И исчезла в дыму.

Дым начал потихоньку рассеиваться, и мама увидела Жанну Эдуардовну, снимавшую противогаз у открытого окна.

– Свадебный подарок моего первого мужа, – пояснила та. – Он был военным. С тех пор я всегда ношу его в своей сумочке. На всякий случай. Мало ли что: пожар, террористы, день рождения, наконец.

– О‑о!.. Сколько лет, сколько зим!..

В окне, в клубах дыма гордо возвышались майор Долгопрудный и Угольков со своим брандспойтом.

– По какому поводу дым коромыслом? – поинтересовался Долгопрудный, перекидывая ногу через подоконник.

– Тушить?! – радостно спросил Угольков.

– Отставить! – приказал Долгопрудный и, втянув носом воздух, спросил: – День рождения сына справляете?

– Как вы догадались? – поразились мама и Жанна Эдуардовна.

– Профессиональное чутьё! – расправил усы майор.

– Да вы присаживайтесь! – спохватилась мама и сделала приглашающий жест к столу.

– А как вы здесь оказались? – спросила Жанна Эдуардовна.

– Приехали на курсы повышения квалификации, – объяснил майор. – Уже повысили до пятого этажа!.. Положите мне ещё этого салату!

А в большой комнате дети упрашивали папу дать им ещё немного потанцевать.

– Пап! Ну пожалуйста! Ну ещё полчасика!

– Ладно, так и быть! – махнул рукой Сергей Викторович. – Тушите свет!..

– Тушить? – откуда ни возьмись, в дверях возник Угольков со своим брандспойтом и, не дожидаясь ответа, включил воду.

Праздник подходил к концу. Высохшие гости толкались в прихожей, прощаясь с именинником:

– Классный день рожденья!

– Я у себя такой же устрою.

– Эх, Дракоша, жаль, что ты в футбол не играешь! А то бы мы с тобой погоняли…

– Почему это не играет? – возмутился Паша.

– Да! – подхватила Маша. – Дракоша, покажи им свой удар хвостом!

– Гы?

Макс, оценив ситуацию, быстро выскочил из прихожей. И правильно сделал. Через секунду оттуда раздался жуткий грохот.

Когда из кухни прибежали взрослые, на полу лежали все гости, включая Пашу и Машу.

– Прекрасно, – заметил Сергей Викторович. – Полы в большой комнате уже вымыты, а теперь и прихожую можно не пылесосить!

Глава девятая. НЕРАЗЛУЧНИКИ

Осень – самое грустное время года. Не зря же осенью многие птицы улетают на юг, а некоторые животные впадают в спячку. В спячку Дракоша впадать не захотел, а летать до сих пор не научился. Он просто загрустил…

Дракоша сидел у окна и, подперев голову лапой, смотрел на осенний пейзаж.

– Привет, как дела? – влетела в комнату Маша.

– Никак, – не оборачиваясь, пожал плечами Дракоша.

– Ты не заболел? – подозрительно поглядела на него Маша.

– Нет.

– А что случилось?

– Все улетают, – вздохнул Дракоша.

– Кто улетает? – не поняла Маша.

– Птицы улетают, – сказал Дракоша и для наглядности помахал лапами.

– Конечно улетают. Они зимой могут замёрзнуть. Вот и летят на юг.

– А листья тоже на юг летят?

– Не знаю, – честно призналась Маша.

– Все улетают, – грустно заключил Дракоша. – Я один дома сижу.

– Как же один? – возмутилась Маша. – И я дома. И Паша сейчас придёт…

Но Дракоша её уже не слушал. Он снова уставился в окошко.

– Привет, как дела? – спросил Паша, швыряя рюкзак в комнату.

– Я уже говорил маме, – пробурчал Дракоша. – Никак. Все улетают. Птицы. Листья. Один я тут сижу.

– А чего ты сидишь? – запрыгнул Паша в кресло и включил телевизор. – Сейчас по телику футбол идёт. Может, твой любимый «Спартак» играет…

– Не играет, – вздохнул Дракоша. – Он тоже улетел…

– Куда улетел? – опешил Паша.

– Я хотел сказать – вылетел, – поправился Дракоша. – Из кубка. Надо было что‑то делать. Поэтому поговорить с Дракошей решил папа.

– Дракоша! – откашлявшись, сказал он. – Мы, конечно, не всегда бываем дома. Но у тебя есть телевизор, магнитофон, растения на огороде. Ты же их любишь?

