Когда ты Сережу ко мне привел, присмотреться попросил и впоследствии в «Клуб» взять, я еще подумал - не боишься ли так просто доверить мне невинное дитя, ведь разошлись мы в последнюю нашу встречу не слишком хорошо. Я был зол на тебя и ушел, даже не попрощавшись. А теперь я стал владельцем клуба для удовлетворения тайных мужских желаний и совершенно не скрываю своих собственных. Но Сережа-Волк совсем неожиданно оказался твоей копией, да только более гибкой и легко адаптирующейся к нашим реалиям. Кодекс бусидо его не смущал, а склонность определенная уже вовсю проглядывалась. Вот тогда я и понял, что ты мне замену себя предложил, а значит, все видел и все понимал с самого начала. Да не твое это было, как ни крути, а идти на сделки с совестью ты даже из жалости не захотел или не смог себя заставить. Не в твоем это было характере. Ох, и хороший же ты воспитатель, раз не оставил, не забыл меня с моими эгоистичными нуждами и даже через годы подарил мне эти сильные руки и это дикое сердце.

Прижилась у меня твоя младшая копия, но я его не трогал. Так, ходил вокруг, смотрел с любопытством, подмечал некоторые отличия. К тому времени я уже напрочь отвык быть снизу, а верхом я себя на этом сером волке и не представлял. Я ж не Иван-царевич, и тем более не Иван-дурак. Слишком безупречным он мне тогда показался, и не моим рукам, черте где за это время побывавшим, было трогать его незамутненную грязью, кристально чистую дикую душу. А вот всему остальному я его научил, как смог. И заботился я о нем, как о родном. И первого партнера-мужчину я ему подобрал. Да и первую партнершу-женщину тоже. И вот так незаметно привязались мы друг к другу, примерно как прирученный зверь и его хозяин. Славный у нас вышел тандем. И доверие у нас друг к другу абсолютное. Егор, глупый, думает, что может купить волчью преданность, а ее можно только взрастить, создать собственными руками.

Пока я философствую и предаюсь воспоминаниям, Волк уже накостылял змеенышу, и тот устало уползает в раздевалку, а Сергей крадется ко мне, садится рядышком, вытягивает истомленные длинные ноги.

- Ну что? Готов он к Арене, или ты его еще погоняешь? – спрашиваю тихо, стараюсь не беспокоить дорогого зверя громкими звуками.

В зале никого, и я протягиваю руку, глажу его по шелковистой серой шерсти, заплетенной в косу. А он позволяет мне, хоть и не обязан. Подставляет лобастую голову, ластится. Хорошо нам вдвоем. Он - мое спасение от одиночества и внутреннего холода.

- Невозможно стать полностью готовым, – бормочет сонно. - Сам подтянется, если захочет. Дай ему попробовать. Одно дело - тренировки, а другое – живая, еще горячая кровь на руках. Он должен понять, его это дело или не его. А по-другому никак!

- Хорошо. Раз ты советуешь, дам ему разок пройтись по песку. Иди отдыхай, волчара, и спасибо за работу.

- Не за что, Максим. Обращайся.

<center>***</center>

- Вложенные вами средства окупятся всего за пару лет. Я считаю, что это наилучшее предложение на рынке инвестиций на данное время.

Гляжу на схемы и графики, консультант топчется, пританцовывает у доски, потный от волнения, а сам потенциальный партнер буравит меня благожелательным стальным взглядом. Ему сорок восемь лет, он обрюзгший и лысоватый. Из тех олигархов, которые в девяностых поднялись на рэкете. И взгляд у него такой, будто в отверстие глушителя смотришь.

- Не волнуйтесь, Максим, – увещевает он. - Все будет в лучшем виде. Ребята у меня толковые - разместят ваши деньги только в акциях самых стабильных компаний.

Ну, конечно! Он меня по имени, по-панибратски. Как младшеклассника, право слово. Хотя предложение, конечно, заманчивое. Дальский, если узнает, на говно изойдет, уж в этом-то я уверен.

Вибрирует, прыгает по столу мобильник, хочет изобразить стремительный полет шмеля, да никак от поверхности не оторвется. У олигарха зрачки вспыхивают и снова сжимаются в черные дыры. Нервничает он, хоть и играет расслабленность.

Беру трубку. Помяни черта.

- Да?

- Вереснев у тебя?

Ни «здрасте», ни «как дела».

Кошусь на олигарха - Вереснева Тимофея Олеговича.

Откуда только узнал, сволочь!

- Чего тебе надобно, старче? Говори, не тяни, мне некогда.

- Если он у тебя - гони его в шею!

- Разве ж я могу быть таким нелюбезным?

- Гони! Эта сука очередную финансовую аферу проворачивает. Один из его ребят мне в руки попался и исповедовался, как на духу. Я честно заплатил парню, и от сделки с этим мудаком отказался. А того покаявшегося сегодня чисто случайно нашли за городом в лесу. С дыркой в голове. Ты понимаешь, чем это пахнет?

- Навевает воспоминания о буйной молодости.

- Максим!

- Я тебя услышал.

Выключаю телефон и в глубоких раздумьях постукиваю им по столешнице.

- Простите, Тимофей Олегович, но, к сожалению, все мои средства сейчас вложены в дело. Боюсь, я не смогу вырвать их из оборота.

Играет желваками. Взгляд в меня уперся и давит своими тоннами.

- Очень жаль, Максим, – а вот сейчас могут пойти угрозы и запугивание. - Вы очень много теряете. Любой хороший предприниматель двумя руками ухватился бы за такую возможность.

- Что поделаешь! Всех денег не заработаешь. Я искренне сожалею.

Олигарх сухо прощается и уходит, видимо, решил, что угрожать мне бессмысленно. Консультант уныло плетется за ним, и когда они покидают здание, я звоню Егору.

- Как ты смотришь на то, чтобы сегодня покутить? Я угощаю.

Фыркает.

- Успел, значит! Конечно, смотрю положительно. Твои благодарности мне всегда приятны. Готовь все самое лучшее!

А другого я тебе никогда и не предлагал. Для тебя только самое лучшее, дорогой ты мой конкурентище.

Или вот еще было. Звонок в пять утра. Я только заснул. Только угомонил шальные мысли.

- Чего тебе? Только лег.

- Продавай акции «Белфеста». Сейчас же!

- Дальский, скотина, ну, какого хрена? И откуда ты вообще знаешь, что они у меня есть?

- Мальцев, меньше текста. Продавай! У них председатель совета этой ночью застрелился.

- Херово! Хороший был клиент.

Отключаюсь, не прощаясь. Мелко мщу за резкость и раннюю побудку. Набираю Кирилла.

- Кир, ты на бирже?

- Да Макс. Токийская уже открылась. Гонконгская тоже скоро откроется.

- Продавай весь «Белфест». Успеешь - с меня причитается!

- Хорошо. Уже делаю.

- Давай. Мужу привет!

- Проснется - передам.

Говорю же. С такими врагами и друзей не надо.

<center>***</center>

Станислав и никак иначе. Никаких «славиков». Да и какой он Славик - лицо и тело скандинава-викинга и повадки волчьи. У меня в знакомцах, оказывается, целая стая волков. Тридцатидевятилетний Станислав - один из моих Мастеров чувственных удовольствий. Особый сервис для особых клиентов. Именно такими, должно быть, были прирожденные пыточных дел мастера, работавшие на инквизицию. С невероятной любовью он относится к своему делу и с особым подходом работает с каждым отдельным «пленником».

Сейчас он обслуживается у другого Мастера - Тони. Именно «Тони», потому что Антонио - стройный жгучий итальянец средних лет, живущий в наших пенатах уже четыре года и помешанный на тактильных ощущениях. Если Станислав дает прочувствовать все грани боли, Тони дарует все грани наслаждения. Что лучше? Не могу сказать точно. И первое, и второе в их умелых руках многих доводит до оргазмического обморока.

Именно к Тони каждый раз идет Станислав, чтобы сбросить накопившееся после сессий возбуждение. Клиентов он не трахает - у него иные задачи. А с Тони он не может получить то, что дают ему остальные – болезненные вскрики, умоляющие стоны и яростный свист плети. Тони слишком восприимчив и изнежен для дыбы и девайсов. Тони нем от рождения и не может кричать для Станислава. Странная пара, хоть и полгода уже вместе. Правда, я так понимаю, что встречаются они только вот так - в «Клубе», но я-то знаю, что при их специфической работе здесь они проводят большую часть своего времени. Познакомились они тоже здесь - на очередной планерке для сотрудников, - и я целый год наблюдал их медленное, осторожное сближение.