«Пролетарии, борющиеся за освобождение человечества, не должны мириться с экономической зависимостью женщины и тем самым обрекать на рабство целую половину человеческого рода».

Какой вдвойне исторический час! На учредительном конгрессе II Интернационала женщина-труженица, угнетаемая не только предпринимателем, но и собственным мужем, устами Клары Цеткин впервые в истории требует равных с мужчиной прав. Работницы тоже хотят освободиться от своих цепей, своих двойных цепей. Лучшие из них на положении равных и свободных плечом к плечу с мужчинами борются уже за справедливое устройство мира. Клара Цеткин своей прекрасно аргументированной речью призывает делегатов воспитывать из работниц, занятых в промышленности, полноценных соратниц по борьбе, повышать их профессиональные навыки и развивать политически.

Но как принимают делегаты новых соратниц? Восторженно приветствуют женщин, соглашаются с их пожеланиями? Нет, до единодушия далеко. Многие относятся к речи Клары явно отрицательно, а некоторые рабочие даже открыто об этом говорят. В их головах все еще гнездится представление, что женщине в политике делать нечего. И к тому же не по вине ли работающих женщин снижают мужчинам зарплату?

Клара не сдается. Она указывает противникам, сколь роковым является их заблуждение и как сильно они сами нуждаются в помощи женщин, если хотят разорвать свои собственные цепи. Наиболее дальновидные марксисты во главе с Бебелем, Гедом и Лафаргом энергично и убедительно поддерживают требования Клары Цеткин. II Интернационал дает социал-демократическим партиям указание всемерно содействовать обучению и организации работниц.

В эти дни принимается важное для рабочего движения решение; II Интернационал торжественно провозглашает Первое мая праздником борьбы мирового пролетариата за свои права и требования.

Клара Цеткин по праву становится в первые ряды борющегося международного пролетариата. Она завоевала для социалистического движения новую область — работу среди женщин. С тех пор товарищи по партии всегда внимательно прислушиваются к словам Клары Цеткин.

В кайзеровской Германии все еще царили ужасы «исключительного закона против социалистов». Но все изощренные уловки и' террор, к которым прибегали полицейские власти и органы юстиции были не в силах помешать росту числа голосов, подаваемых за социал-демократическую партию. Количество избирателей, голосовавших за социалистов, увеличивалось от выборов к выборам на многие тысячи.

В 1889 году горнорабочие устроили забастовку и оказали сопротивление войскам. Были убитые и раненые. Помещики и капиталисты дрожали от страха перед революцией. 1 октября 1890 года германский рейхстаг отказался продлить «исключительный закон против социалистов», который действовал двенадцать лет. Рабочие добились победы над Бисмарком.

После отмены «исключительного закона» высланные социалисты стали возвращаться на родину. В числе многих Клара тоже поехала в Германию. Прежде всего, чтобы поправить свое пошатнувшееся здоровье, она отправилась в Шварцвальд[18], в санаторий, которым заведовали ее товарищи. Оттуда она вела длительную борьбу с полицейскими властями за свое немецкое гражданство: по закону, в силу своего брака с Осипом Цеткиным, она считалась русской подданной. А иностранцы, жившие в Германии, даже за малейшее высказывание радикальных политических взглядов могли быть в любой момент высланы из страны. В конце концов Клара вышла победительницей из этой борьбы со статьями постановлений и законов.

Получив документы о немецком подданстве, Клара стала думать, на каком поприще развернуть свою политическую деятельность на родине. Теперь уже она была вправе выбирать себе определенный участок работы, потому что ее партийная деятельность в эмиграции и ее доклад на учредительном конгрессе II Интернационала сделали ее имя широко известным в рабочем движении. Даже Фридрих Энгельс отозвался с похвалой об ее статьях в берлинской газете «Трибуна народа».

