– У него есть секстант?

– Нет, коммуникатор. Он модифицировал навигационное приложение под звёздное небо северного полушария. Для определения координат использует Фобос и Денеб.

– А ещё способы есть?

– Да, на крышах роверов есть мини-детекторы, анализирующие рентгеновское излучение. Атмосфера здесь тонкая, можно ориентироваться по пульсарам. Это сложно, но надёжней, чем GPS.

– Понятно, днём Солнце, ночью звёзды, а если начнётся пылевая буря? В чём ваш секрет, как вы находите верное направление?

– Секрет в магнитометре – это наш старый добрый компас, – усмехнулся Турал. – Поверхность планеты покрыта слабыми магнитными полями. По карте аномальных полей тоже можно ориентироваться. Ни один из этих способов не даёт стопроцентную гарантию, но дублирование этих методов уменьшает вероятность ошибки. В любом случае Эмин не потеряется. Во время подготовки к полёту твои коллеги исследовали его извилины на томографе, и сказали, что у него зашкаливает процент координатных нейронов, отвечающих за ориентацию в пространстве. Один из них даже начал писать диссертацию на эту тему.

– Я хотела уточнить. У тебя странный южный акцент. Ты учился в Штатах? – поинтересовалась она, переводя своё любопытство на него.

– Не только, – вздохнул он. – Я родился в Калифорнии.

– А я в Колорадо. Я была в Калифорнии всего пару раз, и то транзитом в аэропорту.

– Куда-то летела?

– В Осаку, а потом в Курасики. Мы там сдавали экзамены на нейрохирургов. У них есть очень увлекательный тест на упорство: нас учили делать микросуши и оригами. Со стороны кажется просто, но в первый раз очень сложно. А когда возвращались, из-за задержки рейсов на несколько часов застряли в аэропорту LAX[9]. Потом, когда прилетела домой, из новостей узнала, что в тот день военные самолёты преследовали в небе Калифорнии неопознанный летательный объект. Я так думаю, народ там не скучает. Как там, в Калифорнии, живётся?

– Уже не помню, я там был давно, – слукавил он, не желая касаться этой темы. – Мы уехали оттуда, когда я был ребёнком.

[1] Хабуб (араб.) – «дующий неистово»; мощная песчаная и пыльная буря в пустынях Египта и Аравии.

[2] Кастро – квартал в городе Сан-Франциско, известный в качестве места компактного проживания представителей ЛГБТ-сообщества.

[3] Онлайн-коллаборации – совместное создание музыки.

[4] Панспермия – гипотеза о возможности переноса жизни через космическое пространство.

[5] Литопанспермия – естественный перенос живых организмов через космическое пространство, исключающий возможность загрязнения планет спускаемыми аппаратами.

[6] Друзья-астронавты (исп.).

[7] Баротравма – физическое повреждение органов тела, вызванное разницей давлений между внешней средой (газом или жидкостью) и внутренними полостями.

[8] Jumper pins, JP или просто Jumper (англ.) – перемычка, позволяющая замыканием (размыканием) нескольких контактов сконфигурировать электрическую цепь.

[9] LAX – международный аэропорт Лос-Анджелеса.

Бегство

В пасмурный осенний день всё вокруг кажется прикрытым серым, скрывающим небосвод покрывалом из хмурых туч. В воздухе веет холодом, а время замедляет бег. В эту пору шестилетний ученик начальных классов возвращался с уроков на школьном автобусе.

Прошлой ночью стих ураган, попутно прошедший над их городком, оставив после себя озёра грязных луж, разбитые дороги, и деревья, уложенные макушками на север. Автобус остановился у перекрёстка, и двери раскрылись. Спрыгнув с подножки жёлтого монстра, мальчишка побежал к своему дому. Когда-то он жил в соседнем доме вместе с родителями, дедом и бабушкой и братом отца дядей Замилем. После женитьбы Замиля в доме стало тесно, и его отец купил у пожилой пары, переезжавшей в Сан-Диего, соседний дом. Турал перебрался с родителями в дом за оградой, которую отец снёс сразу же после переезда. Их одноэтажный дом был старым и ветхим. Родители планировали его снести и построить на его месте новый, но из-за финансовых трудностей откладывали дорогостоящий проект на неопределённый срок. Затем у дяди Замиля родился сын. А через год после тяжёлой болезни умер дед. Бабушка Амалия стала больше времени проводить со старшим внуком и научила его складывать из бумаги фигуры журавля и пингвина.

