Терпеливо блуждая взглядом, инженер суетился у ворот ангара, затем услышал в эфире знакомый голос:

– Всё чисто, утечек гелия не обнаружено, мы спускаемся.

На крыше станции показались две фигуры в пневмокостюмах. Они вышли из-за надстройки, служившей помещением для радиоаппаратуры и систем жизнеобеспечения, и приблизились к краю крыши. Один из них выбил в сторону Турала футбольный мяч, которым строители иногда играли в марсианский футбол с элементами акробатики. Отскочив от поверхности, мяч срикошетил об створку ворот ангара и подкатился к его ногам. Турал сердито пнул мяч, отправив под колёса грузовика.

Первым к краю крыши подошёл Мустафа Доган, инженер-строитель и заместитель Зураба. За ним последовал первый пилот и бортинженер корабля Эмин Асланов.

Высокий, атлетически сложенный смуглый парень с кавказскими чертами лица, Эмин приходился Туралу двоюродным братом. И в противоположность своему медлительному кузену, обладая импульсивной энергией и сноровкой, довольно часто помогал тому в работе.

Пока Мустафа по лестнице спускался с крыши, Эмин сиганул с семиметровой высоты. Пролетев над головой Мустафы, он, как мартовский кот, приземлился на четвереньки.

– Я так понял, тебя на волю выпускать опасно, – хрипло взревел в эфире Турал.

– Я решил размять ноги, – учащённо дыша, оправдался Эмин. – Помнишь, как в школе мы убегали с уроков через разбитое окно туалета на втором этаже?

– На первом…. В моё время разбитое окно было на первом, – ответил Турал; он на три весны был старше своего кузена.

– Акио, ты здесь? – спросил Турал.

– Здесь я, здесь, – послышался хриплый дискант инженера Акио, находившегося в командном пункте.

– Мы закончили, – сказал Турал. – Тест на герметичность подтвердил отсутствие утечек гелия. Начинай выравнивать давление.

После недолгой паузы послышался голос Зураба:

– Спасибо, ребята!

– И вам спасибо за качественную работу, – ответил Турал и обратился к своему помощнику по дежурству:

– Ален, мы с Эмином едем на скважину, вернёмся к обеду.

– Вас понял, до встречи.

Эмин быстрыми шагами добрался до ворот ангара и сел в двухместный планетоход, напоминавший гольф-кар с большими колёсами и задним ящиком для инструментов вместо багажника для клюшек.

Турал, ожидавший его за рулём, надавив на педаль акселератора, недовольно процедил:

– Ну как, ноги размял? Пора и мозги размять.

Эмин молча кивнул, и они въехали в шлюзовые ворота. Выбравшись под оранжевое небо на дорогу, утрамбованную грузовиками, они объехали пустые контейнеры для строительной техники, доставленные беспилотным грузовым кораблём, и помчались по марсианской прерии мимо глиняного карьера к водяной скважине за холмами.

Завершив работы на скважине, они к обеду вернулись на станцию, застав самый разгар демонтажных работ. К этому времени Зураб и его тридцать три богатыря уже отсоединили от ангара системы нагнетания давления и климат контроля, отцепили натянутые тросы, поддерживающие ангар при порывистом ветре, разобрали два шлюза и принялись откапывать фундамент.

Припарковав планетоход у вспомогательного шлюза, мужчины вошли внутрь станции. Спускаясь по лестнице в жилой комплекс, Эмин, обернувшись, спросил:

– Хочу записать родителям сообщение. Они успеют ответить?

– Не думаю, – задумчиво бросил Турал. – Из-за солнечной активности связь уже нестабильна, к тому же дома сейчас ночь. Если даже сообщение дойдёт, то с временным лагом в двадцать две минуты. Пока ты клеился к Алико, я успел вчера обменяться с ними сообщениями. Ты от матери ничего не получал? Она сказала, что отправила.

– Я пока не смотрел.

– Кажется, она тебе невесту присмотрела из родственников бабушки. Говорит, когда Эмин вернётся, сразу его женим! – иронично бросил Турал.

Эмин сразу сник, поблёк, уныло опустив голову. Турал, наблюдая терзания кузена, не стал его долго мучить и, ухмыляясь, хлопнул его по шее:

– Ладно, не бойся, я пошутил! Ты ей не сказал, что с Алико встречаешься? Мать была бы рада узнать, что ты нашёл девушку из хорошей семьи.

– Да, но сначала надо с её отцом разобраться. Ты же знаешь его вспыльчивый характер. К тому же, с каких пор ты стал таким правильным? Было время, в студенческом кампусе ты целый гарем держал! Или это был не ты?

– Я с валиками[9] завязал – приоритеты пересмотрел, да и возраст уже не тот.

Переодевшись, затем записав и отправив домой видеоролик, они направились в столовую. После обеда Турал ушёл спать в свою комнату, а Эмин спустился в теплицу. Минут через сорок Турала разбудил мелодичный сигнал коммуникатора. Первой мыслью было…

Сработал, чёртов мудильник! Но почему так рано?

Затем, сообразив, что мелодия была другой, инженер потянулся к кому. Это было короткое сообщение от кузена.

«Нужна твоя помощь. Жду на фазенде. Быстро»

Минут через десять не совсем пробудившийся инженер спустился в теплицу и застал уморительную мизансцену. Цепляясь ногой за кабель, протянутый под потолком, Эмин висел вниз головой над опрокинутой лестницей. А младшая дочь Зураба, светлолицая выпускница аграрного университета Алико, со своими двумя коллегами придерживали Эмина за голову и спину, пытаясь ему помочь. После недолгой возни и посильной помощи кузена Эмин был успешно спущен на пол.

Помогая ему подняться на ноги, Турал прокомментировал:

— Deyasən qızlar, səni öz torlarına saldılar.[10]

Эмин, ухмыляясь, помотал головой.

– Просто электрики напутали с подключением освещения в разных секторах, я хотел переделать.

– Какого… – вспылил Турал. – Твоё дело кораблём управлять, а не с лампочками играть. Нужно было их просто вызвать!

– Они на поверхности, заняты разборкой ангара и не скоро освободятся, – вступилась за него Алико.

– Проехали, – опустив глаза, вздохнул Турал и, обращаясь к Алико, сказал:

– Как говорит твой отец: «Нет более искреннего чувства, чем страсть к еде!», и только из уважения к томатным культурам, выращенным на кокосовом субстрате, а не на грунте, удобренном вулканическим пеплом и естественными отходами жизнедеятельности обитателей Гая-сити, мы разберёмся с этой проблемой.

– Не волнуйся, в наших продуктах опасных патогенов нет, – заверила его Алико. – Мы за этим следим.

Через час возни с проводкой и коротким замыканием с взрывом фейерверка, сопровождавшимся трёхэтажным матом в адрес электриков, Эмин стоял у блока управления освещением, и объявил:

– Всё готово!

– Не забудь волшебные слова, – прокомментировал Турал.

– Да здравствует свет, – поддержала одна из сотрудниц теплицы, старшая дочь Зураба.

Эмин включил питание, и в секторах, освещая стеллажи с растениями, загорелись красными и синими огнями тысячи светодиодных ламп.

Алико поблагодарила их за устранение проблем с фитоосвещением, отметив, что теперь голодная смерть их экспедиции не грозит. Попрощавшись с женским коллективом теплицы, Турал поспешил ретироваться, дав надежду кузену конвертировать благодарность Алико в более осязаемую форму в менее людной обстановке.

* * *

Поздний вечер после сдачи смены Турал проводил в столовой со стаканом томатного сока. Несколькими минутами ранее он попрощался с Виталием, инженером, с которым они весь вечер работали на реакторе.

За соседним столом после изнурительной работы ужинали строители. Несмотря на усталость, они были рады завершению многомесячного строительства до начала сезона глобальных пылевых бурь.

Проверяя почту на коммуникаторе, Турал обнаружил письмо от дяди, в нём был список имён тринадцати членов экспедиции. Его встревожил факт, что в списке значилось имя Майи Хогарт. Листая новостную подписку, он также обратил внимание на ссылку к статье от европейского космического агентства. Темой было «Исследование гравитационных волн посредством лазерной интерферометрии на астрономических расстояниях и неизвестном источнике гравитационных волн, обнаруженном в границах Солнечной системы». К его огорчению, канала связи с Землёй не было уже несколько часов, и более подробную информацию на сервере станции ему найти не удалось.