— Есть несколько идей. Но боюсь, я вступаю на зыбкий путь предположений и домыслов. Необходимо созвать совет. Я не могу единолично принять столь важное решение.

— Я займусь этим. Когда?

— На закате, в приемном зале. Там места больше и условия лучше. И ещё, — провидец немного поколебался, но все же твердо закончил, — пригласи так же родителей Бэлла.

— Что? — растерянно спросил Лилак. — Зачем?

— Его дар нам может очень сильно пригодиться.

Советник фыркнул, выражая тем самым свое скептическое отношение к данному утверждению.

— Лилак, не будь глупцом! — раздраженно рыкнул провидец Дурман. — Только глупцы могут позволить себе принижать того, кто от них отличается. И мне прискорбно видеть, что в их число попал советник, решающий важные вопросы быта нашего народа.

— Гм, — растерялся Лилак. — Простите, я не маг. Так что не знаю всех тонкостей и позволил затуманить свой разум досужими сплетнями. Больше такого не повториться.

— Надеюсь, — всё ещё раздраженно, но уже более спокойным тоном, сказал великий маг. — А теперь иди. Времени все меньше.

Хлопнула дверь, советник удалился. Диази же так и осталась стоять, прислонившись ухом к стене. Её сердце всё больше наполняла тревога. И хотя фея ещё до конца не понимала, что происходит вокруг. А так же терялась в догадках, что именно предпримет, чтобы защитить своего друга. Но одно она знала наверняка — в обиду Бэлла она не даст.

Когда отец споткнулся. Нет, наверное, ещё раньше. В тот миг, когда к его ногам понёсся запущенный Крокутом камень, Каракал все осознал. Осознал, и сознание его медленно начало утопать в ярости. Как он посмел? Как они посмели? Грязные, ничтожные, скользкие, лживые твари! Они же превратили обряд, пускай и варварский, но хотя бы претендующий на законность и правоту, в банальное убийство!

А всё дело в том, что некоторые его сородичи обладали способностью повелевать сознанием. У кого-то это проявлялось слабо и они способны были влиять только на разум животных. У других эти способности достигали силы достаточной, чтобы провести лёгкое воздействие на сознание своего сородича. Правда, сил на такую манипуляцию уходило неоправданно много. И она очень сильно зависела от расстояния до объекта воздействия и степени его доверия к магу.

Но Крокут, похоже, нашел способ обойти это ограничение, заранее внедрив мысль-приказ в камешек, который и внёс дисгармонию в работу мышц Алцэса. Все эти мысли с невероятной скоростью пронеслись у юноши в голове. В глазах потемнело от ярости, из горла вырвался устрашающий рык. А в следующий момент он прыгнул.

Тело обняли потоки воздуха, мышцы наполнились силой. И вот его когти вспороли спину Агвантибо, а клыки впились в загривок. Вожак взвыл, инерция прыжка унесла их обоих к первым рядам шокированных происходящим зрителей. Но Каракал не разжал свои смертельные объятия, наоборот, юноша лишь усилил хватку. Вожак принялся бегать и прыгать, ревя от боли, в надежде сбросить внезапного противника. Каракал сжал зубы ещё сильнее, чтобы удержаться и… Послышался хруст шейных позвонков и Агвантибо рухнул на землю мёртвым.

В глазах медленно прояснялось. Шум нарастал. Во рту царил тошнотворный привкус крови. Каракал сглотнул подступившую тошноту, и перевёл взгляд на отца, который стоял в двух шагах от своего сына и смотрел на него растерянным взглядом.

— Он колдовал, — хрипло сказал Каракал. — Крокут. Вон в тот камень. Внушение и…

Юноша запнулся, неспособный облечь в слова оправдание своего поступка. Лапы дрожали, стоять становилось всё тяжелее. В голову его потихоньку начало приходить понимание. Он убил! Убил своего сородича! Нагло, подло, исподтишка, со спины! Напал — и убил.

В глазах же Алцэса зажглось понимание. Он нахмурился и перевёл полный ярости взгляд на Крокута. Не обращая внимания на рассерженный гул голосов, Алцэс оттолкнулся от земли, и в следующий момент оказался возле главы клана.

