С завтрашнего дня Тацуя будет отсутствовать, но передавать какие-либо обязанности ему не нужно. Потому он молча начал разгребать завалы, иначе работа совета встанет на целый день.

Однако Тацуя перестал печатать, как только услышал интересное замечание о ведущем новостей. Прошептала его сэмпай, которая в следующем месяце окончит школу, Канон. Но она пришла на заседание не для обсуждения выпускного вечера— ей хотелось побыть рядом с казначеем школьного совета.

— Тиёда-сэмпай, думаешь, мы не правы?

Когда Тацуя повернул голову, Изуми, вице-президент, обсуждавшая дела с Президентом совета Миюки, уже возразила Канон. Она говорила привычным вежливым тоном, но всё равно не сумела скрыть беспокойство.

Тацуя не больше чем старшеклассник для Изуми, их ничего не связывало, кроме работы в школьном совете. Права отчитывать её у парня не было, и даже если бы Миюки попыталась, он бы ничего не сказал. Слов Канон хватило, чтобы разозлить Изуми.

Начался перерыв в заседании.

«Ха, и почему мы должны страдать из-за ошибок Десяти главных кланов?» — пробормотала Канон, краем уха услышав в новостях особенно суровый антимагический комментарий. Но так считала не одна она: с каждым днем недовольство нарастало в стане Ста семей, тоже гордившихся тем, что они волшебники.

— Террористы, конечно, виноваты, но Десять главных кланов справились плохо.

И даже многие из её одноклассников думали так же. Поэтому то, что Канон была не одна в своём мнении, делало её точку зрения ещё более весомой. Вот только, озвучив своё мнение, она ощутила вину.

— И что же мы сделали не так?

Изуми повела себя так же, как с детективом в Хаконе — вежливо, но холодно.

Услышав в тоне Изуми презрение, взвинченная Канон выпалила:

— Не помогли ни одному человеку из тех, кто оказался на месте трагедии!

И всё-таки она не вспылила. Разве что заговорила чуть громче.

Однако она обладала сильным характером, даже этого хватило, чтобы все поняли: в ней бурлят эмоции.

Тем не менее она тут была старшей, ссора с ней приведёт лишь к хлопотам.

— Ни одному человеку? Интересно, что же ты подразумеваешь под словом «человек»?

— Что?.. А что я могу подразумевать?.. — запнулась Канон, услышав философский вопрос Изуми.

— Может, гражданских? Или же чиновников? В таком случае глав Десяти главных кланов, которые не относятся ни к тем, ни к другим, тоже можно назвать «людьми», так ведь?

— Что ты хочешь сказать?

— Ничего, мне просто интересно, почему «люди» должны спасать сначала других «людей», а потом уже себя… — Изуми прикрыла рот левой рукой.

Канон услышала в словах Изуми насмешку.

— Ты! — она вскочила и ударила рукой по столу.

— Канон, успокойся! — Исори поднялся и приобнял её за плечи.

— Изуми-тян, прости, можешь сходить со мной и купить всем попить что-нибудь тёпленькое? Я заплачу, — сказала Миюки, держа в руках карточку школьного совета, когда Канон и Изуми замолчали.

В комнату школьного совета подавалась горячая вода. А еще тут были листовой чай, зерновой кофе и кофеварка. Обычно никто не покупал напитки где-то еще.

Другими словами, она хотела, чтобы Изуми вышла поостыть.

— Хорошо, — Изуми поднялась с опечаленным лицом. Услышав выговор от любимой Миюки, она тут же успокоилась.

— Я помогу, — вызвалась Минами.

— Да, пожалуйста.

— Хорошо… Саэгуса-сан, пошли, — поклонившись Миюки, Минами потянула Изуми за руку.

Изуми и Минами исчезли за дверью.

Убедившись, что они не услышат разговора, Исори сел перед Канон и заговорил:

— Тут ты виновата, Канон. Даже если Десять главных кланов могли спасти жертв, они были не обязаны это делать. И нехорошо навязывать другим своё мнение.

— Но… — недовольно начала она, но Исори взглядом заставил её умолкнуть.