После долгих размышлений Клара решила стать сотрудницей штутгартского издательства Дитца. Штутгарт все больше и больше превращался в центр издательской деятельности социалистов. Здесь еще чувствовался демократический дух буржуазных революционеров 1848 года. Представители власти, в целом настроенные либерально, редко разыгрывали из себя «пожирателей социалистов». Промышленность города только еще зарождалась, и поэтому жизнь в прекрасном Штутгарте текла спокойно.

Зато и революционный дух многих штутгартских товарищей был, как казалось Кларе, слишком умеренным, спокойным и слабым. На одном из первых партийных собраний она, к своему великому удивлению, узнала, что руководитель социал-демократической фракции муниципалитета наравне с обывателями принимал участие в чествовании Бисмарка. Он хотел, как он говорил позже, доказать, что «и социал-демократы являются благовоспитанными людьми». Клара с возмущением указала этому «благовоспитанному товарищу», что член партии никогда не имеет права принимать участия в чествовании злейшего врага рабочего класса и вдохновителя «исключительного закона». Социал-демократ обязан всегда и повсюду придерживаться четкой революционной точки зрения, а не стараться угодить бюргерам хорошими манерами.

Такая строгая отповедь, да еще из уст женщины, очень чувствительно оскорбила достоинство сановитого штутгартского социал-демократа. С обидой и злостью он ответил, что она еще слишком молода, чтобы осуждать его поступки, да и, кроме того, она, как женщина, вообще ничего не понимает в практических делах партийной политики. Однако участники собрания заявили ему, что критика, которой Клара подвергла его поведение, совершенно справедлива.

Клара занималась не только партийной работой. С самого начала своей деятельности в издательстве Дитца она с радостью вступила в профсоюз переплетчиков. Она выбрала именно этот профсоюз, которому в течение целых двадцати пяти лет сохраняла верность, ибо как журналистка она «ведь тоже орудует кисточкой и банкой клея». Ревностно принялась она за будничную профсоюзную работу: собирала взносы, вела агитацию, составляла листовки и сама же распространяла их на предприятиях. В этой работе ей очень помогало ее знакомство со Штутгартом, который она изучила еще во времена, когда была воспитательницей. В те годы среди ее учеников был и Роберт Бош, сын состоятельных родителей. Тогда Клара потратила много усилий, чтобы оказать на него влияние, и добилась своего. Теперь, двадцать лет спустя, ее бывший ученик, а ныне фабрикант, Роберт Бош заставил заговорить о себе. Теперь он находился по другую сторону баррикады.

А Клара Цеткин стояла на стороне рабочих. Она неутомимо несла социалистическую мысль в штутгартские профсоюзы перчаточников, деревообделочников, рабочих и работниц швейной промышленности. По их поручению она вела переписку и с профсоюзами других стран. Работа, которую она выполняла, носила международный характер. Но Клара не думала ни о званиях, ни о вознаграждении. Для нее высшая награда заключалась в самой деятельности, которая приводила ее на предприятия, к станкам тех самых людей, ради которых она боролась. Эта связь с жизнью, связь, поддерживаемая в заводских цехах и пролетарских жилищах, была необходима Кларе как воздух. Если бы Клара не выходила из-за письменного стола, то ее творчество быстро потеряло бы свою свежесть и красочность.

С первых же дней пребывания в городе Клара поддерживала самые тесные отношения со штутгартскими рабочими. Клара любила рабочих и чувствовала, что принадлежит к их числу. И трудящиеся платили ей тем же. Они отвечали взаимностью на любовь «своей Клары». Рядовые члены партии всегда становились на ее сторону, когда она вела борьбу с реформизмом руководителей. А это на протяжении долгих двадцати пяти лет ей приходилось делать очень часто. Штутгартские рабочие, очень еще умеренные в 1891 году, в начале первой мировой войны подвергли суровой критике своих депутатов за измену основным принципам партии. В этом не последнюю роль сыграла неутомимая разъяснительная работа Клары Цеткин.