- Вот только не надо мне тут рассказывать про пресловутый стакан воды, - попросил помрачневший Дальский. – Детей-то, в отличие от тебя, я еще спокойно могу настрогать. Могу даже жениться на женщине, которая пусть только ради моих денег, но будет с меня пылинки сдувать до самой смерти. А насчет любимых… Ты иногда поражаешь меня своей недальновидностью, Макс. Даже если человек искренне любит тебя в данный момент, через год или два все может резко измениться. И все те тайны, что ты доверил ему, он может использовать потом против тебя. Он уничтожит тебя с их помощью. Оставит нищим с разбитым сердцем. Вот так обычно все и происходит в реальной жизни, а не так, как в твоих бурных фантазиях. Поэтому смирись с этой реальностью и живи в ней.

- Господи, да что с тобой в прошлом произошло такого, что ты стал таким унылым бирюком? – всплеснул руками раздосадованный Максим.

Дальский, сверлящий его из-под бровей угрюмым взглядом, проигнорировал этот вопрос.

- Хорошо, - согласился Максим. – Не хочешь раскрывать перед кем-то душу - твое право! Но тогда тебе стоит подумать о себе и чисто для себя научиться получать от занятий любовью не просто физическую разрядку, а настоящее чувственное удовольствие.

- Да-да! – настоял он, когда заметил, как Дальский скептически приподнимает брови. - Именно от занятий любовью, а не сексом. Потому что полноценное удовольствие – одновременно духовное и телесное - не сравнимо ни с чем другим. Такое удовольствие сделает твою жизнь лучше - полнее и ярче. И если ты сам научишься чувствовать это удовольствие, когда-нибудь ты сможешь подарить его и тому, кто станет тебе так же дорог, как Крайт. И тогда этот человек, к которому ты привяжешься, не уйдет от тебя так же легко, как тот, потому что он точно будет знать, что нужен тебе не просто ради секса, а для совместной, полной удовольствий жизни.

- Что ты уже задумал? – сузил холодные глаза Дальский. – На что ты меня сейчас уговариваешь?

Похоже, он не воодушевился прочувственной речью Максима, наоборот, заразился сильнейшей подозрительностью. Странно, что Дальский вообще слушал то, что тот ему втолковывал. Обычно, когда Максим начинал учить конкурента жизни, тот вставал и уходил или смотрел на него с холодным пренебрежением и продолжал спокойно потягивать свой напиток. В этот раз он злился и огрызался, как загнанный в угол зверь, но почему-то не нападал сам, и Максим догадывался почему. Правда колола Дальскому оба глаза, но в кои-то веки он не отворачивался от нее. Скорей всего, тоже анализировал причины их расставания с Крайтом и пришел к таким же или похожим выводам.

- Выкладывай! - потребовал Дальский. - Или заткнись и не нуди со своими чувственными бреднями.

- Вот видишь! Я же сказал, что твое занудство передается воздушно-капельным! – пробурчал Максим, чуть сбавив обороты, чтобы усыпить его бдительность. – В общем, если вкратце - я всего лишь хочу предложить тебе воспользоваться услугами одного из наших Мастеров… Так сказать, провести легкую коррекцию психики…

- Коррекцию психики? Ты что, издеваешься надо мной? – снова завелся поуспокоившийся было Дальский. – С психикой у меня все нормально. Поверь, если уж мне вдруг с какого-то бодуна приспичит заняться коррекцией психики, я воспользуюсь услугами профессионального психоаналитика и не буду выслушивать твои идеи о том, как мне надо жить и как трахаться.

- Да я не про свои идеи говорю! – горячился Максим. - Я предлагаю тебе позаниматься с одним из Мастеров. Чем ты слушаешь?

Дальский помолчал. Насупился.

- Ты мне Станислава, что ли, решил подсунуть? – поинтересовался он. - Не спорю, он мастер своего дела, но я видел его садо-мазо выступления в Алом зале. Да, смотреть на них было занятно, но сам я этим заниматься не собираюсь. Не мое это, хоть убей!

- Не надо мне тут рассказывать, что ты не любишь садо-мазо, - усмехнулся лукавый Максим. - Ты еще тот садист, когда до секса доходит, будто я не видел. Вон, Митьке столько синяков наставил.

- Я люблю подчинять своей воле, а не причинять боль, и тем более не люблю бить! – просветил его Дальский. – Это две разные вещи. Назначение наказаний и работа плетью не доставят мне удовольствия.

- Это, смотря кого этой плетью обхаживать, – улыбнулся еще шире Максим.

- Я не люблю боль, – пресек его размышления Дальский. – Я не садист и тем более не мазохист.

- Ладно, – согласился с его мнением по данному вопросу Максим. - Забудем на время о твоих склонностях. В данный момент речь не о них и не о Станиславе… Я хочу предложить тебе кое-что другое. Не боль, а наоборот, ее полную противоположность - чувственное наслаждение.

Дальский задумался.

- Это ты про Антонио вашего говоришь, что ли?

- Да! Про него! – кивнул Максим. - Тони у нас опытный профессионал, хороший учитель и прекрасный любовник. Он доставит тебе по-настоящему сильное удовольствие и научит дарить такое же удовольствие другим. Покажет тебе, насколько нереальными могут быть ощущения во время долгих, чувственных занятий любовью.

- У твоего учителя что, разработана целая школьная программа по занятию сексом? – с нескрываемым сарказмом полюбопытствовал Дальский.

- Ну что ты! Какая школьная программа! – отмахнулся Максим. – Он работает очень деликатно и к каждому подбирает свой подход. Начинает, конечно, с самого простого, но, уверен, он сможет научить тебя очень многому. Заставит твою отмороженную чувственность оттаять и раскрыться, и тогда ты наконец-то поймешь, чего лишал себя все это время.

- Ты меня знаешь, – проворчал Дальский. - Вся эта твоя чувственность мне мимо кассы. Оставь эту дурь для своих нежных мальчиков.

Впрочем, говорил он не слишком уверенно, и Максим про себя возликовал, чувствуя, что зацепил его непомерное эго своими обвинениями и смог сдвинуть дело с мертвой точки. Дальский хоть и был упрям, но так же он был очень рационален. Умел всесторонне оценивать события и делать правильные выводы. Уход Крайта он тоже оценил правильно, как и слова Максима. Оставалось лишь немного додавить и дело в шляпе.

- От тебя что, убудет, если ты хоть иногда за закрытыми дверями, будучи в полной безопасности, позволишь себе быть чуть менее сильным и самоуверенным, чем обычно? – включив вкрадчивую мягкость на полную, спросил Максим. – Неужели ты считаешь, что потакать хоть изредка своим слабостям так зазорно? Если ты так считаешь, Гор, то мне тебя искренне жаль.

- Не понимаю, к чему тут твоя жалость, – отпирался упрямец. - Мне это просто не нужно. Каким бы изобретательным ни был секс, это всего лишь секс - удовлетворение физических потребностей. Это только в кино во время секса герои видят звезды, а на самом деле это примитивный процесс. Чего так на нем заморачиваться.

Максим закатил глаза в раздражении.

- Снова здорово. Я же объяснил тебе… Черт! Ты такой упертый баран! Вон у тебя даже волосы, как отрастают, завиваться начинают.

- На себя посмотри, жаба самовлюбленная! – не стал лезть за словом в карман Дальский.

Максим растянул поджатые обиженные губы, округлил блестящие непролитыми слезами глаза и точно стал похож на симпатичную, слегка небритую жабу.

- И не делай вид, что ты смертельно обижен, – правильно оценил его крокодильи слезы Дальский. - За четыре года общения с Крайтом я уже выучил этот ваш трюк. Я наизусть знаю все ваши ужимки.

Максим прекратил притворяться, фыркнул и отвернулся.

- Все-то ты знаешь. Ничем тебя не проймешь, – проворчал он.

Постучал ладонью по подлокотнику и сказал:

- Раз ты такой упрямый, давай тогда на спор. Ты же любишь азартные состязания.

- Нет!

- Да! Давай ты возьмешь определенное количество сеансов для раскрытия твоей чувственности…

Дальский рыкнул с недовольством, но Максим игнорировал его и продолжал говорить:

- Если окажется, что, несмотря на все изощрения Мастера, ты останешься все таким же хладнокровным муд… м-м-м!.. мудрецом, который считает, что секс - это всего лишь «удовлетворение физических потребностей», - ты выиграешь. Если же Мастер, невзирая на твою упертость, заставит тебя раскрыть сердце для чувств, поможет пересмотреть твои взгляды на отношения, и ты это честно признаешь, ты…