— Что ж, если люди умирают у тебя перед глазами, им инстинктивно хочется помочь. Однако если тебе самой грозит опасность, разумнее сбежать в безопасное место, а не пытаться кому-то помочь. Думаешь, Десять главных кланов непобедимы?

— Возможно… ты прав.

— Даже пожарные не спешат прыгать в огонь, когда есть вероятность погибнуть. С их стороны благородно спасать людей, рискуя жизнью. Но хоть им за это и платят, никто не скажет «гарантировать нашу безопасность — ваш долг». Трусливо и глупо заставлять кого-то идти на такой риск, и ещё верней это для командира, который отвечает за жизни подчинённых.

Канон опустила взгляд и со злостью отвернулась от Исори.

— Нельзя взваливать на человека долг, которого не существует. Канон, я не люблю, когда ты ведёшь себя так. Даже ты разозлишься, услышав в свой адрес беспочвенные обвинения, да? — мягко спросил Исори.

— Да… — кивнула она, не поднимая головы.

— Хорошо, что ты поняла. Извинись перед Саэгусой-сан, когда она вернётся.

Канон кивнула ещё раз.

Когда Изуми вернулась в комнату школьного совета, они с Канон обменялись извинениями за своё поведение и помирились, но, скорее всего, унять гнев им помогла лишь рациональность Исори.

Не многим из простых людей доводится общаться с волшебниками. А ещё нет никого, кто мог бы выступить посредником между двумя группами. Так что негодование из-за большого числа жертв среди обычных людей будет только расти.

Конечно, некоторые волшебники пытались оправдать себя, но их было слишком мало. Никто не станет прислушиваться даже к самым обоснованным доводам с их стороны. Сейчас волшебники этой страны могли только терпеть, что особенно трудно удавалось молодым, в число которых входил Шиппо Такума из семьи, недавно ставшей частью Десяти главных кланов.

Ему было всего шестнадцать лет. Какими бы ни были в таком возрасте обиды на общество, если не находился способ возразить, оставалось лишь вымещать накопившуюся злобу и раздражение в спорте, музыке или литературе. У некоторых даже случались приступы неконтролируемой агрессии.

Но Такума догадывался, кто может дать ему «способ». С этим человеком он, к сожалению, давно расстался, но ему больше не к кому было обратиться.

До минувшей весны они были равны. Такума мог принять от неё помощь без ущерба для гордости.

Однако сейчас на кону столько всего, что это не сравнится с его маленькой гордостью. Такума убедил себя, что Десять главных кланов и все волшебники Японии стоят этого.

Даже если потребуется пресмыкаться перед этой женщиной — ради Десяти главных кланов он пойдёт и на это. Приняв решение, Такума направился в апартаменты Савамуры Маки.

Такума приготовился к худшему, но Маки спокойно пригласила его к себе.

— Добрый вечер. Давно не виделись, Такума.

— Ага, Маки, давно не виделись.

Хотя было всего девять вечера, но Маки уже оделась совсем по-домашнему — в халат до середины икры, из-под которого виднелся подол кружевного неглиже.

— Прости. Ты собиралась отдыхать? Приду в другое время.

Даже не поклонившись, Такума развернулся.

— Постой, Такума. Я не возражаю, заходи, — поприветствовала его сидевшая на диване Маки, жестом предложив сесть с другой стороны столика — намного дальше, чем в его визиты прошлой весной. — Такума, хочешь чего-нибудь выпить?

— Нет, не утруждай себя.

Такума не договаривался об этой встрече заранее и не хотел создавать лишние хлопоты.

Маки удивил такой ответ.

— А… кофе будешь?

— Да, спасибо.

Нажав кнопку на внутренней панели подлокотника, Маки сказала: «Будь добра, принеси кофе». Такума со своего места не увидел никакого микрофона — вероятно, он был встроен во что-то.

— Такума, ты знал, что сегодня у меня выходной?

— Нет, не знал. Если бы я не застал тебя дома, то оставил бы сообщение на домофон и пришел бы позже.

— Правда? — изумилась Маки. Впрочем, лицо у неё не изменилось, и Такума не знал, играет она сейчас или говорит искренне. — Тогда почему ты сначала не позвонил?