– Люблю, – согласился Дракоша. – Но с ними не поговоришь.

Он повернулся и снова направился к своему окошку.

– Вот и поговорили! – развёл руками папа. – Что делать будем?

– Я думаю, ничего, – тихо сказала мама. – У каждого может быть плохое настроение…

Трудно сказать, сколько бы это продолжалось, но тут раздался звонок.

В дверях стоял Коновалов с двумя объёмистыми предметами в руках.

– Здравствуйте, – поздоровался папа. – Какими судьбами, Лев э‑э‑э… Павлинович?

– Я к вам по делу, – сказал Коновалов. – Точнее, за консультацией.

– К нам?! – поразился папа.

– Точнее, даже не к вам, а к Дракоше.

– К Дракоше?! – теперь уже поразилась вышедшая в коридор мама.

– Видите ли, Клавдия Ивановна говорила, что он в её огороде с козлом разговаривал…

– Разговаривал! – в один голос подтвердили выглянувшие в коридор Паша и Маша.

– Значит, он понимает язык других животных. Вот я и хочу, чтобы он кое с кем поговорил!

– А у вас там что? – подозрительно посмотрел папа на накрытые покрывалами предметы. – Козлы?

– Нет, – вздохнул Коновалов. – Здесь случай гораздо серьёзнее…

Гораздо более серьёзным случаем оказался огромный красивый кот, свернувшийся в клетке.

– Ой, какой симпатичный! – воскликнула Маша. – А как его зовут?

– Кузьма.

– Хороший кот, – поглядела на Кузьму мама. – Только что ж вы его в клетку‑то запихнули?

– В том‑то и дело, что никто его туда не запихивал! Сам залез и вылезать отказывается. Хозяйка говорит: ничего не пожалею, только вытащите его оттуда! Я уж его и травками, и заговорами, и гипнозом. Ничего не помогает!

– А рыбкой не пробовали? – поинтересовался папа.

– Вам бы всё шутки шутить, Сергей Викторович. А у меня профессиональная репутация пострадать может!

– А там у вас кто? – спросил Паша, показывая на второй предмет. – Тоже кот?

– Да нет… – поморщился Коновалов. – Это попугай.

– Ой, покажите, пожалуйста! – закричала Маша.

– Не стоит, – покачал головой Коновалов.

– Почему? – удивилась мама.

– Ну, он… как бы это выразиться, – слегка замялся Коновалов. – Выражается…

Из‑под покрывала тут же раздалось приглушённое:

– Дуррак!

– Ну, вот видите. Уж на что хозяйка любит животных, а и она не выдержала. Отдайте его, говорит, кому угодно…

– Дурра! – донеслось из‑под покрывала.

Коновалов снял покрывало и укоризненно сказал сидящему в клетке попугаю:

– Мартин, сколько раз тебя просили…

– Крретины!

– Сколько я с ним ни бился, безнадёжный случай, – снова накрыл клетку покрывалом Коновалов.

– И вы хотите, чтобы Дракоша его перевоспитал? – спросила Маша.

– Нет, я хочу, чтобы Дракоша поговорил с котом, – сказал Коновалов.

– Вот только не знаю, согласится ли он? – пожал плечами папа. – У него сегодня плохое настроение…

Но Дракоша согласился. Он сел напротив клетки с котом и спросил у него:

– Гы?

В ответ кот разразился жалобным мяуканьем. Дракоша внимательно слушал, время от времени кивая и говоря:

– Гы…

Наконец кот закончил, и Дракоша перевёл его мяуканье:

– Кузьма говорит, что он очень любит птичек… А они его нет. Он так хотел подружиться с Мартином, но тот ни за что ни про что набросился на него и жестоко исклевал. Да ещё пригрозил, что если увидит его в комнате, то вообще разорвёт на мелкие кусочки. Поэтому он и забрался в клетку…

– Бедный котик… – чуть не заплакала Маша.

«Мяу», – жалобно мяукнул Кузьма, подтверждая её слова.

– Вррёт! Вррёт Кузьма! Всё вррёт! – неожиданно раздался истошный крик из клетки с попугаем.

Дракоша с удивлением посмотрел на накрытую клетку и снял с неё покрывало.

– Гы? – переспросил он попугая.

Тот в ответ разразился оживлённым свистом и прищёлкиваниями.

– Дракош, ну чего он говорит? – нетерпеливо толкнул Паша Дракошу.