Олег сделал движение бедрами, пройдясь засочившейся желанием головкой по пульсирующему стволу распластанного под ним тела.

- Еще, - умоляюще простонал Филипп.

И Олег сделал еще, оставляя на его члене влажную блестящую полосу от горячей смазки. Туман похоти полностью застлал глаза Олега полупрозрачной вуалью - он обхватил рукою оба члена и несколько раз прошелся ладонью по общей длине, сливая пылающие органы в единое целое.

Пальцы Филиппа судорожно сгребли незабудки и смяли их. С его раскрасневшихся полных губ раненой птичкой слетело тяжелое дыхание. Коленки предательски дрогнули - Олег понял, что пора остановиться.

К неудовольствию Филиппа, он разжал умелую ладонь и, приняв позу поудобнее, шепотом пропел почти невесомое: «Не торопись».

А потом губы его прильнули к соскам, с удовольствием пробуя вкус нежнейшей розовой кожи. Густые ресницы Филиппа сомкнулись плотно-плотно. Его узловатые пальцы зарылись в светлые волосы Олега. Он так хотел, чтобы хозяин не останавливался, чтобы действовал сильнее, напористей и даже грубее!

Олег понимал его желание, легонько прикусывая затвердевший левый сосок и увлеченно массируя другой, не оставляя Филиппу ни единого момента, лишенного сладкой неги. Губы его припали ко второму соску. Словно колибри, Олег смаковал этот диковинный цветок, а пальцы уверенно сжимали первый, влажный от слюны и раскаленный распутной горячностью.

- Ааах! - простонал Филипп. Страстный напор Олега совсем лишил его силы, ему оставалось только дрожать в его руках и наслаждаться подаренными мгновениями.

Олег приподнялся и сжал соски обеими руками. Филипп зашипел, приподняв подбородок, во всей красе демонстрируя длинную шею.

- Вот так тебе хорошо? - голос Олега прозвучал хрипло, словно издалека.

- Да, хорошо, хозяин, - с готовностью и полной самоотдачей ответил Филипп.

- Я сделаю еще лучше. - Олег потянулся к тумбочке, вызывая у Филиппа живейший интерес.

Олег поднес к близоруким глазам двух пластмассовых бабочек - заколки-прищепки из бесчисленной коллекции матери.

- Олег, - только и прошептали пухлые губы.

- Тихо, тебе понравится. - Острые зубцы вонзились в воспаленную страстными прикосновениями кожу - роскошная бабочка присела на холеную райскую орхидею.

- Ах, - тихо проронил Филипп.

Олег слегка оттянул второй сосок, позволяя занять его еще одному мотыльку.

Непривычное тянущее чувство, слегка жгучее, но на удивление еще больше усиливавшее желание, охватило все существо Филиппа. Он даже не ожидал, что подобное могло бы понравиться.

Олег с удовольствием провел обеими руками по крыльям бабочек, заставляя Филиппа томно изогнуть спину и тихо всхлипнуть от новых ощущений.

- Ты прекрасен. - Олег мечтательно улыбнулся и, зачерпнув незабудки в две пригоршни, начал осыпать ими восхитительное тело, оставляя на груди и животе голубую дорожку, такую яркую, словно безоблачное небо оставило на горной равнине свой отпечаток.

Олег снова потянулся к тумбочке, взяв оттуда красную ленту. Филипп молчал, ведь хозяин не велел говорить. Острая интрига заставила напрячься и приподнять голову - размытый силуэт Олега начал хозяйничать между его ног.

Олег широко развел колени Филиппа, уверенно сжал его крепкий член, убедившись в хорошей эрекции, и накинул на его корень красную ленту.

- Олег, зачем? - запаниковал Филипп, начиная сучить ногами.

- Мой хороший, - в ответ Олег небольно хлопнул его по мошонке. - Не дергайся, все будет хорошо.

Филиппу стало немного страшно, но загадка манила. Ничего подобного с ним еще никто не делал. Будет ли действительно хорошо? Да или нет? Филипп постарался расслабиться, но как-то не получалось, и, нащупав под головою подушку, он с силой вцепился в ее спасительные углы.

Олег завязал ленту на бант, крепко зафиксировав ее у самого основания члена Филиппа. Член слегка дрожал. Щель едва заметно приоткрылась, позволяя смазке проступить на глянцевой коже головки.

