы взяли фильм.

— Это явилось причиной неприятной сцены позавчера вечером, о которой я упоминала. Мне нужно было съездить в Сарасоту по делам, увидеться с адвокатом. Понимаете, мои родители умерли незадолго до моего двадцатилетия. Я унаследовала состояние, которым хотела умело распорядиться.

Значит, чутье не обмануло меня, когда я первый раз услышал фамилию женщины. Деньги семейства Найт были вложены в земельные участки и пароходную компанию, располагавшуюся в порту Тампы. Они, безусловно, заслуживали большого уважения.

— Адвокат неожиданно заболел, а наш разговор не являлся таким уж неотложным, — объяснила Вероника Найт. — Я вернулась в Тампу раньше, чем собиралась. Автомобиль Джерла стоял на дорожке рядом с домом. Войдя в холл, я услышала сердитый женский голос.

Она резко умолкла, словно у нее мгновенно пересохло горло, а когда заговорила снова, голос звучал хрипло.

— Они находились в гостиной. Джерл крутил на кинопроекторе фильм, судя по всему, испытывая при этом огромное удовольствие. Он заставлял девушку смотреть на экран.

— Заставлял?

— Да, и не позволял ей подходить к кинопроектору. Девушка бросала в адрес мальчика злобные обвинения и просила уничтожить пленку.

— Конечно, ведь она была снята на ней.

Вероника Найт отвернулась к окну, через которое в кабинет проникал раскаленный воздух, вспоминая, видимо, как воспитывала маленького мальчика, как присматривала за его сном после тяжелого дня в школе, первую прогулку на неровно катящемся велосипеде.

— Она была потаскушкой, мистер Риверс… Но не настолько низкой…

Губы женщины задрожали.

— Джерл… Он опустился до такой гадости… Очень трудно поверить, еще труднее признать подобную правду о тех, кого ты…

Она не смогла закончить фразу. Я молчал. Ее спокойствие пошатнулось, но не рухнуло.

— Кажется, — произнесла Вероника Найт, тяжело вздохнув, — Джерл однажды вечером подпоил Ину Блэйн с целью вынудить ее участвовать в постельной сцене и снять все это скрытой камерой. Он относился к… этому, как к чему-то обыкновенному.

— Вы можете не мучить себя и не описывать детали, — заметил я, испытывая острое желание принять какие-то меры, чтобы из глаз моей собеседницы исчезли страдания и слезы. — Мне абсолютно ясна сцена, представшая перед вами в тот вечер.

— Да, — согласилась она. — Сцена ужасная. Джерл нагло предложил мне посмотреть фильм. Потом он ушел. Ина Блэйн последовала за ним после того, как я заверила ее, что прослежу, чтобы пленка не попала в чужие руки.

— Значит, Джерл и девушка покинули дом не вместе?

— Нет.

— Может быть, позавчера вечером они виделись в последний раз?

— Возможно.

— Вы сказали, что стали, воспитывать Джерла с семи лет. Как это случилось?

Женщина холодно посмотрела на меня.

— Да, для меня сегодня определенно день неприятных воспоминаний. Родители Джерла работали у моего отца, арендовали апельсиновую рощу между Санкт-Петербургом и Клируотер. Вскоре после смерти отца я поехала туда по делам. Была зима, день выдался дождливый. Джерл играл на кухне, и вдруг мы услышали его крик. Он снял с плиты кастрюлю кипятка и ошпарил себе ногу. Старая машина родителей мальчика еле двигалась. Я торопилась в Тампу на званый обед, но сказала, что довезу их до ближайшей больницы. Если помните, дорога там узкая и во время дождя очень скользкая. Я затормозила… перед грузовиком. Мы с Джерлом… В общем, нам повезло, а его родителям нет. Родственников, которые захотели бы взять к себе ребенка, не нашлось. Ему грозило сиротство, но я усыновила его.