— Ты! — прорычал Алцэс, и Крокут отшатнулся в страхе. — Как ты посмел магичить? Как посмел вмешиваться в священную битву?

Услышав это, сородичи шокировано замолчали, а в рядах кланов произошло шевеление. Наконец, к Алцэсу подошел старейшина одного из самых больших и уважаемых кланов.

— Вы сказали, что Крокут вмешался в схватку? — напряженным голосом спросил он.

— Да, — Алцэс даже и не подумал отводить полный ненависти взгляд от перепуганных глаз главы клана. — Мой сын заметил, как этот лживый и скользкий червь запустил в мою сторону камень, после чего силы на некоторое время оставили меня и я упал.

— Взять его, — спокойным тоном приказал старейшина, и несколько молодых самцов тут же подскочили к бывшему главе. Тот, наконец, очнулся и попытался сбежать. Но был тут же повален на пол. — И, — старейшина перевёл свой взгляд на Каракала, всё ещё стоявшего на негнущихся лапах у мертвого тела бывшего вожака.

— Не позволю! — грозно рыкнул Алцэс, правильно истолковав взгляд старейшины.

— Ну, — заколебался тот. — Если вы дадите гарантию, что он не сбежит до суда?

— Не сбежит, — уверенно ответил глава. — Ему ещё предстоит доказать, что сегодняшняя победа над Агвантибо не была случайностью.

Как Диази выбиралась из потайной комнаты наружу, она толком и не помнила. Мысли в голове крутились только вокруг одной цели — предупредить своего друга. Она даже не пыталась анализировать полученную информацию. Главное предупредить, а уж там они всё выяснят. Что-то придумают, и выяснят. Все вчетвером.

Солнце стояло в зените, лес был наполнен зеленоватым светом. Лучи отражались от листьев, насыщая воздух мимолётными яркими бликами. По древесным тропам прогуливалось совсем мало фей. Некоторые попрятались от полуденного солнца, некоторые помогали цветам, связанным с ними духовной нитью, избавляя их от жажды, делясь, если надо, жизненной энергией. Радужный предел был уникальным местом. Деревья здесь росли на значительном удалении друг от друга, чтобы давать доступ свету и сосуществовать в мире с цветами, растущими на земле. Но в то же время каждый древесный гигант сплетался своими ветвями в дружеском рукопожатии с деревом соседом. Это создавало невероятный контраст подсвеченной солнечным светом зелени в вышине и разноцветным, стелящимся на многие километры ковром на земле. С этими деревьями феи существовали в симбиозе. Хранители избавляли их от мелких паразитов, лечили их болезни. Взамен эти гиганты позволяли им устраивать жилища внутри себя.

Диази долго бегала по древесным тропам, перелетала с дерева на дерево, в поисках своих друзей. Потом немного успокоилась и, проанализировав ситуацию, отправилась к Забытому буку. Это дерево привечало исключительно крапиву, не позволяя расти у своих корней иным растениям. Именно поэтому там было всегда так мало народу, ведь своенравное дерево также не давало создавать жилища внутри себя. Но мало кто знал, что Бэлл как-то сумел с ним договориться, и семь лет назад у них появился собственный домик. Камомила тут же наколдовала в нём волшебные огоньки, Диази же озаботилась собственной библиотекой. А склонный разводить таинственность на ровном месте Ирис, организовал в одной из комнат "тайный" склад со всякой всячиной.

Расчёты феи оказались верны. Друзья были неподалёку от Забытого бука, возле ручейка, протекающего в стороне. Камомила с Ирисом, как всегда, о чём-то оживлённо спорили. Бэлл медитировал. До заката оставалось менее трёх часов.

— Нашла, — выдохнула раскрасневшаяся от долгих поисков Диази. И тут же начала трусить за плечё Бэлла, не обращая внимания на удивлённые возгласы остальных. — Ну же, давай. Очнись. Это важно.

— Ты что, с ума сошла? — выкрикнул Ирис. — Нельзя же так резко из транса выводить!

— Времени нет, — отмахнулась фея, сфокусировав внимание на начавшем приходить в себя Бэлле. Наконец, взгляд его стал более осмысленным.

— Диази? — выдохнул фей.

— Наконец-то, — облегчённо вздохнула она, потом огляделась в поисках остальных. — Кама, иди сюда поближе.