Олег облизнулся, глядя на это, и взял в руки заветную коробочку.

- Ты ведь очень хотел ее? - обратился он к Филиппу, откидывая крышку прямо перед его лицом.

Филипп прищурился - на темной бархатной ткани лежала отвертка, крестовая, с черно-желтой прорезиненной ручкой, именно такая, которая была просто необходима для неподдававшегося замка.

- Да, - с нарастающим волнением произнес Филипп, и нехорошее предчувствие поселилось в его душе.

- Возьми ее. - Олег смачно сплюнул в ладонь и смочил слюною металлический штырь.

- Олег, я боюсь! - Филипп даже привстал на локтях, цветы начали осыпаться с его разомлевшего тела. Глаза широко распахнулись, сверкая неподдельной мольбой.

- Ложись, - успокоил Олег, делая повелевающий взмах рукою. - Я могу тебя связать, если ты так уж боишься.

Филипп молча закусил губу и откинулся на подушку. Страх и предвкушение еще больше укрепили эрекцию - это не укрылось от бдительного взгляда Олега. Он сжал головку трепещущего члена - щель чуть приоткрыла створки, щедро выделяя порцию тягучего предэякулята. Это было настолько трогательно и возбуждающе, что Олег, с трудом сдерживая волнение, приступил к ответственным действиям.

- Только не дергайся, - предупредил он, перехватывая отвертку поудобней.

Филипп лишь кивнул, сжимая в кулаках несчастные незабудки, а когда металлический кончик коснулся головки, он почти неуловимо вздрогнул.

- Тс, - строго одернул его Олег. - Ты там такой влажный и сочный, что все войдет как родное.

Филипп мысленно перекрестился и, тяжело вздохнув, сомкнул веки - уж будь что будет... Назад дороги уже не было.

Аккуратно придерживая член, Олег начал постепенно погружать металлический стержень в теплую глубину. Он мог поклясться, что там все было готово к подобному вторжению: настолько легко отвертка скользила в уретре.

Филипп засопел. Легкое жжение вперемешку с диким возбуждением давало необъяснимое сочетание эмоций. Металл опускался все глубже и глубже, пальцы Филиппа судорожно сминали тончайшие лепестки незабудок, а Олег с трудом сдерживал собственное волнение: в паху нестерпимо ломило, его просто распирало от желания - он оттягивал разрядку как только мог.

Когда штырь погрузился до самой ручки, Олег хищно улыбнулся: и без того твердый и крепкий член Филиппа стал еще тверже и крепче - это заводило до остервенения. Грудь Филиппа часто вздымалась, на темных ресницах блестели слезинки - бесподобное зрелище предстало перед глазами хозяина!

Одной рукой сжимая головку члена с торчащей из нее рукояткой отвертки, другою Олег начал ласкать его ствол настойчивыми, страстными прикосновениями. Вниз и вверх, чувственно и нежно, еще и еще, заставляя кровь бурлить, а сердце - бешено колотиться.

Боль в члене и сосках нарастала. Но это лишь придавало остроты ощущений и скорости подступавшему экстазу. Олег переместил правую руку полностью на рукоятку и, слегка оттянув на себя отвертку, позволил стержню выйти из уретры на пару сантиметров. Филипп тихо ойкнул, когда железный стержень снова вошел в него до самого отказа.

Олег не хотел, чтобы Филиппу было хоть сколько-то неприятно, - он лишь хотел, чтобы тот научился получать удовольствие от боли, от осознания того, что в любой момент можно было все остановить, но вся прелесть заключалась в том, чтобы не прекращать творящегося безумия. И Олег определил по обостренной реакции Филиппа, что именно это он и собирался сделать.

Жгучая боль нарастала. Олег продолжал дразнить уретру, одновременно растирая слюну по краю головки, чтобы усилить приятные ощущения. Ладони Филиппа стали влажными от сока, выжатого из цветов. Еще пара движений - и Филипп понял, что финал вот-вот наступит.

- Олег, я сейчас, - он не успел договорить, бессознательно встрепенувшись слишком сильно, - Олег такого не ожидал, в этот момент он как раз погружал блестящий от смазки стержень поглубже. Острие отвертки зацепило нежную стенку - Филипп жалобно застонал, закрывая лицо руками.

Олег тут же высвободил отвертку, давая выход горячей сперме, последние капли которой обагрились кровью.