Перепрыгивая через лужи и щурясь от ветра, Турал добежал до своего дома в конце улицы и заметил во дворе отцовский «форд». Обычно в это время отец бывал на работе со своим братом в автомастерской, находящейся у въезда в город. Но сегодня он не вышел на работу и ожидал приезда мастеров из энергокомпании. Накануне вечером ветер свалил дерево во дворе, и оно зацепило ветвями электропровода, тянущиеся к столбу у стены их дома. В итоге дерево и столб, который оно потянуло за собой, лежали на земле, на всю ночь, загнав их семью в каменный век без электричества.

К его возвращению отец уже распилил дерево на части, но электричества в доме ещё не было. Турал осторожно переступил через кабель, лежавший на земле. Он был с изоляцией, но у него до сих пор оставались неприятные воспоминания о первом опыте с электричеством. Однажды в дошкольные годы, когда они жили в доме деда, маленький непоседа Турал взял без разрешения бабушкины спицы для вязания. Всё было безобидно, пока двухлетний ребёнок не заинтересовался электрической розеткой в стене. И вот он радостно ковыряет металлической спицей в розетке и затем втыкает вторую. Через мгновение он в другом конце комнаты, весь в слезах, открыв рот, дрожит на полу и жадно глотает воздух, руки трясутся, но кричать не может. Затем он прибежал на кухню к матери жаловаться на розетку.

Но сейчас для него это воспоминание из прошлого. Теперь он взрослый и самостоятельно возвращается на школьном автобусе домой.

Турал по лестнице поднялся на веранду. Открыв входную дверь, запиравшуюся только на ночь, вошёл в дом.

В полусвете длинного коридора, держа в руке свечу, слабыми всполохами освещавшую прихожую, ему навстречу вышел отец. На нём была чёрная шерстяная водолазка, и вид был у него нездоровый.

– Привет, родитель один, – пробормотал Турал.

– Привет, лохматый, – сопя заложенным носом, ответил отец. Потрепав густую шевелюру сына, он задал дежурный вопрос:

– Как дела в школе? – и, не дожидаясь ответа, свернул в дверь гаража.

Сбросив школьный рюкзак, Турал переобулся и пошёл на кухню. Мать стояла перед плитой и что-то сыпала в кастрюлю. Она была в серебристо-сером спортивном костюме с капюшоном.

– Пришёл, красавчик, – улыбнулась она, сдувая с ресниц пряди каштановых волос. – Кушать хочешь?

– Нет.

– Не переодевайся, дома холодно. Иди к бабушке, она тебя ждёт, поможет с уроками. Обед пока не готов – огонь еле горит. Я позову тебя, когда будет готово.

– Аббас, ты где? – окликнула она отца.

– В гараже, – послышался его простуженный голос.

– Электрики, когда приедут?

– Они работают на соседней улице, как закончат, сразу приедут.

Пока Турал переобувался обратно в ботинки, беседа родителей не прекращалась.

– Мария, у тебя на мобильнике зарядка есть? Мне нужно посветить.

– Нет, зарядка села. Я его на солнечный коврик положила. Тебе зачем?

– Я в подвал спускаюсь, проверить отопительный котёл. Фонарь найти не могу, а со свечой ничего не видно.

– Твоя мама подарила мне из своего приданого керосиновую лампу. Она здесь, на кухне. Можешь взять, только керосином заправь.

Прихватив свой рюкзак, Турал вышел во двор и направился в соседний дом. Бабушка Амалия встретила его поцелуями и удушающим объятием, как если бы не видела внука целый год.

– Эмин спит? – вырываясь из объятий, спросил Турал.

– Да, мой хороший, тётя Адель его укладывает. Ты раздевайся и иди в дедушкин кабинет. Я принесу тебе мясной пирог, будем вместе делать уроки.

Войдя в кабинет, Турал старался не шуметь. Он поднялся на высокий стул за письменным столом у окна. Достав школьный планшет, бросил рюкзак на пол. Просмотрев задания на планшете, наклонился к рюкзаку за папкой.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: