— Может быть, усилим Петренко? — предложил я командиру корпуса. — Немцы наверняка скоро полезут вновь.

— Хорошо, — согласился Никита Емельянович. — Верните ему девятьсот восемьдесят пятый полк. Теперь мы с вами практически останемся без резерва. Но пусть Петренко знает: больше никаких подкреплений он не получит и должен рассчитывать только на свои силы. Так ему и передайте…

Кстати, Чуваков и Петренко не были еще тогда лично знакомы. Василий Яковлевич не смог застать комкора на КП и представился ему потом по телефону: отлучиться из дивизии ему не позволяла обстановка.

Вскоре гитлеровцы снова пошли в атаку, были отброшены и после короткой передышки опять ринулись вперед. Потом атаки стали следовать одна за другой почти без пауз, и в каждой из них участвовали десятки танков. Противник хотел во что бы то ни стало прорвать наш фронт и захватить Чеповичи.

Всеми противотанковыми средствами в этом районе по указанию Чувакова руководил гвардии полковник Григорий Мартынович Фарафонов. Он был заместителем Квашневского и считался одним из лучших специалистов. Фарафонов всегда вызывал у меня да и у других товарищей невольную симпатию, потому что был очень душевным и в то же время твердым, пунктуальным человеком. Ему можно было поручить любое дело, зная, что оно будет четко выполнено. Вот и в тот раз Фарафонов лично контролировал выдвижение противотанковых средств в районы, назначенные комкором, помогал командирам размещать орудия, организовывал взаимодействие между батареями, а затем сам же принимал участие в отражении танковых атак противника. Находясь на одной из огневых позиций во время боя, Григорий Мартынович был ранен в ногу осколком снаряда. Его хотели увезти в медсанбат, но офицер наотрез отказался, только попросил санитара потуже перебинтовать рану. Фарафонов продолжал руководить артиллеристами до конца боев за Чеповичи. Вскоре после этого Григорий Мартынович был удостоен правительственной награды и был переведен от нас с повышением.

Не прорвавшись на участке 987-го и 989-го полков, гитлеровцы перенесли свои усилия чуть правее. Здесь стоял 985-й полк, отданный полковнику В. Я. Петренко из резерва комкора. Батальоны его только что вышли на указанные рубежи и, вполне естественно, не успели еще как следует обосноваться на новом месте. Не налажена была по-настоящему система огня, не организовано взаимодействие между подразделениями. Удар врага пришелся по левому флангу полка, и оборонявшаяся здесь рота была почти полностью уничтожена. Образовалась небольшая брешь, в которую противник сразу же устремился, правда пока небольшими силами. Тем не менее создалась реальная опасность прорыва нашей обороны. Положение спас сержант А. Ф. Афанасьев, командовавший взводом, расположенным чуть правее. Афанасьев был мужественным, опытным фронтовиком. Еще на Днепре сержант проявил не только смелость и сноровку, но и находчивость, подлинное командирское умение при форсировании реки и взятии деревни Толкунская Рудня, за что был удостоен звания Героя Советского Союза.

Быстро оценив сложившуюся ситуацию, Афанасьев развернул свой взвод фронтом влево и приказал красноармейцам затаиться, не выдавая себя. Выждав момент, когда гитлеровцы подошли почти вплотную, сержант дал команду на открытие огня. Стрельба велась в упор, с дистанции 20–30 метров. Немецкие солдаты к тому же оказались на совершенно открытом пространстве. Одни сразу же были сражены меткими очередями автоматчиков, другие заметались в панике. Тогда Афанасьев поднял своих бойцов в контратаку. Фашисты откатились, и положение было восстановлено.

К вечеру в дивизии В. Я. Петренко не осталось в резерве ни одного взвода. Все, кто мог держать в руках оружие, дрались с врагом. В боевых порядках пехоты находились вся противотанковая артиллерия и минометы. По распоряжению штаба корпуса все специальные и тыловые подразделения тоже заняли оборону на указанном им рубеже. Воины отдельного саперного батальона под командованием капитана Г. С. Полуляхова продолжали минировать местность на наиболее опасных направлениях и одновременно дрались с фашистами на отведенном им участке как стрелки.

Командир саперного отделения Герой Советского Союза старший сержант И. К. Боев по приказу комбата выдвинулся со своими подчиненными вперед для постановки минного поля внаброс на пути фашистских танков. Но не успели они закончить работу, как гитлеровцы ринулись здесь в атаку. Один танк подорвался на мине, но другие прошли. Тогда Боев приказал бойцам укрыться в глубоких воронках и пропустить танки через себя. А как только машины прошли, саперы встретили приближающуюся пехоту врага дружным огнем. Вскоре на помощь им пришли артиллеристы 329-го противотанкового артиллерийского дивизиона майора И. А. Санченко. Командир, видя бедственное положение саперов, сосредоточил огонь одной из своих батарей по танкам противника и сумел остановить их. Вражеская атака была отбита.

Трудно даже перечислить всех, кто в те дни отважно, не жалея сил, сражался с врагом, — их были сотни. Память сохранила лишь некоторые имена. Это минометчик младший сержант Н. В. Кашин, действовавший в качестве артиллерийского разведчика, как у нас тогда говорили, «на самом передке», автоматчик Герой Советского Союза рядовой Уразбай Джуманьязов, сапер рядовой В. Г. Акатов, командир взвода кавалер ордена Красной Звезды младший лейтенант Н. С. Шолтаев, разведчик капитан П. Д. Цеба, политработник майор Д. И. Фещук, полковой инженер старший лейтенант Е. В. Бекетов, командир 897-го стрелкового полка майор И. Г. Кузнецов и многие, многие другие. Героизм был поистине массовым!

К вечеру немцы, убедившись в том, что их попытки продвинуться вперед безуспешны, решили применить огнеметные танки. Это произошло на участке второго батальона 989-го стрелкового полка, где наши окопы не имели перекрытий, и, следовательно, бойцам негде было укрыться от палящего пламени. Вслед за «тиграми» огнеметные танки внезапно подошли к нашим окопам. Длинные струи желтого пламени в одно мгновение покрыли высоту. Рота старшего лейтенанта Р. Ф. Лев понесла серьезные потери: многие погибли, другие были обожжены и надолго вышли из строя. Гитлеровцам в этом месте удалось прорваться: позицию защищать было уже некому.

После ожесточенного десятичасового боя немцы овладели поселком Перемога и, вклинившись в нашу оборону до 3,5 километра, заняли станцию Чеповичи. Поздно вечером бой начал затихать.

Штаб корпуса, находившийся на северной окраине Чеповичей, в одном километре от переднего края обороны, переместили на юго-восточную окраину поселка, чтобы сохранить управление частями.

Вечером 20 декабря на КП корпуса приехал заместитель командующего 60-й армией генерал-майор Петр Максимович Зыков, чтобы на месте разобраться в обстановке. В армии уже знали о случившемся и принимали необходимые меры.

Одна бригада 4-го гвардейского танкового корпуса уже взаимодействовала с 226-й дивизией. На наше направление был переброшен для нанесения контрудара и резерв фронта — 25-й танковый корпус. Было приказано к исходу следующего дня восстановить положение. Исходя из этого, командир корпуса решил в ночь на 21 декабря произвести перегруппировку сил: за счет расширения фронта обороны частей второстепенного направления усилить группировку войск на правом фланге и создать здесь мощный ударный кулак. В частности, командиру 147-й стрелковой дивизии генерал-майору М. П. Якимову была поставлена задача вывести 640-й и 600-й полки с переднего края и занять ими оборону во втором эшелоне корпуса, чтобы не допустить прорыва противника на Чеповичи в юго-восточном направлении. 248-я курсантская бригада растянула свои боевые порядки от юго-западной окраины Мелени до отметки 180,5, что позволило освободить часть сил 8-й стрелковой дивизии для использования их на главном направлении.

После полуночи генералы Чуваков и Зыков, решив все дела в штабе корпуса, выехали к Петренко, чтобы конкретнее познакомиться с положением дел на месте. Путь их лежал южнее станции Чеповичи. Мы тогда еще не знали, что отдельные немецкие танки с наступлением темноты могли прорваться дальше и выйти к железнодорожной насыпи, а следовательно, и к дороге, пролегающей рядом. Комкор и заместитель командарма, не подозревая об опасности, спокойно ехали по шоссе. Когда они обнаружили неподалеку от себя танки с крестами на броне, было уже поздно: те открыли огонь. Один из снарядов попал под машину генерала Зыкова. Взрывом был убит шофер. Петра Максимовича ранило. Адъютант вытащил его из горящего «виллиса» и укрыл в кювете, а потом, выждав, когда стрельба немного стихла, на плечах понес генерала к близлежащим позициям одного из наших подразделений. Там Зыкова перевязали и потом срочно отправили в медсанбат.