Он пришел в “логово” после работы, приготовил ужин. Голодный после тренировки Серый умял все за обе щеки, даже добавки попросил. А Валентину кусок в горло не лез. Он уже вспоминал, где какие вещи оставил, чтобы собрать их максимально быстро. Волк глянул на него и насторожился. Отодвинул тарелку и уставился на него со всей возможной серьезностью.

- Что-то случилось? – спросил, нахмурившись.

- Послушай, Серый. Я считаю, что нам… – Валя заставил себя вытолкнуть из горла эти проклятые слова, – …нам надо расстаться!

Он думал, что Волк разозлится, вломит ему, и уже был морально готов к нырянию под стол. Но Серый побледнел, опустил плечи, сгорбился так, как уже давно не горбился.

- Ну… Раз ты так считаешь, – проронил он, глядя на свои руки. Поднял на Валю обиженный взгляд, и тот почувствовал себя садистом, ударившим щенка.

“Неужели опять играет? Но он же никогда не делал этого дома! Теперь уже и тут начал притворяться? Но… Я не пойду на попятную! Как бы там ни было, это для его же пользы. Он – красивый сильный мужик! Заведет себе семью. Не то, что я – вечный мальчик-колокольчик. Все! Сказка закончилась. Так! А теперь, Кролик, поднялся и пошел собирать вещи. Я кому сказал -пошел!”

И Валентин таки поднялся и пошел. Побросал все свои шмотки в кучу и запихнул их в сумку, благо, собирать ему было особо нечего – пару рубашек и костюмов, щетка да бритва. Серый не пошел за ним, остался сидеть на табурете. Собрав вещи, Валентин вернулся на кухню. Если бы у него был ключ от “логова”, он бы сейчас положил его перед Серым. Но у него не было даже этого, что тоже само по себе было показателем.

- Ну… Я пошел.

Серый даже не глянул в его сторону, все еще рассматривал свои руки. Пробормотал:

- Ну, иди.

- Пока, Серый.

Но тот не ответил.

- Шур, шур! – шуршит смятая простыня под Валентином.

“Ничего с ним не станется. Ну, позлится немного, погрустит и успокоится!”

Сам Валентин был очень далек от успокоения. Не спал нормально уже третьи сутки. На работе был рассеян, все валилось у него из рук. Коллеги смотрели на него с подозрением, а Виктор Андреевич даже вызвал к себе и предложил отдохнуть немного дома ввиду усталости. Но Валя упрямо ходил на работу: оставаться одному было невыносимо. Хотелось тут же сорваться с места и нестись в “логово” проверять, как там Серый. Валя постоянно одергивал себя, шипел на дурные мысли, иногда даже вслух, чем еще больше пугал сотрудников. Все эти дни ему невыносимо хотелось увидеть Волка. До разрыва они встречались почти каждый день, и теперь Валентину остро не хватало его незлобных подтруниваний и жадных загребущих рук. Ну, бог с ними, с руками, но хотя бы проверить, что Волк здоров и более-менее доволен жизнью, было просто необходимо. Тут Валентин сообразил, что может смотреть на Волка столько, сколько захочет. Для этого надо было всего лишь ходить в Клуб каждый день и выжидать, когда тот появится на арене. Волк не мог долго прожить без хорошей драки и пришел бы, в конце концов, туда, где мог забыться и найти утешение. Наверно, Максим Александрович тоже смог бы ему в этом поспособствовать. Валя заскрипел зубами. Теперь, когда Волк был свободен, он вполне мог вернуться к своему хозяину и забыть никчемного Кролика, который даже драться не умеет и иногда пугается его до икоты.

Валентин собрался и, не заходя домой, сразу после работы поехал в Клуб. Проторчал там четыре часа до начала гладиаторских боев. Видел даже Максима. Тот разговаривал с каким-то симпатичным парнем, явно еще студентом. Касался его невзначай и улыбался, как всегда, обворожительно. Потом заметил Валентина. Улыбку на его лице будто стерли одним махом. В его взгляде вдруг появилось столько льда, что Валя струхнул. Злить такого влиятельного человека было опасно.

“Что пялишься, Максимка? Нечего ревновать! Он теперь свободен. Бери и радуйся! Ты был действительно хорошим учителем”.

Валентин развернулся и пошел в зал арены. Старался идти как можно медленнее, чтобы никто и не подумал, что это было бегство.

Там уже заканчивался очередной бой, и Валя протолкался к парапету, прислушался к тому, что говорит конферансье.

- Сегодня нас ждет невероятное зрелище! Самые сильные бойцы сойдутся сегодня на этой арене, чтобы побороться за титул чемпиона! Итак, встречайте первого гладиатора! Неистовый, кровожадный Ворлок!!!

Зал зашумел, те, кто ставили сегодня на Ворлока, выкрикивали ему подбадривающие слова. Ворлок поднял руки вверх, довольно ухмыльнулся, разглядывая зрителей. Вдруг заметил Валентина, который был притиснут к парапету и попадал в свет софитов, освещающих арену. Его улыбка стала еще шире и похабнее. Сердце Валентина пропустило удар в плохом предчувствии.

- А теперь встречайте следующего бойца! Вы все его прекрасно знаете! Приветствуйте, дикий и стремительный Волк!!!

Валю оглушило ревом толпы. Сзади люди напирали, чтобы увидеть звезду гладиаторских боев, и Валя чувствовал, что еще немного, и он выпадет на песок. Вцепился в перила мертвой хваткой.

Ворота открылись, и на арену вышел Волк. Валентин даже сначала не узнал его. Он был, как обычно, с заплетенными в косу волосами, в одних облегающих брюках, с сильно накрашенными черным глазами. Но его походка… Волк никогда не ступал так тяжело и неуклюже. Раньше он всегда улыбался зрителям, вскидывал руки вверх, стараясь уловить как можно больше их восхищения. Но теперь он не улыбался и не обращал внимания на то, что происходит вокруг. Глядя на эту слабую тень прежнего яркого и хищного Волка, Валя по-настоящему испугался.

- Бой! – крикнул конферансье. Валентин сжал перила до полного онемения в пальцах.

Волк остался стоять неподвижно, а массивный Ворлок закружил вокруг него. Серый не поворачивался вслед за ним, казался окаменевшей горгульей, а Ворлок все кружил и кружил, как стервятник, постепенно сужая круг. Он обошел Волка со спины и все же рискнул нанести удар. Волк увернулся в последний момент, но как-то нехотя, вполовину своей обычной скорости. Сам не ответил на удар. Ворлок воодушевился его безответностью и взялся за него всерьез. Серый уворачивался, иногда отвечал, но Валентин знал его стиль уже достаточно хорошо, чтобы понять, что он не пытается победить, лишь отсрочить свое поражение. Валя от досады и волнения закусил губу.

“Неужели Волк все еще страдает из-за моего ухода? Неужели никто не смог его утешить за эту неделю? Я ведь знаю его ненасытный темперамент!.. Чего тогда Максим Александрович так зло смотрел на меня?”

Тут Волк пропустил целую серию молниеносных ударов, удержался на ногах, но по его лицу из рассеченной брови потекла кровь, заливая глаз. Ворлок не сдержался, радостно расхохотался.

- Да он же убьет его! Волк! Ты что делаешь? Дерись!!! – досадливо закричал кто-то в зале, и его крик подхватили другие, но Волк никого не слушал. Ворлок продолжал месить его, и хоть Волк и отмахивался иногда, но было ясно, что это конец. А Валя вспомнил свой первый вечер в Клубе и то, как жестоко Ворлок избил своего соперника. Волк рассказал ему потом, что тот мужик умер в больнице – Ворлок проломил ему череп.

Страх за жизнь дорогого ему идиота сжал Валентину горло, не давая вздохнуть. Он перегнулся через парапет, но смог лишь отчаянно прошептать то, что кричали во весь голос в зале:

- Дерись, Волк, дерись! – за общим шумом тот, естественно, его не услышал.

Ворлок сильно ударил его в грудь, и Волк повалился на песок. Соперник тут же навалился сверху и начал душить, аж покраснел от натуги и ненависти. Ворлок сжимал толстые сильные пальцы, а Волк лишь трепыхался слегка, царапал его мускулистые руки скрюченными пальцами, но был бессилен оторвать от себя две клешни, сжимающие его горло стальным захватом.

Валя все-таки смог вдохнуть воздух, напрягся и закричал что было сил, срывая голос:

- Дерись, Серый!!! Дерись!!!

Он сам практически не расслышал себя за общим шумом в зале, но Волк вдруг дернулся, как будто его током ударило, раскинул безвольные руки в стороны, и Валентин, снова задохнувшись, решил, что все кончено, но в этот момент ладони Волка напряглись, поднялись вверх и легли на запястья противника, сжали их крепко и начали медленно отжимать от шеи. Ворлок, видимо, не ожидавший уже такого сопротивления, чуть разжал свой захват. Волк мгновенно поднял обе ноги вверх, закинул их на плечи соперника, сжал бедра, сдавливая локти Ворлока со всей доступной ему силы. Пальцы ошеломленного Ворлока разжались окончательно. Волк напрягся так, что жилы на посиневшей шее вздулись, и рывком перекинул через себя огромного противника, кувыркнулся назад и оказался сверху над ним. Расклад кардинально изменился. Зал бился в агонии, Волк, дико оскалившись кровавой улыбкой, добивал Ворлока точными ударами, а Валентин уже не смотрел. Бессильно сполз на пол, прислонился спиной к парапету и закрыл глаза. Очнулся только тогда, когда толпа, жаждавшая крови, взревела особенно громко, а потом голос конферансье объявил: